Затем есть еще несколько способов добычи коз промышленниками; но уж эти все суть настоящие ружейные охоты, где требуется относительное искусство стрельбы, труд и различные охотничьи сноровки. Таковы: стрельба коз на озими, ходом, в гонбище и охота облавою.
ПРОДОЛЖЕНИЕ. ПРЕДЫДУЩУЮ ЧАСТЬ СТАТЬИ МОЖНО ПОСМОТРЕТЬ ПО ЭТОЙ ССЫЛКЕ.
Испытание для самых терпеливых
На озимях стреляют коз промышленники раннею весною, когда снег сошел, но зелень еще не появилась — и осенью, когда зазеленеются молодые всходы. Охота производится следующим порядком: перед вечернею зарею промышленник выбирает такую озимь, на которой видны следы бродивших коз, делает из сосенок маленькую засидку и садится караулить.
Козы в сумерках выходят на озимь, сначала настораживают уши при виде выдающейся на равнине засидки, но потом приглядываются и, зачастую, подходят на самое близкое расстояние; иногда же, выйдя вдалеке от нее и вовсе ее не замечают.
Промышленник с адским терпением выжидает добычу и превращается в совершенную статую; винтовка с взведенным курком и поставленная на сошки приготовлена заранее. Приблизились козы в меру, он стреляет — и этим выстрелом, в большинстве случаев и заканчивает охоту. Сидит он, конечно, до поздней ночи; но уж редко, когда чего выждет.
Нет ничего на свете скучнее этого безжизненного высиживания на озими и редко у кого из нашей братии охотников, не промышленников, найдется такой большой запас терпения: крестьянин сидит, так уж он сидит до самой ночи, не переменив позы, не сделав ни одного свободного движения, — кусают мошки, жужжат комары, в глаза лезут, — он не шелохнется, сидит как вкопанный, будто это его и не касается.
Этим конечно и достигается удача охоты, потому что козы не сразу выходят на озимь, а всегда предварительно осматривая пашню издали, следовательно одно неосторожное движение, и козы испугаются и уйдут назад.
В конце августа стреляют коз «в гонбище», то есть в пору их течки. Но это, собственно, не есть специальная охота, вообще, «охота ходом». Промышленник ходит за козами во всякую пору года, кроме зимы, и ходит всегда тихонько, нога за ногу, в легкой обуви или просто-напросто босиком, часто останавливается и внимательно прислушивается к каждому шороху. Этим они и достигают того, что высмотрят козу издали и стреляют ее стоячую.
Промышленник пользуется всеми обстоятельствами: поднимается сильный ветер, буран, вьюга, он идет в лес, потому что коза забивается в чащу и близко к себе подпускает; во время мошки коза бродит по хребтам и, не зная куда даваться от назойливых насекомых, трясет головой и также плохо слышит приближение охотника. В гонбище козел ищет по следу козу и сам набредает на охотника.
Чистая канитель
Охотятся также крестьяне весною и осенью облавою. Но что это за облава?! Глядеть срам! Ни стройности, ни порядку, ни возбуждающей энергии живости, — чистая канитель, способная нагнать скуку и отвадить от охоты самого страстного охотника! Соберутся человек пять-шесть бородачей, придут на место загона и пошла «трактация», где и как становиться, толкуют битых два часа и насилу-насилу вырешат.
Тогда становятся все по хребту саженях в пятидесяти друг от друга (свыше 106 метров. — Прим. редакции) и ждут начала гона чуть не целые сутки. Загонщики пешком, в таком же числе, как и охотники, оставшись от них за несколько хребтов, принимаются за свое дело. И как же они гонят? Вскрикнут еле слышным голосом и идут молча несколько десятков саженей; который-нибудь кашлянет, сломит сучок, стукнет кулаком об дерево и таким образом направляются шаг за шагом к месту ожидающих их охотников.
Если козы в загоне есть, то они выходят на охотников шагом и зачастую сами собою останавливаются. Для этой цели и заведен у крестьян обычай гнать гон как можно тише. Большинство же не доходит до охотников и при таком взятом громадном расстоянии, разбегаются в стороны или уходят в противоположные горы.
Мне один раз довелось случайно быть на подобной охоте, и я решительно чуть не умер со скуки — и какую нашел неизмеримую разницу, когда поставил в параллель свою облавную охоту, где все загонщики разудалые ухари, гонят верхами, с криком, гиканьем, хлопаньем бичей, шумом трещоток, так что только стон стоит по лесу от веселого и дружного гона! Загоны небольшие, не успеешь стать — уж и гонять, места по номерам, дисциплина, порядок, словом, все как по маслу, живо, весело, не утомительно, да и самая охота в тысячу раз удачнее.
Узнавши этот порядок крестьянской охоты, не трудно понять, почему они всегда так скверно, монотонно гонят, когда, по необходимости, бывают приглашены в нашу облавную охоту гонцами, почему так упорно не хотят понять, чего от них требуют, настаивают делать безмерно-громадные загоны и вечно заставляют испытать самую досадную, обидную неудачу.
Перечислив все способы здешней промысловой охоты на коз, не могу с сожалением не сказать, что убыль этих животных замечается повсеместная и уж тех удачных охот, какие бывали прежде, давным-давно нет и в помине, да и сами крестьяне жалуются на недостаток коз.
Что же будет, если еще год-другой навестят нас такие гибельные весны, какая была в 1875 году и охота по насту не встретит основательного запрещения? Прости тогда облавная охота, не будет больше резона и помышлять о ней.
Местная специфика
После охоты на коз, самая распространенная здесь, — стрельба глухарей на токах. Крестьяне любят эту охоту и преследуют мошников с великой настойчивостью. Местных особенностей в этой охоте нет никаких, все без исключения так же, как и в России.
Этим немногочисленным перечнем и ограничивается вся охота здешних промышленников, конечно, не включая стрельбы случайно подвернувшихся тетеревов, крупных уток, лебедей и гусей на Ангаре. Но это уж не охота, поскольку нарочно за этой птицей никто не ходит, а мелкую птицу вроде чирка, рябчика и тому подобных, если и встретят, редко удостоят выстрела.
В прежние времена много добывали лесной птицы «слопцами» (особый род ловушки, который давят птицу). Ныне же, по недостатку дичи, этот способ почти совершенно вывелся.
Промысловая охота в местах подтаежных имеет свой, совершенно отличительный характер. По низовью реки Китая существует весьма оригинальный промысел на коз, при их весенних и осенних переходах из одной тайги в другую. Происходит это каждогодно, иногда в больших, иногда в меньших размерах и, как предполагают охотники, в силу следующих условий.
Правая сторона Китая представляет цепи бесконечных гор, с которых снег весною сходит весьма поздно и козы перебираются на левую сторону, как более изобилующую низменными местами, в которых снег сходит скорее и ранее появляется зелень. Зимою же левая сторона покрывается очень глубокими снегами, добыча подснежного корма делается гораздо затруднительнее, чем на вершинах гор, и козы осенью вновь переходят на правую сторону.
Переходят козы иногда большими табунами, чаще же по одиночке и продолжается это несколько дней, всегда в одну и ту же пору. Караулят коз охотники в известных пунктах, спрятавшись за колоду, упавшее на берегу дерево и тому подобное.
Ценный олень
Глубже в тайгу, по низовью того же Китая, Тойсука и других горных рек, по отрогам Саянских гор водится много изюбров. Драгоценную добычу для охотников составляет изюбрь своими рогами, но только в известный период, когда они еще не затвердели, а покрывшись пушком, представляются как бы размягченными и, на закругленных концах отростков, несколько просвечивающихся кровью.
Полное развитие подобных рогов бывает в последних числах июня, тогда за них и берут самую высокую цену, впрочем, сообразно степени развития они и ценятся; продают их исключительно китайцам, которые извлекают из них какое-то (будто бы возбуждающее) лекарство и платят от 30 до 150 рублей за пару.
В мае-месяце, когда снег сойдет и начнет на солнопеках пробиваться зелень, промышленники (всего более местные) караулят изюбров на подобных «зеленях» и бьют их из своих кремневых винтовок. Поздним летом стреляют «на солонцах».
С первых дней сентября начинается течка изюбров, а вместе с нею и одна из самых интересных охот на этого зверя, именно охота «на трубу». Изюбрь на вечерней заре и вплоть до утренней ищет самок и выкликает их своим звучным, как бы выходящим через звонкую серебряную трубу, далеко раздающимся по горам ревом.
Промышленники чрезвычайно верно подражают этому реву чрез нарочно приспособленные для этого деревянные трубы и подманивают иногда изюбров на очень близкое расстояние. Продолжается эта охота две с лишком недели.
Сам я изюбров в диком состоянии не видел (видел только ручного молодого изюбренка), но слышал, что это одно из самых красивых, грациозных животных, в особенности, когда самец выходит на трубу во время рева. Глаза сверкают огнем, выражая смелость и отвагу, поступь гордая, слегка откинутая назад голова красуется роскошными ветвистыми рогами, каждое движение грациозно в высшей степени.
За Байкалом, по реке Чикою, изюбры составляют у крестьян предмет особого промысла: там их ловят в ямы и держат во дворах, в загородках целыми табунами; во время периода дорогих рогов, рога спиливаются и продаются ими, как и от изюбров в диком состоянии.
ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ.
Иван Шведов, г. Иркутск, 1875 год
