По волчьему следу

История эта произошла давно, много лет назад, когда Правила охоты были совсем другими. Очередная ловушка на путике, по которому шел Борис Кононович, опять оказалась разоренной. Если возле трех первых наследила росомаха, то здесь четкими вмятинами остались на снегу волчьи следы.

По волчьему следу
by Tambako the Jaguar@FLICKR.COM

Старый знакомый

Хищник, по всему видать, был у ловушки вчера вечером. Съел добычу, и неспешно спустился в ложбинку. На рыхлом снегу хорошо просматривалась цепочка следов, уходящая в белесую даль пунктирной линией.

«Ух, ворюга! — произнес сквозь зубы охотник. Не сдержался и выругался в сердцах. — Ничего, зараза, все равно наши с тобой пути когда-нибудь, да пересекутся. Придется тебе, братишка, шкурой расплачиваться за разбой на путике!»

Попавшего в ловушку песца, как определил Борис Кононович, съел вот так запросто, за здорово живешь, старый знакомый — хромой волк. Трехлапый дьявол, как прозвал его охотник. Он однажды, еще по молодости своей, попался в поставленный кем-то капкан, но ушел, бестия! А уйти сумел только потому, что отгрыз себе лапу…

С тех пор хромой хищник не оставляет в покое промысловика, и вот уже который сезон бесчинствует на путике Бориса Кононовича.

В этот раз тоже, разумеется, был он. Его «работу» совсем нетрудно узнать по «почерку». Опытный охотник хорошо видит прочерченные местами на снегу висящей культяпкой зверя короткие линии, заметные даже непосвященному в секреты промысла человеку.

Волк этот очень хитрый. Сколько ни ставил на него Борис Кононович ловушек, но где уж там! В таких случаях говорят, что, обжегшись на молоке, будешь и на воду дуть. Серого бесполезно заманивать в западню. Он теперь, видимо, легко различает, где орудие лова настороженное, а где сработавшее, и безнаказанно утаскивает из них добычу.

До чего обнаглел, зверюга! Покрутится вокруг поставленной на него ловушки, походит-походит, а потом, даже не тронув приманки, возьмет и помочится на нее. Прямо-таки Василий Теркин. Как там у Твардовского: «На виду того снаряда справил малую нужду…». А сколько песцов из ловушек Бориса Кононовича утащил, трудно, пожалуй, и сосчитать!

«Нет, такого матерого волка в ловушку не заманишь, — размышлял охотник. — Ушлый зверь! Но бороться с разбойником как-то ведь надо. Вот повадился на беду, и не дает житья…»

Свежий след

…День выдался ясным и солнечным. Вчерашний снег еще не успел слежаться, и на нем, если умеешь читать следы, все хорошо видно. О многом можно узнать.

Вот и этот, волчий, говорит о том, что зверь шел неторопливо, без всякой опаски. Сытый был, но все же, видать, об опасности помнил постоянно. Скорее всего, по привычке, которая выработалась в крови у его предков.

Шел он большей частью по сопкам да по кустарникам. А вот тут заночевал — снег хорошо примят, подтаял чуть-чуть от волчьего тепла, а потом, когда он это место покинул, схватился на морозе ледяной малоприметной корочкой. Дальше уже пошел совершенно свежий след…

Вот так удача! Борис Кононович, даже не раздумывая, автоматически прибавил скорости и понесся на «Буране» по волчье следу.

Совсем скоро он его увидел. Волк длинными, метра по два, прыжками скакал через кустарники в только ему известном, направлении. Но расстояние между преследователем и преследуемым с каждой минутой сокращалось.

Лицом к лицу с разбойником

По всему было видно, что волк сдаваться не собирается. Он сильно устал, но скорость его отчаянного бега по-прежнему оставалась приличной. Долго так, конечно, продолжаться не могло.

Зверь, как бы понимая ситуацию, прокладывал свой путь через неудобья — мчался по буеракам, продирался сквозь низкорослые тальниковые кусты. Это не давало охотнику возможности развить самую большую скорость, которую он мог выжать из своего старенького снегохода. И все же «Буран» двигался быстрее…

Долго ли, коротко ли, но Борис Кононович приблизился к убегавшему волку метров на пятьдесят. Тот неожиданно вдруг остановился, и повернулся к охотнику мордой.

Волк тяжело дышал. С его высунутого от быстрого бега языка падали на снег хлопья пены. Стоял гордо, но как-то обреченно, со злой непокорностью глядел прямо охотнику в глаза.

У Кононовича в этот миг не было ни капли прежнего возмущения. Наоборот, ему даже стало жалко упрямого и злого хищника, который долгое время безнаказанно хозяйничал на путике. Но охотник есть охотник. Указательный палец сам собой нажал на курок. Тут же, как-то уж очень громко, прозвучал выстрел…

Волк сразу же рухнул в снег. Но промысловик подошел к нему вплотную, когда сделал еще один выстрел, после которого хищник дернулся, и «отбросил хвост» — так охотники называют верную волчью смерть.

Старый охотник

Этот случай Борис Кононович Елогирь рассказал во время одной из моих командировок в поселок Усть-Авам, когда мы с ним коротали время в его тогда еще деревянном доме. За окнами третий день не стихала пурга, которая, казалось, никогда не прекратится. В такую погоду в тундре все равно делать было нечего.

Светился экран маленького черно-белого телевизора. Свет горевшей при этом электрической лампочки мягко утопал в развешанных на стенах маленькой комнатки коврах.

За низеньким тундровым столиком жена Елогиря, Галина Куприяновна, вышивала замысловатым бисерным рисунком унтайки — подрабатывала на дому. Семья у хозяев многодетная, а они взяли, да и усыновили еще двоих сирот.

Так вот. Об охоте на волка Борис рассказывал мне вовсе не для того, чтобы похвастать своим охотничьим мастерством. Наоборот, ремесло свое он считает делом самым обыкновенным. Оно, разумеется, требует знаний и опыта, но в то же время это то, что пришло к нему как бы само собой.

Мой собеседник промышляет с четырнадцати лет. Профессию охотника выбрал для себя раз и навсегда. Сейчас его имя хорошо известно не только в Авамской тундре, но и на всем Таймырском полуострове. Слава, что называется, прокатилась по автономному округу.

А ею он обязан своему тестю — Куприяну Андреевичу Анциферову, работавшему в прежние времена бригадиром охотников, и оставившему Борису, как в награду, все, чему его когда—то научили, и чему научился сам за долгие годы работы на промысле.

Нет в живых Борисова учителя. Осталась память. В летнюю пору всегда можно увидеть, как стремительно рассекает воды неторопливой Авам-реки шустрый госпромхозовский катерок, на борту которого значится имя — Куприян Анциферов.

Тяжела доля промысловика

Помня об уроках тестя-охотника, который учил зятя никогда не переоценивать своих возможностей и всегда быть скромным, Борис Кононович, как я полагаю, рассказал приведенную выше историю только для того, чтобы занять собеседника, не дать ему заскучать во время затянувшейся и порядком надоевшей нам обоим пурги.

Но лучше о работе промысловика, наверное, и не расскажешь. Ведь не трудно, думается, понять, что добыть в голой тундре песца, ой, как непросто!

Во-первых, необходимо очень много знать и уметь. Во-вторых, надо забыть про лень: вовремя проверять ловушки, потому что, опоздай хоть немного, и добычу твою унесут хищники, которые только и ждут, когда охотник зазевается.

Прежде, когда у Бориса Кононовича не было снегохода, он выматывался на путике. И никакого продыху, потому что ловушки требуют регулярной проверки.

Сил, однако, не всегда в избытке. Порою, бывает, дашь слабину, и пропустишь лишний день-другой. Но как-то в один сезон, как ни крутился на промысле, как ни старался, а добыл и сдал всего двадцать семь песцов. Больше полусотни съели волки. Конечно же, не без участия трехлапого…

Вот такая история.

Прославившийся своим ремеслом охотник жив и здоров по сей день. И сейчас, когда вы читаете, эти строки, Борис Кононович Елогирь снова, быть может, идет по волчьему следу.

Владимир Солдаков, г. Дудинка

Оцените автора
www.oir.su
Добавить комментарий