Зима 188… года была в наших краях не особенно постоянна и снежна. До половины октября стояли еще прекрасные осенние дни; похолодало несколько только с половины этого месяца, а незначительные морозцы появились лишь с первых чисел ноября, но все-таки особенной стужи не чувствовалось; с первых чисел декабря начал перепадать иногда снежок, с морозом в градусов 8–9; с половины же декабря повалил снег, морозы усилились, и установилась прекрасная санная дорога.
Небезопасные чащи
Местность, в которой я жил, — одна из лесистейших в уезде. Еще не так давно, лет 18—20 тому назад, Ор-ский уезд считался одним из богатейших по количеству находившихся в нем лесов, и леса эти до того были густы и непроходимы, что даже почтовая дорога между уездным городом О. и губернским К., на расстоянии всего 40 верст (около 42,6 километра. — Прим. редакции), считалась далеко не безопасною от нападения целых шаек разбойников… В этих же лесах имел свой притон местный Картуш — Тобулток, обратившийся в какого-то сказочного героя, воспеваемого и поныне населением в его песнях.
Насколько проезд по Ор-ским лесам был не безопасен, можно судить уже по тому, что на всем протяжении от О. до К. были учреждены казачьи кордоны, сопровождавшие почту и пассажиров. Естественно, что при такой массе лесов, их густоте и сплошном протяжении, всякого рода зверя в них была масса.
Да и в настоящее время, когда леса, благодаря неразумному ведению лесного хозяйства, истребляются повсюду беспощадно, Ор-ский уезд далеко не безлесен, и в некоторых местах (конечно, как исключение) можно даже и теперь встретить диких коз, которых, говорят, в былое время, в разных местах нашего края было множество, и которые ныне составляют там большую редкость.
Всего же более водилось в этих лесах волков, лисиц и барсуков. В особенности первые составляли для населения настоящий бич: не тревожимые почти никем, укрываясь и выводясь в неприступных местах, они размножались в громадном количестве, уничтожали массу домашнего скота, и нередки были случаи, что здесь или там жертвою их кровожадности становился или одинокий пеший путник, или же пассажир с ямщиком, которых атаковала целая стая.
Средств к борьбе с зверем не было никаких. Местный житель, обладая допотопною «пушкою» (так называется здесь ружье), большею частью кремневою, переделанною из старого солдатского ружья, перевязанною всевозможными веревочками и ремешками, редко решался с таким оружием выходить на хищника, от смерти которого он видел себе мало пользы, так как правительство не вознаграждало деньгами за убитого зверя.
С введением же земства, когда управы стали выдавать каждому, представившему голову убитого взрослого волка, по пять рублей, а за молодого по три рубля; с учреждением должности участковых охотников, на обязанности которых лежит следить за появлением волков, устраивать облавы, во время которых охотникам из крестьян выдаются бесплатно порох, дробь и пистоны, — только вступило население в более сильную, энергическую борьбу со своими врагами, преследование которых стало тем легче, что леса значительно поредели и волки стали скучиваться в более определенных местах.
Но несмотря и на эти меры к истреблению волков, и в настоящее время их очень и очень довольно в Ор-ских лесах — и не редкость, проезжая чрез лес по почтовой дороге из города О. в города К., встретить зимнею порою несколько штук этих разбойников, преспокойно расположившихся по обеим сторонам дороги или же играющих друг с другом, как собаки.
Удивительно только то, что на этой дороге почти не бывает нападений на проезжающих: привыкли ли волки к постоянному проезду пассажиров (тракт довольно бойкий), или же они боятся шума колокольчика (которого, однако, в прежнее время, и на других дорогах, они не уважали), но только большой тракт между О. и К. редко становится ареною деятельности волка.
Неудачная организация охот
В зиму 188… года, когда установились холода, выпал снег и волку не стало того приволья, каким он пользовался во время пастьбы скота по полям и лесам, зверь сделался очень зол и предприимчив.
Город О. расположен вблизи леса; с западной стороны тянутся на несколько верст камыши, а с северо-восточной расположены, в расстоянии около трех верст от города, небольшие пруды, числом четыре, с достаточным количеством камыша, в котором очень удобно спрятаться волку. За этими прудами начинаются небольшие перелески, а затем идут порядочные леса, — словом место очень привольное для волчьих набегов, тем более, что на этом же пространстве находится довольно деревень и поселков, в которых водится достаточное количество лошадей, овец и рогатого скота, что так любит, как известно, волк.
Дерзость волков в сказанную зиму доходила до того, что почти каждую ночь заходило несколько штук этих разбойников в самый город и некоторые из жителей встречали их на улицах. К местному священнику волк забрался ночью даже во двор, задавил несколько гусей, одного или двух поросят и не выскочи люди на поросячий визг, ночной хищник, наверное, передавил бы всю птицу и скот у батюшки.
В виду такого изобилия волков, участковые охотники усиленно начали устраивать облавы, которые иногда доходили до грандиозных размеров. Так мне пришлось участвовать в одной из них, где было собрано более 1000 гонышей, около 250 стрелков и столько же верховых. Эта облава была тем более замечательна, что несмотря на отличнейшую местность (брали 300 десятин камыша), в которой охоты на волков не было более семи лет, несмотря на то, что волчьих, лисьих и заячьих следов была масса, никто даже и выстрела не сделал, не только по волку, но даже по зайчишке.
Просто не знаю, чем это и объяснить: неумением ли главного распорядителя, сильным ли морозом, который, как говорили другие охотники, выгнал всех зверей из камыша в лес, или же необъятностью камышей, вследствие чего захваченные волки, лисицы и зайцы, не пошли на охотников, а пробрались стороною, — но только все мы возвратились домой, повеся нос.
Вообще нужно сказать правду: все эти облавы на волков в Ор-ском уезде оканчиваются как-то неудачно. Виною, по-моему, главным образом, само земство: избирая участковых охотников, оно вовсе не руководствуется соображением, знаком ли назначаемый им участковым охотником господин с местностью, с устройством облав, с нравами, жизнью и обычаями волка.
Не принимает во внимание земство и того, насколько этот охотник свободен от своих прямых служебных или иных обязанностей, чтобы всецело, с энергией, с знанием дела, предаться истреблению естественного врага крестьянского благосостояния. Земству довольно того, что такой-то имеет ружье, легавую собаку, а пожалуй пару гончих, или свору борзых, и сам заявил желание быть участковым, — ну и быть посему: получай бесконтрольно порох, дробь; созывай, если тебе угодно, людей, морозь их, на свою и приятелей потеху, да сообщай, если хочешь, когда-нибудь управе о своих подвигах!
А. Павлович, г. Бельск, 1884 г.
