Такая уж наша судьба — не каждая рыбалка бывает удачной. Случается, что с уловом не везет, зато впечатлений — хоть отбавляй! Вот и у меня на памяти несколько таких забавных случаев…
Щучий гипноз
В старые времена в окрестностях пруда и реках Кокмана полно водилось приличной рыбы: 10—12-килограммовой щукой, бывало, никого не удивишь. Закончив все хозяйственные летние работы, в предзимье, когда в прудах очистившаяся вода позволяла увидеть все до дна, рыбаки отправлялись на водоемы и омута — острожить. Обычно ходили вдвоем: один держал берестяной факел, а другой высматривал в толще воды добычу. И на этот раз тесть с приехавшим из города зятем отправились на промысел на Коробовский пруд. Дойдя до водоема, они сели в долбленые бусы и, запалив факел, медленно поплыли вдоль берега. Звездное небо, отражаясь на водной поверхности, создавало ощущение полета в межзвездном пространстве. Тихо плескались ласковые волны.
Достойных внимания рыбин пока не наблюдалось, все какая-то «килька», которая шарахалась при их приближении. А как хотелось поймать матерую щуку! Наконец рыбаки заметили, что в одном из заливчиков чернеет бревнышко, видно, занесенное сюда в половодье. Тесть решил оттолкнуть его к берегу, но оно вдруг встрепенулось, зашевелило плавниками, а на рыбаков глянул большой «коровий» глаз.
— Смотри-ка, смотри, — позвал зятя тесть, — тут такое чудо-юдо плавает!
Зять приблизился с факелом, пытаясь рассмотреть «диковинку». А долбленка была уже старая, с трещинами, через которые просачивалась вода. Но, зачарованные зрелищем гигантской щуки, рыбаки не заметили этого, и бусы медленно стали уходить под воду вместе с рыбаками. Очнулись, лишь по грудь оказавшись в воде. Захлебываясь от воды и холода, рыбаки пробкой вылетели на берег и стали сливать воду из сапог. Дома, скинув все сырое, нырнули под одеяло, дрожа от лихоманки. Потом, сходив в баню, изрядно пропарившись, долго вспоминали разные смешные случаи из рыбацкой жизни…
Веселая прогулка
Когда-то лесхоз заготавливал для своих подсобных хозяйств и на продажу сено. Аж до Могилища ездили кокманские лесники на сенокос, поднимаясь километров пять с косами до Котлова омута, где их вечером забирал мотовоз. С лесниками попутно ездили любители-рыбаки или сборщики ягод.
Поехали как-то тесть с зятем на рыбалку. Первым делом тесть попросил поймать пескаря и с ним ушел выше — ловить щук. Минут через двадцать издалека раздавался крик «Да- ва- а-ай пескаря-я-я-я!» Зять, поймав двух-трех, бежал на зов. Не рыбалка, а одна маета. В одном месте луг прерывался зарослями, и приходилось, смотав удочки, делать пеший переход. Кто хаживал по зарастающим лугам, тот знает, что это такое: густые кусты смородины, вперемежку с шиповником и крапивой, заросли калины с черемухой, перевитые хмелем да высоченная трава. Идешь как по минному полю и не знаешь, кого встретишь — медведя с рысью или наступишь на змею.
С утра прошел дождь, и шедший впереди тесть быстро вымок и послал вперед зятя, схитрив:
— Иди, я перекурю.
Зять, бойко вышагивая впереди, тоже быстро промок, да в придачу пару раз провалился в бобриные ходы, и пустил вперед собаку, которая вскорости капитально провалилась в яму. Из-под земли доносился глухой лай, сам вылезти Музгар не мог. Пришлось обоим лечь на землю и за уши тащить пса из бобринной ямы.
Тут подвернулся приличный омут, и зять первым кинул в воду своего пескаря, на которого с ходу зацепилась большая щука. Пока он выуживал добычу к берегу, тесть выше по реке пытался спуститься с крутого берега, обломил ветку и кубарем полетел в воду.
«Бог видит, кто кого обидел», — подумал зять, вытаскивая щуку.
Нахальные бобры
Одна кокманская семья уже несколько лет скашивала бывшее прудовище на Комарихе. Приехав в очередной раз на покос, семейство поразилось изменившимся пейзажем. Часть лугов по реке Вожголянке была затоплена свежими бобровыми запрудами, а в одном из омутов спокойно плавал приличный щуренок. Пока грелся на костре чайник, мужики кое-как разобрали три запруды, попутно пытаясь изловить щуренка. Но он оказался проворным и куда-то исчез, зато выкосили траву.
Дня через три приехали грести сено и поразились. На берегу лежал иссохший щуренок, как дар бобров: «Нате вашего щуренка, только оставьте в покое наши плотины». А все скошенное сено было под водой из-за восстановленных запруд. Кое-как собрав сено, кокманцы забросили тот покос. С бобрами бороться — только время зря тратить.
Геннадий Ложкин, республика Удмуртия
