Делать нечего, надо попробовать счастье. Вся надежда на собак, так как на протяжении этой недели шел несколько раз снег, запорошивший следы. Круг, диаметр которого верста, выходит в день, трудновато пешком без лыж. Настроение скверное.
ОКОНЧАНИЕ РАССКАЗА. НАЧАЛО МОЖНО ПОСМОТРЕТЬ ПО ЭТОЙ ССЫЛКЕ.
Взяв все по собаке, отправились. Пройдя версты три (3200 метров. — Прим. редакции), я увидал тропу оленей, а несколько далее занесенный след медведя. Хотел идти им, но объездчик остановил меня, говоря:
— Пойдемте дальше. Он этим следом взошел, потом вышел и опять взошел в круг.
Пошли дальше. Саженей через 50 (106 метров. — Прим. редакции) действительно выход и, еще пройдя 30 саженей (около 64 метров. — Прим. редакции), второй вход. Только им сделали несколько саженей, как на след медведя вошла тропа оленей, все замявшая и запутавшая.
— Что делать? Где искать?! Пойдем к лежкам, здесь редколесье, бельник, медведь все равно не ляжет.
Подавшись к юго-востоку, увидал опять след, пошел им и стерял: обошел кругом, вышел на свой след, а выходу нет. Что за оказия? Куда делся зверь? Оказалось, он взобрался на валежину, с которой сделал сметку аршинов в пять (около трех с половиной метров. — Прим. редакции) и полез в непроходимый кустарник, где следить невозможно.
Я рассудил податься ближе к логу, не спуская собак. Едва добрался к ложку, как увидал «закус» и след через лог и обратно. «Э, дядя, вижу, как ты путать задумал — не обманешь старого воробья».
— Стой, — говорю, — ребята, медведь здесь недалеко, видишь «заеди»? И траву на постель собирал. Не даром с осины сметку сделал. Спускай собак, да сними ошейники. Того гляди, поймает, задернет в чаще собаку.
Спустил я сам Дамку, бывшую у меня на сворке, которая бросилась в вершину ложка, куда вел след. Мишка (кобель от Дамки) — за ней, но Холерка запуталась в цепи, не давая снять ошейник, вырвалась из неумелых рук Федора и помчалась за другими собаками.
Смотрю, собаки скрылись в кручах, ложках и опять выскочили. Подбегаю, вижу — копана берлога и брошена. Оглядел ружье, сбросил рукавицы, а сам спешу за собаками, мечущимися в разные стороны.
Лихая собака
Вдруг лай и желанный «рюх» медведя. Так и отлегло сердце. Повеселел и помолодел, но страшно испугался, вспомнив, что Холерка вырвалась с цепью. Подбегаю к бою и вижу солидную голову мишки с маленькими, но внушительными глазами, поглядывающими в бросавшихся собак. Суки две наступают спереди, а кобель царапается достать сверху.
Кругом чаща, черемушник закрывает всего медведя. Только видно голову зверя, и то, когда он бросится из-под куста на собак. Вижу всю эту сцену, и дух захватывает от страху за лихую собаку с цепью на шее, кидающуюся на зверя. Медведь вылезет весь — собаки отскочат, а едва он заберется в куст, собаки опять на него.
Вдруг он высунул голову вертикально в заду логова, как раз над старающимся проникнуть сверху кобелем, который, увидя голову медведя, схватил его за норку. Медведь опять спустился, обороняясь от сук, вцепившихся в него.
Отбившись от них, медведь хотел пробить брешь и выскочить в заду, но Мишка вторично поймал его за морду, а Холерка с Дамкой ринулись под куст. Медведь, рявкнув, бросился на них. Собаки отскочили, и Холерка, запутавшись в цепочку, начала вертеться на одном месте, желая освободиться. Дамка опять бросилась на медведя, который весь выскочил за ней из своего убежища. Та — назад и ударилась в вертевшуюся Холерку. Медведь в это время поймал ее зубами за бок и давай трясти.
Я стою в трех шагах, но выстрелить и спасти собаку не могу, боясь ее убить или ранить зверя, чем только хуже сделаешь. Не люблю стрелять медведя не по убойному месту, а в данном случае в голову стрелять мешала собака, а под лопатку — куст. На счастье Дамки и мое, Холерка справилась и вцепилась медведю в ухо. Мне обнаружилась шея, по которой я и дал выстрел. Зверь сунулся и собаку выпустил из зубов. Холерка оторвалась после моего выстрела. Сделал глупый выстрел и объездчик из моего запасного ружья — в живот.
Я взял повыше глаза, и мой 18-золотниковый жеребий (кусочек свинца весом около 77 граммов. — Прим. редакции) сделал свое дело. Медведь сунулся бездыханным. Собаки все три поместились в него. Я несказанно рад был, что Дамка, моя верная собака, спасена своей же дочкой — Холеркой.
Много собак брать на медведя излишне — две, много три собаки, но одной собаки, и при том злобной, немудрено попасть в лапы зверю. Две собаки отвлекают зверя. Бросится медведь за одной собакой, другая в него вцепится, он оборонится от второй, первая опять на него наступает. Разумеется, не выпусти Федор Холерку с цепью, Дамка не попалась бы медведю, почему я всегда снимаю ошейники с собак, когда ищу или иду на медведя, что позволяю себе советовать и другим охотникам.
Благодаря этому на моих многочисленных охотах не было несчастных случаев с собаками и людьми, кроме 12 декабря 1902 года на охоте с Рачинским, убившим у меня Барсука — собаку редкой злобы, силы и проворства. Не скоро забудешь такого сподвижника в тайге. Гнал и останавливал он оленя, задерживал медведя, шел по соболю, лаял на глухаря и белку, а летом искал и выносил из воды уток.
Правда и мифы о медведях
Убивши зверя, мы убедились, что это крупная медведица, а так как при ней не было потомства и она легла одна, то должна была быть оплодотворенной. Щенная медведица ложится одна в берлогу. Эта истина мне давно известна.
Мне представился случай констатировать величину ее зародышей, которую я и желаю поставить в известность всем охотникам, интересующимся временем течки медведя. По вскрытии медведицы я в ней нашел зачатки двух медвежат величиной с хомяка, даже меньше, что доказывает оплодотворение ее не в июне месяце, как утверждают неопытные охотники, а в сентябре, как я писал и утверждал в своих статьях. Если бы медведица обгулялась в июне, то к 1 ноября зачатки покрылись бы шерстью.
Наблюдения мои относительно расположения чела берлоги в этом году пока были очень неудачны. Из 11 берлог новых и расчищенных старых я ни в одной медведей не застал: все выходили по непонятным для меня причинам. Все медведи, убитые мною, были найдены собаками, гонные, как и убитый мною в описываемой охоте.
В текущей литературе я встретил сведения, что медведи при еде «вертелись, рычали и стонали». Мне приходилось несколько раз видеть трапезу медведей и подолгу наблюдать ее: всякую падаль медведь ест, сидя на задних лапах и упираясь передними в мясо. Могучими же челюстями рвет пищу. Лежит он подле падали, когда наестся; отдыхает. Овес ест лежа, передвигаясь ползком, забирая стебли то одной, то другой лапой, медленно подвигаясь по ниве. Но чтобы медведь «вертелся» во время еды, не видывал, да как будто бы такой аллюр ему не к лицу.
Медведь свободно оборачивается, особенно средней величины, на злобно приступающих собак. «Выкидывается» он иногда на сторону, выскакивая из берлоги, а не прямо из чела, — это я видал, но «пируэтам» в былое время и татары не обучали медведей, когда водили их на цепи по деревням.
Прочитал я также положительный миф и невозможную вещь, а именно: «медведица щенится через год, а не ежегодно». Против этого спорить, полагаю, не будут знающие, опытные охотники и натуралисты. При вешних, вернее, зимних медвежатах, так как медведица щенится в январе, феврале и очень редко в марте, — может быть только один пестун.
Пестун-третьяк, а не лончак. Последних вместе с медвежатами, то есть родившимися в текущем году, никто и никогда не встречал и этого быть не может. Медведица, имея медвежат своих, лончаков от убитой медведицы не примет, а напротив, если встретит, то отгонит. Это есть факт и вряд ли подлежащий оспариванию.
А. Лялин, г. Томск, 15 ноября 1903 года
Рассказ об охоте на медведя, находящегося в берлоге, приводится исключительно с целью ознакомления читателей с историей охотничьего дела в России. В настоящее время охотники-любители и промысловики должны руководствоваться требованиями действующего законодательства.
Этот рассказ был опубликован в ноябрьском номере нашей газеты «Охотник и рыболов Сибири» в 2008 году.
