Мне выделили промысловый участок в тайге рядом с Сергеем Митенковым, с которым ранее мы уже охотились. Когда я пришел в Госпромхоз оформлять договор на заготовку и сдачу пушнины, Вера Павловна Мариночкина приветливо разулыбалась и потом рассмеялась: «Ну как, Владимир Петрович? Убедил Вас Митенков? А я ведь знала, что Вы поддадитесь на его уговоры!».
Перед заездом
Мне оставалось только согласиться. Возможно, я и не отказался бы от участка на горе, где велись взрывные работы, но там был невероятно сложный рельеф с крутыми распадками, скальниками и темнохвойным лесом без боров… Да плюс ко всему Вера Павловна сделала еще наложение кварталов с Пинчуком.
Звоню Митенкову на работу. Он тогда трудился на Октябрьском ремонтно-механическом заводе, занимавшемся в том числе починкой лесозаготовительной техники.
— Сергей Михайлович, все в порядке, — сообщил я. — Мой участок тайги по южным кварталам граничит с твоим. Ты когда заезжаешь?
— Да как обычно, 19 октября. Белка уже выходная.
— А я чуть задержусь. Надо завершить расследование несчастного случая со смертельным исходом, возможно от поражения электротоком. Надеюсь, что заеду 22 или 23 октября.
— А как собаки?
— Мне оставили Парму на сохранение. Ей два года, она невысокого роста, беленькая с черным крапом на ногах.
— А как работает?
— Понятия не имею.
— Прежний хозяин ее хвалил?
— Да я бы не сказал. По-моему, он и сам не знает, что это за собака…
— Ну ладно, приходи ко мне на Зелинду 26 октября.
— Хорошо. Договорились…
Акт расследования несчастного случая, как и предполагалось, я отправил 20-го числа. А со следующего числа руководство Братского отделения «Госэнергонадзора» подписало приказ о моем отпуске. У меня имелись сомнения на этот счет, и я плохо спал накануне.
«Если не выдадут денег, то не на что будет закупить снаряжение перед началом сезона. А приобрести нужно много чего: и питание себе, и провиант для собаки, и патроны. А вдруг уже разобрали мелкую дробь? — мучили меня ночью тревожные мысли. — Или не останется бездымного пороха? Или не окажется пыжей для моих ружей? А если распродали все капсюли?»
Непередаваемое ощущение
Однако все обошлось. Отпускные деньги поступили сразу после подписания приказа, и я за один день приобрел все, что планировал. В охотничий магазин перед началом сезоном все завозилось с запасом. Волнение улеглось, когда в 8 часов утра я выглянул в окно своей квартиры на пятом этаже и увидел у подъезда «УАЗик» армейского образца и подтянутого солдатика, осматривающего машину.
Заехали мы очень удачно, состояние дороги и погода были самыми благоприятными, что случается нечасто. Шофер по имени Валера помог мне занести снаряжение в зимовье и ушел к машине. Все! Я остался один с Пармой в тайге. Впереди охотничий сезон. Ни с чем не сравнимое, непередаваемое ощущение. Состояние счастья и полной свободы от надоевшей обыденности…
Утром, 26 октября, как и договаривались с Сергеем Митенковым, я отправился к нему в зимовье на реке Зелинде. Переход небольшой, около десяти километров, но с охотой затягивается на весь световой день. Только к вечеру удалось добраться до места. Пять белок моя собака облаяла очень чисто. Странно, что зимовье встречает меня тишиной: ни лая, ни дыма из трубы.
— Ну да ладно Парма, завтра разберемся! — уверенно заявил я.
Утром мы вышли пораньше. След Митенкова с собаками уходил через замерзшую Зелинду на хребет. Ну, понятно, Сергей направился в «Елочку» — вагончик на двух человек у лесовозной дороги.
Поднявшись по скальникам, березнякам на хребет, я вошел в темнохвойную тайгу среднего возраста и почти сразу же мысленно сказал: «Стоп!». У меня не было другого выхода, кроме как остановиться, поскольку на снегу вместо человеческих следов виднелись медвежьи. Похоже, что косолапый двигался прямо за Митенковым.
— Так-так-так… — машинально приговаривал я, разглядывая следы. — Это было вчера. Чем же это кончилось?
В общем-то, все было неплохо. Оказалось, что медведь километра через два бросил след и свернул влево.
Встреча с Сергеем
В «Елочку» я пришел немного раньше Митенкова. Заварил чай и приготовил суп из двух рябчиков, которые попались мне во время подъема на хребет в березняке… Уже в темноте залаяла Парма.
— Привет, Владимир, ты чего запоздал? — спросил Митенков, входя, снимая верхонку и протягивая руку.
— Серега, здорово! Наверное, кто-то из нас дни перепутал. Да ладно, это мелочи. Важно то, что за тобой вчера медведь следовал.
— Крупный? — поинтересовался приятель, снимая верхнюю одежду, усаживаясь напротив и внимательно глядя на меня.
— Средний, лет пять.
— Долго он шел за мной?
— Не особо, километра два.
— Раненый был?
— Похоже, что нет. Не кровил, не хромал. Пятка круглая, упитанный.
— Странно… С чего это ему вздумалось по снегу бродить?
— Да ходить-то ладно… Почему он за тобой шел?
— Хорошо, завтра мы за ним походим.
— Что это за любитель острых ощущений? Ему давно в берлоге лежать пора, а он еще и охотников выслеживает.
— Да, был тут один «клиент», года три назад… Я тогда в Пятигорске лечился. А вместо меня двое с Новочунки охотились, молодые ребята. Так он не дал им походить, выжил из тайги.
— Каким же образом?..
— Получилось так, что его ранили на чернике, вот он и не лег в спячку. А когда заехали новочунцы, пришел сюда и начал ходить за ними. Собаки у них тоже молодые, медведя боятся. Ребята только в тайгу — косолапый следом, а ночью приходит и лежит рядом с зимовьем. Собаки, естественно, лают до утра, поэтому какой там сон! И так дня три продолжалось. Больше мужики не выдержали, выехали.
— Слушай, Серега, а я ведь их видел у сторожа на реке Зяндышева. Ребята лесовоз ждали, а мы мимо ехали. Я у сторожа спросил, почему они сворачиваются. Мне сказали, что, мол, собаки у них не пошли. А, оказывается, дело в медведе…
Владимир Петров, Иркутская область
