Пески, которые тянутся вдоль правого берега Или до впадения последней в Балкаш, начинаются верстах в 20 на запад от Кульджи. Общим своим характером эта песчаная пустыня существенно не разнится от песков, вообще свойственных нашим среднеазиатским владениям.
ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО — В № 2 (153).
Наблюдения за флорой и фауной
Та же волнообразная, холмистая поверхность, поросшая саксаулом, таволгой, отчасти чием (разновидность ковыля. — Прим. редакции), то же почти животное «население» встречаются как здесь, так и там.
Из хребта Алтын-Имель, окаймляющего Илийскую долину с севера, вытекает много быстрых речек, которые, прорезав пески, впадают в Или. Каждая из этих речек прорезала себе в песках более или менее глубокую долину, которая поросла лесками, кустарниками и камышами.
Фауна таких долин уже значительно отличается от фауны собственно песчаной. Тут найдете вы уже зверей и птиц, которых в песках не встретите. Все эти долины речек соединяются с низменным берегом Или, то есть с долиною последней в тесном смысле слова. Этот берег или долина достигает местами значительной ширины — до двух верст и более, местами же суживается до того, что пески подходят к реке вплоть, образуя над ней обрывистый нависший берег в несколько сотен футов высоты.
Во время летнего половодья, в июне, весь низменный берег Или затопляется водою, которая и наполняет озера и болота, разбросанные по нему.
Правый берег Или покрыт громадными пространствами камыша, местами перемешанного с лесами, тальниками и непроходимыми неизвестными мне кустарниками. Чаща в иных местах делается буквально непроницаемою для человека, зато много всякого зверя и птицы в ней таится. Тут находит себе приволье и тигр.
У устьев одной из речек, впадающих в Или, у Хоргоса (составляющей в настоящее время границу между Россией и Китаем), остановились мы караваном 11 марта 1879 года. Расположились мы на левом берегу реки, так как местность здесь была наиболее удобною для наблюдений за весеннею жизнью животных.
Отсюда нам было удобно делать экскурсии в пески, начинавшееся в полуверсте от нашей стоянки; отсюда в таком же расстоянии от нас находилось озеро, служившее местом отдохновения для прилетных стай водяной птицы. В версте от нас быстро неслись мутные воды Или; камыши и кустарники подходили вплотную к нашим юртам, так что самые разнообразные и удобные для наблюдений пункты были у нас под рукой.
Теперь позволю себе перечислить самых выдающихся животных, который населяют местности, окружавшие нас. В песках живет много каракуйрюков (джейранов. — Прим. редакции), по окраинам песков — много зайцев (заяц этот чрезвычайно замечателен тем, что самка котится лишь одним зайчонком. Из вскрытых мною 11 самок ни у одной не было более одного зародыша. В конце марта зародыши были вполне сформированы, и, вероятно, многие самки уже к этому времени начали котиться. — Прим. автора), волков, лисиц, песчанок, и, наконец, нашли мы перевязок (животные из рода хорьков. — Прим. редакции).
В долинах речек и по берегу Или число животных значительно увеличивается. Тут встречаются тигры, ирбисы, рыси, дикие кошки, барсуки, кабаны, косули и маралы. Тут найдете вы подевок и мышей, а также и летучих мышей.
Бывший с нами малоросс, охотник, хорошо знакомый с выхухолями, уверял меня, что видел и чуть не поймал выхухоль на одном из ериков в камышах; к сожалению, зверек ушел. Нахождение выхухоли, если бы оно оправдалось, в Кульджинском paйоне было бы фактом величайшего интереса, но, увы, у меня осталось лишь сильное сомнение о присутствии ее так далеко на востоке.
Из птиц, не говоря уже о простых видах, всюду встречающихся, назову лишь более интересных: орланов, конюков, филина, булдрюгюнов, дроф, фазанов, лебедей, гусей, уток, журавлей, бекасов, гаршнепов, авдоток, кроншнепов и прочих, и прочих…
Из пресмыкающихся — ящериц, змей, черепаху, лягушек и прочих. Воды представляли более интереса своею характерною фауною: маринки, османы, усачи и окуни.
Не могу не упомянуть здесь о бесчисленных насекомых, собиранием которых занимался преимущественно я. Но всю массу видов, встречавшихся нам, несколькими именами охарактеризовать невозможно. Всюду и везде попадались виды редкие или вполне новые и даже новые роды.
Далее на запад встречаются куланы, сайги (в этом я не так уверен) и прочие, но мы туда не проникали.
Из приведенного выше списка животных станет понятным, что дело у нас закипело с самого первого дня. Собирать, приготавливать, укладывать и записывать все виденное требовало много времени. Но перейдем опять к тиграм.
Тревожащее соседство
В первый же день прибытия нашего на Хоргос один из сопровождавших нас калмыков вернулся с известием, что вблизи нашей стоянки нашел свежие следы Джол-барса. Отправившись к указанному месту, мы нашли не только там, но и во многих других местах, где только песчаный грунт не был покрыт растительностью, множество свежих следов тигров.
Мы думали сначала, что частые выстрелы наши по птицам заставят тигров покинуть наше соседство, но не тут-то было. Не только не испугали мы тигров, но чуть самим в скором времени не пришлось убираться от их соседства.
По следам мы скоро привыкли распознавать тигров и пришли к заключению, что двое из них, один громадный и другой поменьше, постоянно расхаживали в близком от нас расстоянии, тогда как иногда встречались следы и других тигров, вероятно, только проходивших этою местностью, но в ней оседло не живших.
Изучение следов животных не так трудно, как кажется, в особенности под руководством туземцев, читающих по ним, как по книге. Изучение следов во время странствующей жизни натуралиста весьма важно. Многое может натуралист угадать из таинственной жизни животных, тщательно наблюдая следы их, от многих бед может он избавиться в диких местностях через это же наблюдение следов.
Всякому путешественнику, вероятно, случалось не один раз призадуматься над встречавшимися им следами не одних зверей, но и людей. Случалось и нам при дальнейшем странствовании по безлюдному и дикому Тянь-Шаню встречать следы людей, и, признаюсь, иногда эти следы производили на нас далеко не приятное впечатление.
До какой тонкости доходит распознавание следов туземцами — изумительно. Стоит им окинуть глазом след, положим, проехавшего всадника — и они уже знают национальность последнего по ковке лошади и прочему. Стоит туземцам проследить хоть немного проеханное всадником пространство, и они скажут вам, с какой целью проехал последний: был ли то охотник, разбойник… и так далее.
Но, как я уже сказал, наука эта не так трудна, как кажется. Стоит только привыкнуть внимательно всматриваться в каждый след, стараться сообразить окружающую обстановку, время дня, большую или меньшую свежесть следа, и скоро начнешь делать по ним такие выводы, что и сам удивишься.
Встречая ежедневно, иногда по нескольку раз в день, следы тех же тигров, мы начали узнавать по ним и некоторые подробности их жизни. К тому же сообщение, сделанное нам стариком киргизом из аула, зимовавшего вблизи нашей стоянки у Хоргоса, подтвердило наши выводы об этих тиграх и объяснило, почему именно мы встречали эти следы в том или другом месте.
Оказалось, что пара тигров жила оседло за озером в течение уже лет тридцати и выводила там «детей». Была ли то все одна пара или же пара сменялась другою несколько раз в течение этих тридцати лет — сказать трудно. Хотя этот киргиз и не верил в то, что тигры выводят «детей» раз в каждые 13 лет, но он положительно утверждал, что «детей» тигры никогда не выводят два года сряду. В этом же году (то есть в 1879-м) тигры эти имели «детей», но скольких — киргизы не знали.
Пара тигров, о которой идет речь, выходила обыкновенно на добычу приблизительно за час до заката солнца. Шли они обыкновенно параллельно на расстоянии около версты или больше один от другого. Так, больший тигр шел по тропинке на границе песков и камышей, тогда как меньший (самка) ходил почти параллельно ему, но ближе к Или. Дойдя до Хоргоса, звери почти ежедневно переправлялись на правый берег, изобиловавший, как я уже говорил, кабанами.
Смотря, вероятно, по более или менее удачной и легкой добыче, тигры возвращались утром то раньше, то позже. Шли тигры по нашей стороне всегда шагом, что по следу легко распознать. При тихой походке следов когтей никогда не бывает, и только раз удалось нам видеть отпечатки когтей, о чем будет сказано дальше.
Способ нападения полосатых зверей
Но, что тигры ходят часто и днем, мы узнали из того, что однажды небольшой тигр переплыл уже после полудня Или с противоположного на наш берег, и еще потому, что часа в два пополудни бывший с нами малоросс-охотник встретил тигра, лежавшего на выгоравшей площади камыша шагах в 200. Тигр поднялся и прыгнул в близлежащий куст, к великой радости охотника, вооруженного «берданкой», стрелять из которой он далеко еще не наловчился.
Способ нападения тигра на животных обыкновенно следующий. Подкравшись к животным возможно близко, чтобы не быть замеченным, и непременно против ветра, тигр ложится и выжидает, чтобы жирующий кабан, косуля или какое другое животное подошли к нему в меру, то есть на такое расстояние, чтобы двумя или тремя прыжками насесть на него.
Если это не удастся, то есть животное избежит первого нападения, тигр не преследует его. Залегают они нередко и на найденных ими тропах различных животных иногда подолгу поджидают свою жертву. Газелей караулят они обыкновенно у воды.
На месте поимки тигры никогда почти не едят животного, но заносят его обыкновенно в густые заросли или же, если расстояние не слишком велико, несут его к своему гнезду, в особенности когда «дети» уже начинают есть мясо. Много рассказов слыхали мы от киргизов про силу тигров, и, хотя некоторым из них верить трудно, все же несомненно, что сила их громадна.
Мне рассказывал киргиз, что был свидетелем, как тигр напал на порядочного кабана и сразу разорвал его на две части. Еще говорили мне киргизы, что тигр однажды (не помню, на какой реке) убил у них верблюда, дотащил его до реки, куда спихнул, и, переплыв с ним на противоположный берег, стал его есть на глазах у всего аула.
Сначала мы не особенно опасались тигров и расхаживали в одиночку: кто к озеру за водяной птицей, кто с сеткой за бабочками и прочее, правда, со штуцером за плечами. Но скоро увидели мы, что дружелюбные отношения наши с тиграми нарушены.
Приведу некоторые места из своего путевого журнала, касающиеся нашего более близкого знакомства с этим животным.
Сергей Алфераки, декабрь 1881 года
