Руки тряслись от перенапряжения, но я не забыл, ради чего так бился. Из-за этой «утренней разминки» потерял уже много времени. Северная утка активно заходила, да еще морозец ее подгонял. Катя, увидев своих сородичей, стала радостно звать их к себе. Гоголь обычно неплохо реагирует и на чучела, а тут еще и живая подруга…
ОКОНЧАНИЕ. НАЧАЛО — В № 10 (161).
Вот от табунка отделились несколько особей и резко пошли на снижение. Все опустились на воду возле чучел, а один немного не рассчитал и сел на лед. Пернатый расправил крылья, выставил красные лапы, но его по инерции несло прямо к лодке. Надо было видеть его испуганные глаза, когда он скользил по льду. Наконец, селезень с шумом взмыл вверх, даже поздороваться со мной не успел.
За эту веселую комедию я его отпустил, не стал стрелять. Зато товарищей гоголя добыл всех. Эта уморительная сцена на льду подняла мне настроение. Да и начало охоты оказалось неплохим. Конечно, у меня были и промахи. Очень уж приличная скорость у этой птицы, да и на рану она крепка.
Пришло время выплывать и собирать дичь. Но это казалось делом непростым. Падающие утки пробивали лунки. Мне приходилось прорубать к ним проход. Наконец, добрался до одной лунки… а птицы в ней нет. Начал пробиваться к следующей и увидел, что гоголь находился примерно в метре от места падения. Видимо, он смещался в сторону, когда ударялся о лед. Такая картина наблюдалась почти у каждой лунки, а я их насчитал с дюжину.
Опять пришлось мне попотеть, но это уже был интересный труд. Подсадную утку я спрятал в ящик, собрал все чучела. Потом отправился проверить свои снасти.
Лед и не думал ломаться, хотя ветер заметно усилился. Он мне, наоборот, создавал больше работы, поскольку дул с неудобного направления. Приходилось пробивать проход к каждому орудию лова, которые промерзли и весили немало. Да еще кое-где попадались неплохие караси.
С учетом добытых уток, пойманной рыбы и всего снаряжения нагрузка становилась критической. Лодка все больше опускалась в воду, и я прикинул, что до берега могу и не добраться. Но, с другой стороны, как-то не по-хозяйски бросать свое добро в озере. Мне не хотелось оставлять свои снасти подо льдом, да еще опасаться, что курни могут их подмять.
Я решил биться до конца. Когда забрал последнее орудие лова, передо мной была ледяная гора, а борт лишь на пять сантиметров возвышался над водой. Я выбрался на чистую воду и направил лодку на пробитый утром проход. Однако его уже неплохо прихватило свежим ледком.
Работать лопатой было все труднее, поскольку сваленное в лодке добро мешало как следует размахнуться. Да я еще понимал, что действовать следует аккуратно и ни в коем случае не раскачивать перегруженное плавсредство…
Но раз пишу эти строки, значит, все же добрался до берега. Поблагодарил всех, кого вспомнил. Открыл ящик с Катей, она пригрелась и с интересом поглядывала на меня. Я ей пообещал, что больше такого не повторится.
Поменял мокрую одежду на сухую и оглянулся на озеро, а там… ни одного человека. Все, кто поумнее — дома сидели, наслаждаясь теплом и комфортом. А кто же меня гнал на мороз, навстречу таким испытаниям? Это все он виноват — охотничий азарт! Его не остановят и такие встряски!
Александр Шихалев, Новосибирская область
