Обычно случаи бывают на рыбалке или охоте. Когда уходит «большая» утка или срывается «большая» рыбина. А здесь до рыбы было еще далеко.
Обычное начало
Наша деревня, Назарово, находится на берегу реки Ича — это приток Омки. Река небольшая, но в трудные времена исправно кормила людей рыбой. В округе озера хотя и небольшие, но карась в них водился вкусный, желтый. Но в 70‑е гг. все наши водоемы пересохли, и наступили безрыбные времена. Да и водоплавающую дичь было трудно взять из‑за грязи на озерах. Но человек всегда ищет выход.
Жил в деревне мой товарищ по охоте Володя. Он — инвалид с детства, хромает, и работа у него, по тем меркам, была легкая — киномеханик. Семья у Вовы была большая, и всех надо было накормить. Поэтому, кроме содержания домашней живности, он занимался различным промыслом. Он знал много озер за пределами нашего хозяйства. А на севере района в этих озерах вода еще была, но они находились в пределах 70 км от нас, тем более, что добираться до тех мест нужно было по плохой дороге.
Для преодоления таких расстояний у него был старенький «ИЖ». Но эту технику можно было услышать и узнать по звуку в любое время года, суток и в любую погоду. Если коротко, то это — музейная ценность, скрепленная веревочками.
Я с ним давно уже говорил про дальнюю рыбалку, но мое свободное время не совпадало с его временем. Однако человек он был свободный, и никто не мог помешать ему достичь намеченной цели.
И вот в один из октябрьских дней я услышал знакомый звук, который оборвался прямо напротив моего дома. Я вышел и получил прямой вопрос:
— Поедешь на рыбалку или нет? Если поедешь, жду через час на гриве.
Я не успел ничего ответить, как звук возобновился, а через мгновенье уже исчез.
А возражения и причины не ехать были и на этот раз. И главная — это копка картофеля. Но и отказаться было нельзя: больше не позовет — не любит он таких шуток.
Уговорил я своих, пообещав, что по возвращении буду копать день и ночь, да и карасей крупных привезу. После чего быстро стал снаряжать свой «Урал».
А тут еще забота: мотор не обкатанный, а дороги там, куда мы собирались отправиться, тяжелые. Зная халатное отношение моего напарника к таким сборам, я старался ничего не забыть. Как-никак, ночи две придется там ночевать.
Как я ни спешил, знакомый звук застал меня врасплох. Хозяин древнего агрегата, даже не остановившись, лишь крикнул на ходу, что он поедет потихоньку, а встретимся мы с ним на Турунке, как мы называем речку Кама, что протекает в восьми километрах от деревни и тоже впадает в Омку. За этой речкой начинается настоящий лес.
Я успел заметить, что в коляске Вовкиного мотоцикла подпрыгивает один только мешок с сетями, но не удивился этому факту: лодка у него на каждом озере есть. А вот мне лодку еще надо увязать и лишь потом пускаться вдогонку…
Кто мог знать, что с этого момента начались мои приключения!
В поисках
Через несколько минут я был готов и полетел догонять друга. Доехал до намеченного места и встал на развилке дорог, одна из которых вела в Михайловку, другая — в Аул‑Шагиры. Стою, слушаю, но до слуха моего доносится лишь звук работающего вдали комбайна.
Подъехал знакомый шофер Василий с зерном. Он был большой любитель поговорить. Я ему все объяснил, но он никого не видел, разве что масляное пятно на дороге. Он мне подсказал, что Вова мог поехать по другому мосту, что находится в 8 км вверх по течению. Та дорога тоже идет на Аул.
Когда я доехал до моста, то увидел тракториста из соседней деревни Таганово. Все ему объяснил, но и он никого не видел.
И тут я заметил следы мотоциклетных шин и погнал в ту сторону, куда они вели.
Встреча с глухим
Уже ближе к Аулу мне встретился местный житель на повозке, один из тех, что промышляют осиной, рубят из нее бани и продают. До него было далековато, а подъехать нельзя — кочки. Я пытался прокричать ему свою проблему, но он спокойно мне поведал, что глухой, так что, мол, иди ко мне. Что ж, слез с мотоцикла, побежал. Бегу, запыхался, и тут навстречу мне выходит здоровенный пес и так «ласково» на меня смотрит, что я дар речи потерял. А ведь мне предстояло еще подойти очень близко к его хозяину и орать прямо в ухо — кто знает, что может подумать этот зверь?..
Короче, я остановился и снова попробовал докричаться до селянина. Видимо, кое-что он понял, так как отрицательно покачал головой, что, надо думать, означало: ничего не видел и, разумеется, не слышал. И давай меня расспрашивать, кто я да чей — видать, одичал без людей. Попутно выяснилось, что он раньше работал учетчиком и знал моего отца, комбайнера. Пообщавшись, распрощались мы с ним, и я покатил дальше.
Упущенная возможность
Все внимание — на дорогу: должна же уже какая‑то деталь от «ИЖа» отвалиться! Но на дороге одна пыль — результат засушливого лета.
Возле Аула стоял «Кировец», а вокруг бегали мазутные парни — ремонт. Спрашиваю про громко гудящий мотоцикл, дескать, на нем мужик в черном бушлате, который, если слезает с мотоцикла и идет своим ходом, хромает. Парни в один голос отвечали, что такое чудо они не видели.
Еще повстречал бывшего жителя нашей деревни — снова трата времени.
На выезде из села стоял мужик с генератором от «Урала» в руках. Увидев меня на мотоцикле этой марки, отчаянно замахал свободной рукой. Пришлось остановиться, ведь у меня тоже может случиться поломка. Выслушал его беду, подсказал, что надо делать. Встреченный оказался киномехаником, но моего товарища не знал. Он предложил мне остаться, помочь ему с ремонтом, а вечером посмотреть кино и попить чаю.
Знай я, что меня ожидает в будущем, наверняка бы согласился, но я поехал дальше.
Вовремя прикушенный язык
Впереди — большое село Кама, по названию речки. Когда там образовалась МТС, мы там жили. Именно в Каме я окончил начальную школу. До сих пор живет там друг детства Николай, но заезжать к нему некогда.
МТС находится на окраине села, как раз в месте выезда для дальнейшего путешествия. «Ну, — думаю, — там подожду, посмотрю на знакомые места и поеду домой».
Впереди увидел Веру, знакомую женщину, с которой некогда мы были соседями. Расспросили друг о друге, она посочувствовала моему затруднительному положению и на всякий случай описала дальнейшую дорогу.
Неподалеку стояла пилорама, а возле нее — кирпичный домик. Зайдя в проходную пилорамы, я обнаружил в ней очень шумную компанию активно отдыхающих мужиков. На вопрос о моей пропаже ответил, от негодования даже поднявшись, один невзрачный мужик. И ответил в том смысле, что, мол, их столько здесь проезжает, мы чо, каждого должны запоминать, и если так, то тут некогда работать будет. Я извинился за то, что прервал «работу».
Выйдя, заметил, что у домика стоит машина, и в нее садится знакомый мужчина. Пока я дошел, машина уехала.
За оградой женщина развешивала белье. Она подтвердила, что уехавший был тот самый человек, которого я давно знал и которого по ряду причин, мягко говоря, недолюбливал. И только я хотел сказать, что такие людишки везде могут приспособиться и жить широко, как она, опередив меня, заявила, что это ее муж. Я с облегчением вздохнул и решил, что язык мой — не всегда враг мой.
«Я спросил у тополя…» Точнее, у березы
Оглядевшись, я еще раз прислушался в надежде уловить наконец тарахтенье знакомого аппарата. Ничего не услышав, поехал далее к месту назначения. Места эти были мне знакомы с детства, а про озеро я намеревался спросить у пастухов.
Где раньше была проселочная дорога, теперь тянулся узкий, но довольно ровный тракт. Гляжу по сторонам и замечаю солончаки, изрезанные тракторами болота… Отмечаю про себя, что этой местности не хватает только дождя, и тогда здесь вполне можно прожить, пока не начнет подмораживать.
Вдоль дороги колоннами встали могучие березы, всем своим видом словно демонстрирующие, что за свой длинный век они насмотрелись всякого, и этот одинокий мотоциклист их ничуть не удивляет. Умей они говорить, можно было бы спросить насчет напарника у них. Пожалуй, только у берез я еще не интересовался о нем. Но они молчат, лишь поднявшийся ветер срывает с них желтые листья и гонит по дороге.
Усиление ветра к вечеру — это очень плохо для рыбалки.
Старик, что рубил избу
Незаметно пролетели 10 км, и вот — деревня Коноваловка, вернее, одни бугорки от домов. Дальше — Ефремовка, по пути до нее дважды останавливал встречный транспорт — все бесполезно.
Случайно увидел знакомого шофера, задал наболевший вопрос, но он мог помочь только бензином. Что ж, и на том спасибо.
На окраине дед рубит избу. «Ну, — думаю себе, — этот никого незамеченным не пропустит», — но я ошибся. Спрашиваю тогда, зачем рубит избу, ведь все уезжают. А он мне отвечает, дескать, я здесь всю жизнь прожил и здесь умирать буду. Я ему толкую, что доживать можно и в старой избе. «Можно, — говорит, — только руки работы просят, надо их занять. Я пожелал ему еще долго прожить в новой избе.
Последняя остановка
Наконец, я добрался до последней деревни на моем маршруте — Кузнецово, — за которой лежало заветное озеро.
Местные мужики толком не знали даже, где у них озера, да и есть ли они вообще.
Тут подвернул на мотоцикле такой же странник, как я, только приехавший аж из Барабинска за ягодами. Ягод он не нашел, так что решил поставить сети.
Доехали мы с ним до избушки пастухов. Пастух указал дорогу на озеро, но предупредил, что рыбы мало.
Пока мы разговаривали, ветер усилился, и на севере все потемнело.
«Залег, — говорю мужикам, — наш карасик, и нам надо отсюда уезжать, чтобы не добавить новых приключений к уже имеющимся». Мой новый знакомый и пастух стали меня отговаривать, мол, столько проехали, но я настоял на своем.
Как я летел до Камы — и не описать. Только раз оглянулся назад и увидел нового друга и черное небо. Ливень догнал неподалеку от села, но я даже не остановился. Разными закоулками выехал за село на дорогу, ведущую в Михайловку. Решил ехать по этой покрытой травой тропке. А в деревне дождя совсем не было. Я воспрял духом и покатил в родную деревню с засохшими озерами.
«Я тебя везде искал!»
Но путешествие мое еще не закончилось, и расслабляться было рано.
Возле мостика стоял бензовоз. Мелькнула надоевшая уже мысль: спрашивать или нет.
Тут дорога сделала поворот, и за машиной я увидел знакомый до боли мотоцикл и идущую от него не менее знакомую прихрамывающую фигуру. Я обрадовался, что, по-видимому, обнаружил свою пропажу в добром здравии, а еще больше — что отныне мне не придется задавать опостылевший вопрос. Кроме одного последнего раза.
Я с серьезным видом спросил у водителя бензовоза, не видел ли он древний «ИЖ» и его хромого седока, на что тот заулыбался и кивнул в сторону спешащего к нам моего друга.
Володя все мне рассказал. Оказывается, пятно на дороге знаменовало собой место поломки его мотоцикла — цепью развалило коробку. Пока он закатывал мотоцикл в кусты, я проскочил мимо.
Он доехал на машине, перевозившей зерно, взял запчасти, все починил и доехал до Камы, где его остановил дождь. Возможно, что мы бы встретились до наступления ночи.
Напоследок Вова задал мне вопрос, за который я в тот момент готов был его прикончить: «А ты где был? Я тебя везде искал!».
Финал одиссеи
Домой доехали быстро. Я помылся в бане, плотно поужинал и лег спать. На меня набегала дорога, шумел ветер, мелькали лица людей…
Напоследок я задумался: пустая моя поездка или нет? С одной стороны, не добыл рыбы, а с другой — я был доволен своей одиссеей. Сколько я повидал людей, какую природу!.. Да и сам случай необычный — до рыбалки, которой так и не суждено было состояться.
А. Шихалев, с. Иртыш Омской области
