Подошли к берлоге с намерением, по обыкновению, запереть ее; медведь же (довольно матерый), пудов десять (около 164 килограммов), лежал наверху, и потому немедленно встал. Мужички, оробевши, упустили его без выстрела, и, хотя сгоряча погнались за ним, но, проходивши целый день, отступили.
ОКОНЧАНИЕ. НАЧАЛО ИСТОРИИ МОЖНО ПОСМОТРЕТЬ ПО ЭТОЙ ССЫЛКЕ.
Находясь в то время в этом уезде, я, узнавши об этом, я поехал в деревню Ерадину. Отправившись по указанному следу, я верст через 6–7 (около 6,4–7,5 километра. — Прим. редакции), в густом ельнике, настиг зверя, который шагах в 30 встал и пошел на уход. Мне удалось раз выстрелить, а потом, по крайнему неудобству местности, я моментально потерял его из виду; придя же на место лежки, нашел медведя, в 35 шагах от нее, уже мертвым.
При снятии шкуры и вскрытии, оказалось, что пуля (цилиндро-коническая, 10-го калибра) попала в правый бок и пробивши сердце, застряла у грудной кости. Такая рана, при столь почтенной порции свинца, должна была поразить зверя на месте, как громом, однако у него достало силы пройти еще 30 шагов. Семен Ерадин, «хозяин медведя», наивно заметил: «шел он, после раны, уже мертвый», то есть другими словами — лишь по инерции.
Тем не менее это доказывает, что, попадая и по безусловно убойному месту, никогда нельзя быть уверенным положить зверя на месте, чему новым доказательством может служить следующий случай.
Выручает хладнокровие
Весною 1883 года, уже по сходе снега, крестьянин Корельский, проживая в промысловой избушке на реке Ваймуге, верстах в 30 (32 километра. — Прим. редакции) от деревни Верховье, Холмогорского уезда, занимался рыболовством.
При своих поездках по реке, в челноке, он замечал, что на одну из прибережных покосных полян часто выходит медведь, чтобы копать корни молодых трав, но долго не удавалось ему подкараулить его. В одно же прекрасное утро он увидел медведя на той же поляне, благополучно подплыл под холмистый берег и вышел из челнока, вооруженный пищалью и топором.
Ветер дул от зверя, и потому мужик незаметно подполз, однако, хотя и прицеливался, но показалось далеко, да притом зверь, занятый своим делом, подставлял ему только голову. Мужик терпеливо стал выжидать, так как медведь, хотя и медленно, но все же подвигался к нему.
Наконец зверь пододвинулся шагов на 40 и подставил весь бок; промышленник хладнокровно выцелил под лопатку и выстрелил. Медведь сразу свалился, а мужик, схвативши топор, побежал к нему с незаряженною винтовкою, но, сделав несколько шагов, увидал, что медведь, поднявшись, направляется к нему.
Дело неладно! Мужик второпях стать заряжать винтовку, но мишка ближе не двинулся, а остановившись, повернулся назад и медленным, тяжелым шагом, шатаясь и спотыкаясь, направился к опушке леса, за которою и скрылся из виду. Промышленник, справивши свою винтовку и опасаясь потерять зверя по чернотропу, поспешил за ним, но осторожно войдя в лес, он, шагов через 20, нашел его мертвым.
Медведь был громадный, пудов 15 весом (почти 246 килограммов. — Прим. редакции), и по снятии шкуры и вскрытии оказалось, что пуля, хотя маленькая, попала ему прямо в сердце. В этом случае нельзя сказать, что «зверь пошел уже мертвый», так как явное намерение напасть на охотника доказывает полное сознание.
Припоминаю также случай, бывший много лет тому назад с П.В. Холщевниковым, одним из лучших охотников, которых мне когда-либо приходилось встречать. Несмотря на то, что он безусловно смертельно ранил медведя в голову, в лоб, только необыкновенные хладнокровие и присутствие духа спасли его от объятий зверя, которого он убил вторым выстрелом наповал.
Устройство «нодьи»
В заключение считаю небесполезным описать способ ночлега зимою, в лесу, под открытым небом. Обыкновенно для этого разводится костер из сухих дров. Но костер имеет то неудобство, что греет, однако, только один подставленный ему бок, между тем как другой бок мерзнет. Кроме того, нужно приготовлять за долгую зимнюю ночь большое количество дров и в продолжении ночи часто поправлять огонь, подновлять его, что бывает весьма затруднительно.
Наиболее же практичный способ ночлега, испытанный мною и в продолжение охот истекшей зимы, следующий. Выбирается сухая и толстая сосна (чем толще, тем лучше, лишь бы была под силу) и сваливается по направлению ветра. Затем отрубается от комлевого конца кряж длиною до полутора саженей (свыше трех метров. — Прим. редакции), кладется на толстый конец срубленного дерева, не вплотную.
Под отрубленный кряж, на расстоянии полуаршина (около 35 сантиметров. — Прим. редакции) от каждого конца его, подкладывают щепу, толщиною до двух вершков (примерно до 8 сантиметров. — Прим. редакции), в виде подпорок, через что между круглыми поверхностями обоих кряжей, образуется пустое пространство, шириною в два вершка.
Для того, чтобы верхний, отрубленный, комлевой кряж не сваливался, прикрепляется к нему, посредине, сверху, посредством клина, трехсаженная (около 6,4 метра. — Прим. редакции) жердь («держало»), толстый конец которой втыкается в снег. К нижнему кряжу, параллельно верхнему краю его, вплотную подставляют на подпорах кол («опечек»), длиною тоже в полторы сажени, на который кладут мелко наколотую от пня срубленного дерева щепу.
Наконец, зажигают положенную на «опечек» щепу, от которой огонь переходит на верхний край нижнего и на нижний край верхнего кряжей, где и продолжает гореть. Все это приспособление называется «нодья».
По обеим сторонам «нодьи» разгребается снег на пространстве до полутора саженей, через что образуются параллельные «нодье» снежные валы, в расстоянии от нее до полутора саженей. Расчищенные от снега, углубленные пространства, выстилаются елевою хвоею; ею же покрываются обращенные к огню стены валов.
Вот и весь ночлежный приют. Лежать приходится около валов, параллельно «нодье». А для того, чтобы хвоя не воспламенялась от падающих искр, кладут параллельно же «нодье» и в близком от нее расстоянии, жерди или колья («завалины»).
Такая «нодья» горит медленно в продолжение, по крайней мере, 12 часов, распространяя равномерное тепло, которое, отражаясь от стен валов, греет со всех сторон, и она доставляет возможность проводить в лесу ночь при сильных даже морозах. Сваливать дерево по направлению ветра, как сначала сказано, следует для того, чтобы дым не ударял к валам.
К. А. Беккер, г. Архангельск, май 1884 года
Рассказ о практиковавшихся в конце XIX столетия способах охоты приводится исключительно с целью ознакомления с историей охотничьего дела в России. В настоящее время охотники должны руководствоваться нормами действующего законодательства.
