Жажду охоты не унять. Часть вторая

Пяток уток я заприметил далеко на фоне разгорающейся зари. Они шли на бреющем над камышами в моем направлении. Но, когда они пролетали в районе околка, ударили три неторопливых выстрела. Две птицы камнем упали вниз, остальные мотнулись из стороны в сторону, резко набирая высоту. Я только проводил их глазами, когда они прошли надо мной. А заря все разгоралась…

ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО — В № 8 (135).

Есть добыча

Жажду охоты не унять. Часть вторая

Сзади хлопнули торопливо два выстрела. Глянув туда, увидел планирующую на меня утку. Видимо, зацепили. Она тянула через мой плес, луговину, в сторону озера, в камыши. Пропустил ее до луговины, взял приличное упреждение и начал на спуск. Первым выстрелом промазал, от второго она кубарем шлепнулась перед камышами, подняв брызги.

Есть! Пока я перезаряжал ружье, оглядываясь по сторонам, утка подняла голову и пошлепала в камыши.

— Стой! Куда?!! — вырвался у меня возглас.

Выбегаю на чистое и одним выстрелом добиваю. Все! Моя! Хоть я у нее и не первый…

Прячу добычу в камышах, чтобы не украли всякие «пернатые санитары». Коршун может позариться или вороны расклюют. А так спокойней.

Дальше все пошло, как обычно. Утки изредка налетали, я, как обычно, мазал. Брал всякие упреждения, точных попаданий не получалось. Постреливали в растяжку за околком и торопливо за спиной, на плесах.

Очередная тройка высоковато зашла от озера поперек луговины по линии плесов прямо мне в лоб. «В штык», как говорят охотники. Взял приличное, как мне казалось, упреждение по первой утке, отдуплетился. Последняя расправила крылья, свесила хвост, и, перебирая в воздухе лапами, плюхнулась на плес позади меня.

Пока я перезаряжал и пробирался к чистой воде, птица взлетела и отбыла восвояси, оставив мне на память несколько перьев на луговине. Стало быть, упреждение было мало.

Солнце уже показало свой краешек над камышами. На озере не прекращалась канонада. Теперь было видно, как одиночки, двойки, тройки, а то и табунки стремительно летали над водоемом, набирая высоту. Некоторые, увидев безопасное, по их мнению, место, делали круг и падали в камыши. А там их встречали новые выстрелы.

Над кустами быстро на бреющем летит утка, прямо над моим плесом и краем камыша. Пропустил ее и ударил в угон. После второго выстрела она споткнулась, перевернулась и шлепнулась в камыш.

Есть! Теперь осталось ее найти да не упустить, если подранок. Не отрывая взгляда от направления падения, пробираюсь через заросли. Где-то здесь. Теперь двигаюсь медленно, змейкой, раздвигаю камышинки и внимательно все проглядываю. Осмотрел квадратов двадцать, не видно. Продолжаю искать, расширяя змейку.

Вот! Перышки свежие сухие на воде. А вон метрах в трех и она, крякуха. Очень довольный собой, возвращаюсь на место. Припрятав в камыши вторую утку, разглядываю первую. Это красноголовый нырок. Невелик супротив крякухи, но и не мал по сравнению с чирком. Дед про них сказывал, что на воде, заслышав удар курка, нырки успевают погрузиться раньше, чем ружье выстрелит и дробь долетит.

Время для трапезы и отдыха

Радости нет границ! И погода разгулялась, и утки летают, и я уже с добычей! Солнышко и вправду стало пригревать. Иней давно стаял, как и не бывало. Да и мне теперь жарковато. Снимаю ватные штаны, запихиваю в мешок. Телогрейку решил пока оставить. В волглом камуфляже зябко, холодные голенища сапог студят ноги.

Канонада на озере начинает стихать. Мои соседи тоже стреляют изредка. Да и утка почти вся или ушла прочь с озера, или забилась туда, куда пролезть невозможно. Лет почти завершился. Пропуделяв еще пару одиночных налетов, я понял, что все… зорька кончилась. И сразу захотелось есть.

Приготовил лапши, чаю, нарезал хлебушка, сала, лука. Насыпал на край голенища соли из маленького пузырька. И все, не торопясь, съел, запивая остывающим чаем. Отогревшаяся на солнце настырная муха пыталась позаимствовать часть моего завтрака, но после нескольких резких намеков, что ее пайку с собой не брали, обиженно погудела дальше.

А хорошо тут после заморозка! Ни тебе мошки, ни комаров. В теплое время их тут богато.

Пока рассиживался за завтраком, снова была пару налетов. Но, увидев меня, сидящего на открытом месте, утки шарахались в сторону и вверх. Над озером, на недосягаемой для дроби высоте, уходили табунки. Одни направлялись далеко на чистую воду, другие шли над лесом вдоль автотрассы искать лучшей доли.

Утренний лет закончился, стихла и канонада. Слышны были только отдельные далекие выстрелы. Большинство охотников в это время тянется к своим стоянкам покушать и передохнуть. А кто и выпить, и поспать.

Солнце пригревало все выразительней, ветерок потеплел. Стало можно скинуть телогрейку и шапку, скатать голенища сапог и подставить сырой камуфляж под яркие лучи — на просушку.

А пока наполнил почти пустой патронташ последними резервными «боеприпасами», сложил уток в пакет, запихнул все вещи в рюкзак. Сижу на кочке с ружьем на коленях, скучая, оглядываю горизонт. Иногда позевываю от недосыпа и подрагиваю от утренней прохлады.

Немного пообсохнув, решил побродить по камышам — тем, что ближе к озеру. Отошел к самим кустам, чтобы быть подальше от того места, где утром стрелял. Оглядел камыши с краю, плесов не видно, но видны участки, где заросли пониже и пожиже. Расправил сапоги и побрел вперед, ощупывая ногами вязкое дно.

Постепенно становится глубже, но камыш уже не такой плотный, как на краю, да и не особенно высокий — по плечи. Сейчас-то идти легко, это не с тяжеленным рюкзаком топать. Одной рукой раздвигаю камыш, в другой — как обычно, ружье.

ОКОНЧАНИЕ СЛЕДУЕТ.

Сергей Ковалев, г. Новосибирск. Фото автора

Оцените автора
www.oir.su
Добавить комментарий