На «открытии охоты» друзей по жизни за столом собирается человек тридцать. Народ солидный, бывалый, как нынче говорят, люди с харизмой. Охотничьи байки за полночь. Мне тоже есть что рассказать. Мужики смеются, говорят: «Начинай писать». …Начинаю!
Занимаюсь охотой более 50 лет и почти все это время держу легавых и спаниелей. Последние пять лет с нами живет английский спрингер-спаниель Патрик. Собак этой породы ранее в Томске никогда не было. До Патрика я охотился с английским кокером и по ряду причин решил завести более крупного, выносливого кобеля. Найти такую собаку от «работающих» родителей оказалось непростым и недешевым делом. Собак этой породы в Сибири — единицы. В Омске, Новосибирске, Красноярске — по одной собаке, в Томске — две!
Завезены они из московских питомников, нацеленных преимущественно на европейский рынок, где щенки-спрингеры весьма востребованы, да и цены другого уровня. К сожалению, московские заводчики сильно «не заморачиваются» закреплением охотничьих навыков, делая ставку на экстерьер, в чем весьма преуспели. Брать собаку для охоты в Европе или в Москве — определенный риск. Теперь Панчи Бунч Ник Де Роз (он же Патрик) имеет диплом чемпиона РФЛС, он оправдал самые смелые ожидания. Имея 4‑летний опыт охоты со спрингером, я решил поделиться впечатлениями о работе собаки этой породы в сибирских условиях.
Наша страсть — охота по перу
Одной из причин, по которой не хожу в поле без собаки, явилось то, что я сильно расстраиваюсь из-за не найденной убитой или раненной мной птицы. Наслушавшись охотничьих историй про «безродных» спаниелей, собирающих мешками чужих подранков, про легавых, гоняющих зайцев по чернотропу, про особенности успешной охоты с таксами на медведей, решил «предать перу» наши успехи, подкрепив их «фотодоказательствами».
Мы успешно охотимся в одних и тех же местах на протяжении многих лет, стараясь поддерживать природный баланс. Наша страсть — охота «по перу»: на уток, бекасов, тетеревов и глухарей. Находясь в юношеском собачьем возрасте, Патрик достаточное время натаскивался по правилам полевых испытаний. Челнок, команды, подача и всё такое… Дело это, конечно, архинужное, но в тех местах, где мы охотимся, на мой взгляд, мало полезное. Постоянные оклики собаку только нервируют, не позволяя работать свободно в собственной манере, особенно в местных условиях, когда трава выше головы, а собаку видишь, лишь когда она приносит дичь.
Скажу честно, уток Патрик приносит неохотно, да и то с чистой воды. Наверное, это потому, что там, где мы охотимся, этого не требуется. Упавшего в траву подранка спрингер находит за минуту, и этого мне достаточно. Посылать собаку за каждой добытой уткой в воду нецелесообразно: потеряешь 10 минут короткой зорьки, да и на воде битая утка «работает», как чучело, кроме того, у меня есть лодка… Так что утиная охота у спрингера особой радости не вызывает.
А вот охота на бекаса на Баткатском болоте с собакой весьма добычлива.
Удобно подъехав к кромке воды, пускаю собаку. Иду по сухому краю болота против ветра. Патрик в десяти шагах ищет наброды в камышах, если их нет, то выходит и смотрит мне в глаза. Это значит: птиц на расстоянии выстрела нет. Идет рядом. Вдруг нервно «потягивает носом» в сторону куста и, не дожидаясь команды, прыгает в траву.
Слежу за его белой спиной, медленно крадущейся к кусту. Русского спаниеля в такой траве не заметишь, кроме этого, он весь промокнет. Вот и первые три бекаса.
Мазануть с 15 шагов девяткой нереально. Прибежал Патрик с раненой птицей. Обычное дело: перебито крыло: без собаки такого подранка не найти… Поднималась еще пара, стрелять не стал, посмотрел, куда сели, да и Патрик вторую птицу ищет хуже. Промах сбивает собаку с толку, приходится брать на поводок, менять место. За час охоты добыли «норму». Поднимали уток, они уже на крыле, непуганые, чуть больше бекаса. Их сейчас стрелять — себя не уважать! Пошли к машине. Мой спрингер почти сухой и свежий, «как огурчик», бегает, просит: «Давай еще!».
На косачей и глухарей
На косачей я езжу в Дубровку. Директор охотхозяйства досрочную охоту с дипломированными собаками, мягко говоря, не приветствует. Приходится ехать как все — в срок. Тетерев уже пуганый. По полям не проехать, запаханы вместе с дорогами — таковы местные традиции. Говорят: «Косачи целее будут»… «Ломаю ноги» по кромке леса. Патрик рядом, и он уже знает, что в этом колке «чернышей» нет. Идем вдоль сухого лога. Спрингер в траве хорошо виден, бегает, ищет. Какой там стандартный поиск! Бурелом, трава по шею — не Европа.
Ну, наконец, прибежал, холка дыбом, дышит, «как паровоз», — значит, нашел. Ведет впереди, оглядывается, ждет, смотрит в крепкие заросли черемушника. Подхожу к кустам.
Собаки минуты три не видно. С шумом поднимается выводок, как учили, прямо под выстрел. Бей по одному. Из кустов выпрыгивает Патрик. Спрингер! Битых тетеревов собака найдет, даже если подранок убежит за полкилометра! (Такое бывало не раз.) Морда в перьях — значит, нашел. Сам не носит, пойдет, покажет. Переучивать его я не стал, да и не знаю, как это сделать. Куда перелетел выводок, я заметил, да и Патрик тоже. Дело пошло. Кобель попил из лужи и побежал через сырую пашню — придется дома мыть пса в ванне.
На глухарей я езжу в Первомайку. Ранним утром медленно идем по заброшенной «узкоколеешной» насыпи. Смотрим в бинокль: стоят молодые петухи и копалухи. Шеи вытянули — значит, нас засекли. За 200 метров дружно зашли в траву, были и нету — значит, уже «настеганные».
Без собаки лезть в болотину — «глухой номер». Беру пса на поводок, стволы «нулевку» в контейнере. Не спеша подходим к тому месту, где выводок клевал камушки. У собаки шерсть дыбом, хрипит, рвется, глаза бешеные… Жду, пока успокоится, отпускаю. Патрик рванул назад по насыпи, оглянулся, поймал мой взгляд и сиганул в чащу. Минут пять, а может, десять — тишина… Терпение… Что собака делает в лесу, я плохо понимаю; как этому он научился — для меня загадка. Но знаю точно, что он глухарей найдет и по одному выгонит на просеку под мои стволы. Обычно большие птицы поднимаются из разных мест, летят по просеке медленно, чтобы набрать высоту. Падают тяжело и шумно. Снимал на видео. Друзья смотрели и не одобрили. Сказали: «Больно просто». Злые. Завидуют.
Подъем на крыло для молодняка в буреломе — проблема. Мне главное — занять правильную позицию, удобную для выстрела и понятную собаке. В этой охоте меня особенно привлекает свобода, с которой работает собака, следуя инстинктам. От охотника мало что зависит. Полагайся на помощника, лови миг удачи.
Вместо послесловия
Теперь о последней нашей победе. Два года назад удалось завезти в Томск роскошную суку этой породы — Изабеллу. Белка, собака тоже «эРКаэСовская», попала в правильные руки. На выставках — отличные оценки, блестящие внешние данные, грамотная натаска и т. д. Свадьба состоялась, родились первые томские английские спрингер-спаниели. Документы — в порядке.
- Полезно знать
-
Этой островной породе — более 200 лет. Название «спрингер-спаниель» полностью соответствует задаче этой собаки на охоте: поднять дичь на крыло. Вспугивать дичь по-английски — spring.
Спрингер-спаниель — красивая, высокая собака, рост — до 51 см. Вес — 20 кг. Бегает иноходью. Ест с аппетитом, но умеренно. Неутомима и доброжелательна.
Любит плавать, ныряет. Легко обучаема. Лучший друг детей.
Стопроцентно безопасна для вменяемых окружающих.
Нет подшерстка, а значит, в доме нет шерсти. Обожает лыжные прогулки.
Олег Сергеев, г. Томск. Фото автора
