30 октября я возвращался с охоты из Мариининского уезда Томской губернии по железной дороге в Томск. Поезд прибыл на станцию «Тайга», где бывает пересадка с главной линии на томскую ветку. Только я вошел на станцию, как сторож подошел ко мне, объявив, что в 15 верстах от станции найдена берлога с тремя медведями, за которую желают получить 100 руб. Цена по здешней местности высокая.
Я знал этих медведей, видел их старый след, но выследить не мог по трем причинам. Во-первых, повалил снег и буран, заносивший старые следы, на которые я попал через неделю после прохода медведицы, так что кое-где можно было видеть след. Во-вторых, собаки после постоянной охоты, начавшейся с августа месяца, пробывши семь дней в Мариининской тайге, замучались.
В-третьих, хлеба взяли мало, так что на третий день оставаться было рискованно, а ближе 15 верст (16 километров. — Прим. редакции) достать его негде. Кроме всех перечисленных мною причин, я торопился в Чулымскую тайгу в Датковский участок, где кругом было обойдено тоже три зверя.
Я спешно уехал в Томск. Проезжая станцию «Басандайка», узнал о найденной и проданной спортсмену К.И. Иваницкому за 75 рублей берлоге. Приехав в Томск, я поехал к нему сказать, что в той же местности нашли вышеупомянутых трех зверей. Оказалось, он хотел ехать и купить первую берлогу, но отказался, поблагодарив меня за сообщение и пожалев о невозможности воспользоваться моим предложением. Я хотел ехать в Чулымскую тайгу, но человек предполагает, а Бог располагает.
На Сурановском разъезде
Бывши в городе, я узнал, что крестьянин ищет охотника продать берлогу, но никто не едет. К.И. Иваницкий послал его к господину Хомичу. Тот уезжал по делам службы и отказался. Был у охотника господина Баранова, который отсрочивал выезд до глубокого снега. Направился мужичок к господам Голованову, кКвригину и другим членам Томского общества правильной охоты с предложением берлоги; те тоже отказались за неимением времени.
Только въезжаю к cебе во двор, как является ко мне молодец лет тридцати, говоря, что он ко мне второй раз по нужному делу, да меня дома не было; сказали, что на охоте.
— Какое дело у тебя до меня? — спрашиваю.
— «Мерлог» нашли, — отвечает молодец.
— А, знаю, ты из Ивановки, у тебя Иваницкий купил берлогу, и ты был здесь у многих охотников, — говорю ему.
— Так точно, да господину Иваницкому недосуг и прочие господа не едут — пусть, говорят, снег оглубнет, медведь лучше облежится, тогда и поедем, а теперь, того гляди, уйдет, не дав подойти к берлоге.
— Это верно, — говорю, — тепло, снег мелкий лежит, зверь возле чела, а то и на слани на слуху. Сколько же ты желаешь взять с меня за берлогу? Я слышал, что вы его стреляли, и он гонный. Моя цена — 25 рублей.
— Господин Иваницкий 75 рублей хотели дать и 10 рублей задатку дали, а вы 25 даете…
— Это дело полюбовное. Желаешь отдать за 25 рублей — пойду, а не хочешь — ищи других. Может быть, кто и пойдет.
— Да я всех обошел, пятый день живу здесь, а вы когда поедете?
— Сегодня, — отвечаю.
— А с кем?
— Один с собаками, с ночным поездом, отходящим из Томска в 11 часов ночи; в 3 часа буду на Сурановском разъезде.
— Согласен, только дайте задаточек.
— Задатков я не даю, а когда увижу зверя, тогда и деньги получишь, после охоты, разумеется. Сколько тебе надо и на что?
— На дорогу да водочки взять нужно. Всего бы 2 рубля 50 копеек.
Даю деньги и условливаюсь в часе выезда, чтобы он вышел меня встретить на поезде в Сурановском разъезде.
Собрался на один день: вычистил «гранатку», подкормил собак трех и поехал. Попалось мне купе второго класса, в котором я намеревался уснуть часика три. Собаки улеглись на полу.
Перед Сурановским разъездом кондуктор меня разбудил, я скорее оделся, собрал свой багаж, состоящий из двух ружей, корзины с провизией и дохи, сомкнул собак и выскочил на безлюдную платформу.
Сурановский разъезд находится на 63-й версте (68-й километр. — Прим. редакции) от Томска, по томской ветке, расположен в глухой тайге; вблизи нет деревень. Около него ютится лишь различный темный люд, занимающийся работой при железной дороге. Большею частью занятых зимой рубкой и возкой леса, а летом — земляными работами. Живут они в бараках сырых, холодных и грязных, а то просто в землянках.
Вот в такое-то помещение я попал, сопровождаемый встретившим меня окладчиком. Духота от табаку, испарений сырого леса и присутствия 30 человек — невозможная. Пол земляной, стены мокрые, с потолка льется, так как нет наката и земли, а прямо барак покрыт однорезкой.
И в таком-то убийственном помещении я увидал двух спящих, полураздетых малюток. Несчастные дети кашляли. Мать — грязная, оборванная, одевала какими-то лохмотьями метавшихся малюток.
Хозяина барака я знал и многих присутствующих из крестьян, которых попросил не курить, что было исполнено с удовольствием. Явился самовар и водка, которой меня усиленно потчевали. Чаю я заварил своего, а от водки отказался. Сказал, чтобы запрягли мне лошадь, на которой надо было ехать вдоль линии шесть верст (6400 метров. — Прим. редакции), а там пешком три версты до берлоги.
Поиски зверя
Едва стало зариться, мы выехали, то есть я и окладчик, оказавшийся казенным лесником и запасным солдатом Василием. Собаки — Холерка и Мишка — бежали на смычке, а Дамка лежала в санях.
Рассвело, когда мы приехали в железнодорожную будку, где дожидался нас товарищ Василия — Федор Кочетов, живущий на пасеке в 20 верстах (свыше 21,3 километра. — Прим. редакции) от Сурановского разъезда. Отца его, Козьму, задрал медведь в 1900 году.
За вторым чаепитием в будке я узнаю историю нахождения берлоги и последующие приемы охотников. Этот самый Василий, ходя за рябчиками, увидал выкопанную берлогу от себя в пяти саженях (больше 10 метров. — Прим. редакции) и свежий след медведя, направлявшийся в чело. Он первый раз в жизни встретил берлогу, но догадался попятиться назад и сделать круг.
Снег был небольшой, но отпечаток медвежьих лап был заметен хорошо. Выхода нет, следовательно, медведь лег в берлогу. Он вернулся домой и рассказал о своем счастье Федору Кочетову, пригласив его зачем-то в компанию. Указал берлогу, обошли вместе — выходу нет.
Услышавши, что на пасеку крестьянина Приходкина приехали городские охотники, он поехал предложить им берлогу. Но члена Томского общества правильной охоты Березницкого с компанией не застал: они уехали. Тогда он послал парня догнать их и предложить берлогу. те сказали: «Ладно, приедем в пятницу — с собой пуль нет».
Он этим не удовольствовался и поехал в Томск искать охотников на медведя. Нашел господина Иваницкого. здешний известный окладчик Леонтий Попов, услыхав, что найдена берлога, задумал поохотиться сам или выгнать медведя. Пригласив с собой товарища, он отправился к Федору Кочетову, сказав, что господа купили берлогу у объездчика, который велел ему обойти и проверить берлогу.
Федор Кочетов поверил и отвел Леонтия Попова, который, подойдя к челу, сунул в берлогу кол. Медведь рявкнул и зашевелился. Охотники отскочили в сторону, приготовившись встретить зверя.
Медведь не задержался и вылез. Первый выстрелил Попов из старинного игольчатого ружья и… промазал. После него товарищ из «винчестера» начал палить по удалявшемуся зверю и тоже не попал. Выпалил и Федор Кочетов, вооруженный малопульной винтовкой.
Из семи выстрелов только одна пуля задела левую пятку зверю, но медведь не Ахиллес и рана в пятку ему не смертоносна: он пошел, оставляя капли крови на снегу. Одним словом, зверя угнали, а Попов Кочетова обманул, так как никто не уполномочивал его проверять берлогу.
Возвратившийся из Томска объездчик узнал проделку Попова, который стал следить сам медведя. Раза два выгоняли из берлоги медведя. Наконец, решили оставить его в кругу, что и сделали вдвоем с Кочетовым, который остался стеречь круг, а объездчик поехал во второй раз искать охотников и пришел ко мне.
— Стало быть, берлогу вы не знаете? — задаю вопрос.
— Да он у нас окружен, и Федор его стерег, чтобы Попов не выгнал.
— Круг не берлога, а ты продавал мне берлогу, а не круг! Да и велик ли круг? — спрашиваю охотников.
— С версту будет, не более, ваши собаки найдут.
— Как давно остался он у вас окружен?
— Аккурат неделя будет сегодняшний день.
А. Лялин, г. Томск, 15 ноября 1903 года
Рассказ об охоте на медведя, находящегося в берлоге, приводится исключительно с целью ознакомления читателей с историей охотничьего дела в России. В настоящее время охотники-любители и промысловики должны руководствоваться требованиями действующего законодательства.
Этот рассказ был опубликован в ноябрьском номере нашей газеты «Охотник и рыболов Сибири» в 2008 году.
