Лов спиннингом в любом возрасте — от раннего детства до глубокой старости — предполагает главное условие — наличие у рыбака силы сделать заброс и намотать леску на барабан, особенно когда на приманке крутится, бросается из стороны в сторону, пытаясь освободиться от острого крючка-тройника, крупный трофей.
Лов с берега и с лодки
На нашей Нее блеснили, начиная с конца мая и заканчивая последними днями августа. В 50-х — 60-х годах прошлого века приобрести спиннинговую катушку было не так-то просто. У немногих рыбаков она имелась, прежде всего — у тех, кто летом приезжал гостить в деревню из города. Остальным приходилось блеснить, так что я не случайно упомянул это слово.
Я помню, как отец рыбачил у запесков. Он стоял в лодке с длинным удилищем в руках, с конца которого в воду свисала толстая капроновая нить. На ней были привязаны самодельная блесна и грузило. Немногие тогда имели в деревне дефицитную леску, поэтому и моя первая снасть представляла собой тоже капроновую нитку с пробковым поплавком.
Отец быстро водил удилищем взад-вперед над песчаной отмелью. Блесна шла почти по поверхности реки, хорошо видимая в солнечный день. Иногда вдруг водная гладь рядом с приманкой пенилась, буранилась, вскипала. В погоне за металлической рыбкой на поверхность выходила метровая щука, поднимая в верхние слои песок со дна. Но зацепов не получалось: то ли блесна шла слишком быстро, то ли сытая щука не хотела брать железную наживку и просто играла с ней.
Первый мой спиннинг — самодельная деревянная катушка с фанерными кружками-боковинами, куда наматывалась все та же капроновая нить. Успехов с ней на водоемах я не имел. При забросе она, насаженная на гвоздь, раскручивалась очень плохо. Нитка путалась… да так, что хоть реви: капроновые узлы намучаешься развязывать.
Но приехали городские родственники и привезли два заводских барабана — легких, изящных, с тормозом-трещеткой, целый набор желтых и белых блесен, несколько мотков разной толщины светлой и зеленой лески. Спиннинговые удилища мы с братом сделали сами из молодых елок. Легкие, аккуратные, они чуть пружинили на конце, помогая рыбаку при забросе и проводке блесны.
Часто я вставал в четыре часа утра, поднимался на лодке вверх по реке, сложив весла, плыл по течению вниз и попеременно в разные стороны делал забросы. С борта рыбачить лучше, чем с берега. Намного легче отцепить тройник от топляка, проще подвести и поднять из воды добычу.
С берега севшую на колодину блесну было трудно освободить. Приходилось обрывать леску или раздеваться и залезать в подчас холодную воду. Да и вытащить крупную щуку, если она не заглотила приманку, не всегда удавалось: мешали прибрежная трава и лопухи, кустарник, приставшие к ним бревна. Обязательно сорвется, когда ее уже видишь, когда она — еще чуть-чуть! — и в твоих руках, да такая большая, как полено! Но нет — порвет губу и, освободившись от крючка, показав белое брюхо, хищница уйдет вглубь.
Досадно, конечно, ругаешь себя за торопливость и невнимательность, за то, что неосторожно вел рыбу к берегу и вместо того, чтобы спуститься ближе к воде и спокойно завести зубастую в заливчик, резко дернул леску, пытаясь перекинуть трофей через бревно.
На лодке я добычу не отпускал ни разу и всегда хотя бы одного щуренка приносил матери, когда у нее в печи еще вовсю огонь шурует… Полчаса — и свежий рыбный суп готов.
Плывешь по тихой реке, солнце уже высоко, быстро нагревает воздух, и последние клочки тумана пропадают, обнажая молодую зеленую осоку в затонах, лопухи и кувшинки у высоких берегов. Пахнет сыростью, мокрой травой, ивняком. Чуть заметный ветерок наносит с дальних полей запах встающей на колос ржи. Птицы на разные лады вызвенькивают из прибрежных деревьев. Крупный ястреб кружит в синем бездонном небе, то опускаясь, то поднимаясь на широких неподвижных крыльях.
А ты кидаешь блесну поближе к лопухам, где красуются белые и желтые лилии с сидящими на них разноцветными стрекозами, а потом — к песчаным отмелям у другого берега, весь в ожидании, что сейчас дернет леску и туго заскрипит катушка, но пойдет в намот, а следовательно, это не зацеп — значит, что-то там, на крючке, есть, что-то сопротивляется, не хочет выходить на свет божий — щупак или крупный горбатый окунь.
Только сейчас, в преклонном возрасте, начинаешь осознавать, какой недолгой, но какой настоящей радостью были те прогулки по утренней реке…
Редкая удача
Самую большую щуку я поймал на блесну именно с лодки. Но выловил трофей не во время своих привычных утренних «прогулок» по Нее, а совершенно случайно…
Как-то мы с деревенским приятелем поднимались на лодке вверх по течению, думали порыбачить на дальних песках. Он работал на веслах, а я отдыхал на корме со спиннингом в руках, блесна крутилась метрах в трех-четырех за нами. На перекатах, где топляки, накиданные крест-накрест, чуть ли не торчат из воды, течение спорое. Да лодка идет на веслах ходко. Поэтому блесна иногда даже выскакивает на поверхность. Прыгнет — и опять в воду.
Через какое-то время я почувствовал резкий рывок, удилище едва из рук не вырвало. «Зацепил!» — была первая мысль.
— Стой! — кричу приятелю и стравливаю леску, дабы не оставить блесну на топляке. — Колодину поймал!
Стравленная леска ослабла, я начал наматывать ее, чтобы определить место зацепа. Она с трудом, но наворачивалась на барабан, и топляк, по всей видимости, двигался к лодке. Замечу, кстати, что мне случалось иногда и небольшую колодину на берег вытащить…
Я продолжал наматывать леску и, когда блесна должна была оказаться недалеко от кормы, вдруг увидел, как из воды на поверхность выплывает огромная — по крайней мере, таких еще лицезреть не доводилось — серая, почти черная, голова щуки. Хищница не взбрыкивалась, не пыталась уйти в сторону, а медленно шла к лодке.
— Колюня! — кричу другу. — Щука попалась! Большущая!
Приятель бросил весла и — ко мне. Поймал рукой натянутую леску и стал помогать подводить рыбину к борту. Щуке, видимо, надоело бревном идти к нам, она заупрямилась, мотнула головой с раскрытой зубастой пастью и, показав пятнистый бок и раздвоенную лопату хвоста, рванула в сторону. Мы не дали хищнице уйти в воду. Выдержав напор щуки, еще сколько-то подтянули ее к лодке.
— Веслом! Огрей ее! — опять кричу Кольке.
Тот отпрянул назад, выдернул из уключины весло и хлопнул им по широкому черному лбу, но как-то вскользь получилось. Рыбина раззявила пасть и заметалась из стороны в сторону. Блесны не было видно, она скрывалась где-то внутри щуки, лишь стальная проволока, привязанная к толстой леске, торчала из горла.
Два обстоятельства позволили нам не упустить добычу. Во-первых, взятая щукой на заглот блесна. Во-вторых, очень прочная леска со стальным поводком. Какое-то время мы в лодке и щука в воде еще мучили друг друга. Наконец, уставшая жадная рыбина, получив несколько ударов веслом по голове, была поднята на борт.
Дома трофей взвесили. Восемь кило щучьего мяса мы притащили тогда за раз с реки, хотя и не занимались ловлей профессионально. Но такое случилось только однажды…
Вячеслав Арсентьев, Костромская область
