Затем производят выстрел, для чего спускают курок таким образом, чтобы ружье не дрогнуло. Для достижения этой цели не следует сильно упирать ружье в плечо; курок нужно спускать, постепенно нажимая на спуск; сдерживать дыхание и не моргать; приклад плотно вставлять в плечо, так как при этом ружье только слегка, почти нечувствительно, толкнет в плечо, но не отдаст.
ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО — В № 2 (153).
Во время прицеливания, и вообще на охоте, горячность сильно вредит. Попавши в места, сильно изобилующие дичью, горячий охотник совершенно растеряется… будет давать промахи, расстреляет попусту заряды, одним словом, испортит дело. Заметивши свою горячность, гораздо лучше сесть, отдохнуть, полежать и потом уже идти снова, не торопясь… и приносить ягдташи полнее.
Начинающему лучше выходить в первый раз на охоту… когда молодых выводков дичи бывает много и они смирны. Не худо ему быть сам-друг с охотником, и непременно иметь одну легавую собаку, старую, опытную. Если ружье двухствольное, то первые две недели он должен стрелять из одного левого ствола, не иначе как по тем только птицам, над которыми остановилась собака, и не далее, как на двадцать или двадцать пять шагов. Пока молодой охотник не приобрел навыка судить о расстояниях, ему поможет в этом сопровождающий охотник.
Если птица поднялась далее двадцати пяти шагов, пусть летит себе благополучно; начинающий стрелок идет не затем, чтобы набить дичи, а затем, чтобы привыкнуть спокойно судить о расстоянии и полете птиц, не тревожась и не торопясь. Это главное.
Всякий сумеет прицелиться, но метко стреляет только тот, кто спускает курок в тот самый момент, когда цель попала на это направление. Кто, прицелясь, следит ружьем за птицею, тот стреляет на воздух. Здравый рассудок и привычный глаз укажут, куда целиться, чтобы птица не вышла из прицела. Из ста промахов девяносто девять происходят наверно от того, что опоздал палец.
Быть предупрежденным об этом новичку очень полезно, и особенное внимание на спускание курка много сократит ему время искуса и терпения. Время неприятных неудач еще больше сократится, если начинающий охотиться, прежде выхода в поле, или стреляния в цель постарается, на открытом месте почаще прикладываться незаряженным ружьем в разные предметы и во всех направлениях. Такими эволюциями он приобретет навык быстро поднимать ружье, останавливаться на линии прицела и мгновенно спускать курок.
Если это он будет делать со вниманием, то увидит, что при всей его неопытности и неловкости, ему каждый раз будет заметно, когда его палец опаздывает. Равным образом молодой охотник скоро убедится и в том, что при всем его старании, при всей твердости рук и кажущейся неподвижности тела, дуло ружья его остается верно на цели только один момент; отсюда-то и происходит необходимость строгого совпадения времени выстрела и прицела.
В Швейцарии, на сходках охотников для стрельбы в цель, каждый стрелок после своего выстрела скажет безошибочно, не смотря на щит, попал он в яблоко или нет; даже определит отклонение пули от центра. Это возможно потому, что малейший промежуток между ударом курка и не изменившимся еще направлением ружья для опытного охотника ощутителен; он чувствует, тогда ли вышел заряд, когда ему удалось еще удержать ствол на верном прицеле.
В оружии и искусстве стрелять нет ничего таинственного и непостижимого. Всего непонятнее кажется то, что при всевозможном совершенстве отделки и при соблюдении математической точности в заряде и прицеле, качества ружей и винтовок бывают неодинаковыми, и что даже в выстрелах одних и тех же бывает разница.
Доброкачественное ружье, сильная, меткая винтовка составляют для каждого охотника своего рода драгоценность, и вызывают с его стороны самое заботливое попечение. Неизбежное влияние на металл оружия порохового нагара и ржавчины ставит в необходимость разбирать, осматривать и вычищать его.
Если этим делом заниматься охотнику нельзя, то во всяком случае он должен присматривать за ними и обязан знать значение каждой части ружья, состав его и те предосторожности, без строгого соблюдения которых даже хорошее оружие может скоро испортиться.
Ствол — это без всяких пороков есть такая редкость, что заставляет иногда забывать в нем некоторые недостатки, если только они вознаграждаются другими, более существенными качествами. Так, например, сильные и меткие стволы очень часто, особенно в казенной части, имеют сыпь, которая хотя действию его не вредит, но зато очень благоприятствует зарождению и распространению ржавчины, и частое промывание становится необходимым. Если же сыпь очень густа и глубока, то в этом месте стенка ствола от пороха скоро выгорит и образуется так называемая «раковина».
Бой ружья
По мнению некоторых известных охотников, хорошо бьет то ружье, которое в лист обыкновенной писчей бумаги приносит с пятидесяти шагов дробин полтораста номера «девятого», разумеется, иногда, немного более или менее. И, если бы ружья били на сто шагов подобным образом, то они, для охотника за благородной дичью, и в особенности за тетеревами, вальдшнепами и рябчиками… никуда бы не годились.
Во-первых, потому, что дупель, вальдшнеп, гаршнеп, тетерев (молодой), рябчик и куропатка вскакивают почти всегда в меру, следовательно их надо бы отпускать шагов на восемьдесят, а в лесу или кустовом болоте это очень неудобно, потому что они несколько раз на такой дистанции могут скрыться. Если же из подобного ружья стрелять в двадцати-тридцати шагах, то или сделаете промах или разобьете птицу, потому что в эту дистанцию заряд придет пулей.
Во-вторых, такие мелкие птицы, как гаршнеп и бекас, в ста шагах покажутся охотнику почти мухами, и в эту дистанцию нелегко их поймать на цель. В большинстве случаев бьют благородную дичь на расстоянии тридцати-сорока шагов, не далее. Но случается иногда, что стреляют и на большем расстоянии, но очень редко. Такие заряды пускают по подраненному дупелю, когда он норовит улетать в крепь.
Для стрельбы уток, гусей, дроф и других крупных птиц, нужно иметь ружье с огромным боем. Как говорит господин Адосовский в своем труде «Максимум боя ружья дробью», бой ружья дробью до сих пор не исследован, и никто из охотников и ружейных мастеров окончательно не высказался, от каких именно причин зависит качество боя; правда, есть указания, что качество боя ружья зависит от материала стволов и от тщательности отделки, но эти два условия являются совершенно случайными, как это знают по опыту все охотники. Кому, например, не известны случаи, что ружье, самое лучшее на вид и по отделке, далеко уступало по бою ружью самому простому.
Качество боя ружья определяется:
1) степенью рассеивания дробин;
2) равномерностью рассеивания;
3) скоростью дробин в момент попадания.
Понятно, что все эти данные зависят от расстояния, на которое стреляешь. Степень рассеивания дробин и равномерность рассеивания суть обстоятельства решающие при оценке боя охотничьего ружья дробью: понятно, что то ружье лучше, которое на дальнее расстояние принесет большее число дробин, ну хоть в лист бумаги, и если на этом листе эти дробины расположатся настолько равномерно, что та птица или зверек, против которого мы стреляем, не может быть уложен на месте, не быв задет несколькими дробинами.
Все рассказы охотников о каких-то центральных дробинах, о ружьях, несущих дробь кучками, не заслуживают никакой оценки, и показывают только, что те ружья, о которых говорят, далеко недоброкачественны и обладают лишь одним свойством, что из них легко делать промахи не по собственной вине.
Третье обстоятельство, от которого зависит бой ружья — есть скорость дробин в момент попадания, которая, конечно, зависит от величины относительного заряда, то есть
от отношения веса пороха к весу дроби, идущих на заряд, от длины стволов и от отделки их.
Изменяя величину относительного заряда, можно в весьма широких пределах изменять скорость дробин в момент попадания, а, следовательно, достигать той или другой силы боя; но при изменении величины относительно заряда, при условии выносимой отдачи, придется изменять и количество дробин, так что последнее непременно повлияет на рассеивание их.
Решить вопрос о количестве пороха и дроби для заряда на данное ружье можно не иначе, это знают все охотники, как опытом, и этот опыт должен быть непременно проверен по дичи, так как небезызвестно, что часто ружья, бьющие очень сильно (резко), живят, а другие, бьющие очень слабо, тоже живят; из этого уже ясно следует, что есть такая скорость попадания дробин, при которой ружье бьет наилучшим образом.
Роль дроби
Рассеивание дробин, имеющее решительное влияние на бой охотничьего ружья, зависит от разнообразия их вращательного движения. Дело в том: если шар, имея поступательное движение, при этом еще и вращается, то увлекаемые этим вращением частицы воздуха, встречаясь с другими частицами, дадут струю частиц, которая произведет давление на поверхность шара в сторону вращения, а следовательно шар начнет отклоняться от первоначального своего направления в сторону вращения; так, например, если шар летит и вращается слева направо, то полетит правее того направления, по которому летел бы не вращаясь… и так далее.
Каждая дробинка, вылетевшая из канала охотничьего ружья, получит вращательное движение, и эти вращения могут произойти от разных обстоятельств; одно из главных обстоятельств — это неправильная фигура шара; так как эти неправильности, вообще говоря, могут быть разнообразны, то и скорости вращения и направление этих вращений для разных дробинок будут, вообще говоря, различны; устранить эти обстоятельства мы совершенно не можем, но до некоторой степени уменьшить разлет дробин можно, употребляя дробь самого лучшего качества — но и только; никакие приспособления тут не помогут, так как разлет дробин в этом случае находится в природе вещей.
При стрельбе же дробью есть еще одно обстоятельство, вследствие которого дробинки получают вращательное движение, а именно давление пороховых газов на пыже; — вся дробь заряда двигается по каналу, причем первый ряд (прилегающий к пороховому пыжу) вжимается между дробинами второго ряда и так далее, а вследствие этого дробины, лежащие по окружности каждого ряда, прикасаются к стенке ствола; в момент же взлета каждого ряда, наружные дробинки получают вращение в сторону своего прикосновения, а, следовательно, во время полета и отклоняются в ту же сторону.
Итак, большая часть дробин, идущих на заряд, получает в момент вылета такие вращения, которые главным образом и дадут разлет; относительное число отклоняющихся таким образом дробин находится в зависимости от калибра ружья, — вот чем можно объяснить улучшение боя ружья с увеличением калибра.
Не знаю, на основаниях ли опыта или по результатам других соображений, но охотники старались устранить это вредное действие вращения дробин в сторону краев обреза дульной части; например, сетка Елея, патрон Daby, shoke-bore, есть, по моему мнению, легкая попытка устранить прикосновение дробин к стенкам канала при движении заряда по каналу. Как известно, заряд дроби, заключенный в сетку Елея, бьет иногда несравненно лучше, чем обыкновенный заряд, иногда потому, что дробь разобьет в канале, тогда выстрел получается обыкновенный, то ее вовсе не разорвет, и заряд дроби летит пулей.
Наконец, последнее приспособление, shoke-bore (ружье чек-бор с перехватом отличается от других кучностью и резкостью боя. — Прим. автора) ведет отчасти к тому же. Если все сказанное справедливо, то понятно, что максимум боя получится тогда, когда вся дробь заряда будет разлетаться только от обстоятельств чисто случайных, вследствие тех вращений, которые получат дробинки, и когда все постоянные причины, а следовательно, и постоянные отклонения, будут устранены; в рассматриваемом случае такие постоянные отклонения являются вследствие прикосновения дробин к стенкам ствола.
Я предлагаю устранить это прикосновение посредством несложного прибора, который бы разлетался в момент вылета заряда. При употреблении такого снаряда, я его называю шрапнелью. Устройство такого приспособления очень просто: на толстый пороховой пыж кладется чашечка или просто прочный кружок, потом трубка, разрезанная пополам в длину, конечно, по калибру ствола, и в эту трубку насыпают дробь.
Верхний пыж может быть вставлен как в гильзу, так и в самую трубку. Понятно, что при движении заряда дроби по каналу, дробь не прикасается к стенкам ствола, а при вылете этот цилиндр разлетается и дробинки получают вращение и разлет, так сказать, естественный, при таких-то обстоятельствах и получается максимум боя.
Всякий охотник легко убедится в улучшении боя своего ружья и, надеюсь, обстреляет самые лучшие образцы ружей с какими угодно приспособлениями.
Бой ружья может быть неверен и от следующих причин:
- когда прицел сбит или мушка покривлена;
- когда согнут ствол или канал его заржавел или расстрелян;
- когда спуск очень туг, вследствие чего требуется некоторое усилие, от которого происходит дрожание руки и, следовательно, неверный выстрел;
- когда засорится затравка;
- когда порох дурной или сырой.
Размер дроби и изготовление пуль
Относительно дроби мы должны сказать, что всего лучше приобретать ее из одного места, то есть от одного мастера или фабриканта. Каждый мастер, для отделения номеров дроби, имеет свои грохоты, вследствие этого случается так, что одинаковые номера дроби, но разных мастеров, не одинаково укладываясь в стволе, неодинаковое производят при выстреле и действие.
Поэтому необходимо приобретать дробь не только совершенно круглую, ровную и плотную, но и всегда одного мастера или одной фабрики. Только при таком условии охотник может узнать однажды и навсегда, какие номера дроби целесообразнее для его ружья.
Для руководства при выборе дроби прилагаем табличку, из которой видно количество дробин, находящихся в одном лоте.
|
№ дроби |
Число дробин в одном лоте |
|
0 |
22 |
|
1 |
24 |
|
2 |
26 |
|
3 |
32 |
|
4 |
47 |
|
5 |
52 |
|
6 |
64 |
|
7 |
86 |
|
8 |
139 |
|
9 |
210 |
|
10 |
308 |
|
11 |
440 |
|
12 |
538 |
|
13 |
1274 |
Нулевой и первый номера дроби хороши для стрельбы на близком расстоянии, из засад и шалашей, также для охоты на журавлей, дрофу и диких гусей.
Третий и четвертый номера хороши для добычи лисиц, особенно если метить в горло.
Пятый номер в руках ловкого стрелка, самый лучший для охоты на зайцев.
Шестой номер хорошо употреблять на уток осенью и зимою; в другое время гораздо лучше употреблять седьмой и далее восьмой.
Восьмой и девятый номера хороши для добычи куропаток, и особенно последний.
Девятый и десятый хороши для охоты на вальдшнепов.
Одиннадцатый и двенадцатый хороши для добычи бекасов, а в тихую погоду, в особенности хорош последний.
Тринадцатый номер следует употреблять только в редких случаях, когда стая мелкой птицы подпускает к себе на близкое расстояние.
Вообще следует помнить, что придерживаться мелкой дроби, в уверенности большим числом дробин скорее попасть в птицу, есть расчет не особенно верный; но еще того хуже, употреблять с этою целью на заряд излишнее количество дроби.
Так как успех стрельбы много зависит от доброкачественности пуль, то мы укажем на правила, которыми должно руководствоваться при отливке их.
Совершенно верно выточенная пульная форма и чистый, новый свинец, который не был еще ни разу переплавлен, — самые главные условия для получения хороших пуль. Растоплять свинец нужно в железной с носком ложке и не более как на 6-8 пуль, чтобы формы успеть наполнить прежде, чем свинец остынет, и в ложку положить кусочек свечного сала, жидкий слой которого, покрывая поверхность растопленного сала, предохраняет его от окисляющего влияния воздуха.
Чтобы узнать, готов ли свинец для наполнения форм, нужно опустить в него кусок белой бумаги, и если она не загорится и не почернеет, а примет светло-коричневый цвет, то, значит, он готов.
Наполнение форм есть самая важная часть всей работы. Здесь все дело в том, чтобы по мере наливания в пустоту формы металла, воздух выходил из нее свободно, давая свинцу место; для чего он должен литься из носка ложки тонкою струею и медленно; в противном случае воздух засядет в форме и пуля выйдет со свищами внутри или углублениями снаружи.
Каждою формою, как только она полна, нужно раза два или три ударить по кирпичу, на котором она стоит, чтобы свинец плотнее и ровнее оселся.
Кроме того, необходимо, чтобы формы, прежде их наполнения растопленным свинцом, были так же горячи как и самый свинец. При соблюдении этого условия, пули не будут иметь свищей и получат одинаковую плотность.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
Нил Зарубин, 1885 г.
