Мой дед по матери, Перменев Александр Васильевич, был прирожденным рыбаком. Здесь, в городе Омске, на улице Ремесленной, как я сейчас помню, летом он ловил на мордушки, а зимой ставил вентеля. Все снасти дед изготавливал самостоятельно и меня обучал время от времени.
Необычный улов
Место для установки вентелей на реке у каждого рыболова было свое, у деда оно находилось правее Горбатого моста, напротив «трикотажки». Все местные рыбаки знали друг друга в лицо и негласно охраняли места товарищей по страсти.
Кроме снастей дед сам изготавливал и свою экипировку. Бывало, по зиме шел он от Омки по улице с мешком на плече с запасными снастями, а за ним тянулась фирменная пешня на длинной веревке или огромный налим — в руках тяжело нести, на ногах надеты большие высокие валенки с галошами, из-под кожаной шапки идет пар.
В 1958 дед, дядя, его друг, моя мать и я поехали в первый раз на моторной лодке «Казанка» в район железнодорожного моста на Омке. Красота! Хозяин лодки дал мне порулить. Это было для меня пределом мечтаний.
Огромное чувство восторга, счастья переполняло меня в те минуты. На место прибыли только к вечеру. Мужчины тянули сети, мы с матерью ожидали на берегу: она с корзиной под рыбу, я, готовый помочь деду и дяде выводить «клячу» или держать лодку. Разговоры были строго запрещены. Я только слышал, как стекает вода с весел да чавканье дедовых сапог.
Вдруг прозвучала тихая команда деда — сводить крылья! «Клячи» сводились, и сети вытаскивали на берег. Я уже видел, как беспомощно билась рыба в ячейках крыльев. Вытащили. Мы с матерью начали выбирать рыбу.
Дед поправил бредень, вытащил веточки, дядя тихо развернул лодку на глубину, друг уже готов на веслах — поехали за следующей тонью. Есть рыба! Радостно и приятно от предчувствия удачи и поживы. Все сосредоточены и внимательны друг к другу, особенно к деду.
Идет рыбалка! Но вот лодка почему-то замедлила скорость и уже не может тянуть по течению. Зацеп! Дед ответил коротко:
— Лодку к берегу.
Все бросили свою работу и кинулись к лодке тянуть то одно крыло, то другое. Никак не вытянуть. Все были в недоумении, что это могло быть — пень, коряга или огромное бревно. Ба! Да это же покрышка от «Белоруса».
С огромным трудом подняли полное тины покрышку-колесо и выкатили его из порванной мотни. Рыбалка окончена. Все грязные, но довольные и счастливые, мы отчалили к своему берегу. Только дед ворчал — ему теперь чинить бредень!
Деревенская рыбалка
На речном трамвайчике прибыли мы с дедом на его родину, деревню Боровянку, откуда дед был изгнан деревенскими мужиками во время массовых раскулачиваний как откупной враг народа. Самый ближний дом с плетеным из ивняка забором оказался домом Платона, хорошего дедушкиного товарища, у него и остановились. Дед сразу отправился навестить знакомых Егора, Константина, Степана. Уже зная, зачем мы приехали, Платон оценивающе оглядел меня и сказал:
— Иди на реку, там на берегу моя лодка с сетью. Бери, рыбачь, сколько хочешь!
В это время накрапывал дождь, но большой волны не было. Кое-как мне удалось столкнуть лодку с илового берега и направить нос на белый бакен у острова, сказывалась сноровка, полученная в Морской школе. Я забросил разложенную сеть, вся она ушла за крестовиной.
Подумал про себя о том, что меня никто не учил, а все у меня получалось. Так прошел я с полкилометра, но как выбирать сеть и что делать с ней дальше, совершенно не знал. Первое, что пришло мне на ум, причалить к берегу. Там я вытянул сеть на сушу, выбрал из нее полтора десятка чебаков, сложил сеть в лодку.
Грязный, мокрый и усталый, я вернулся в дом Платона. Весь свой улов отдал хозяевам.
К тому времени дед договорился с друзьями о рыбалке с бреднем, но я этого еще не знал. Подкрепившись простоквашей с хлебом, я впервые спал под тулупом на печке-лежанке — экзотика!
Между Боровянкой и Картовью, чуть дальше Ростовка, не доходя с полкилометра до Картови, расположена крошечная деревенька в четыре дома — Кривинка. Все эти деревни соединяет речка Картовь. Мы впятером прибыли сюда за лодками, с которых с этого места собирались рыбачить. Приехали на телеге, привезли с собой снасти: тридцатиметровый бредень, веревки, «клячи».
Тяжело тянулся бредень. Я помогал Константину тянуть один конец. Травы было много, бредень прошел еще несколько метров, надо было сводить крылья и выводить бредень на берег, иначе мы могли застрять. К счастью, работа шла слаженно. Дед с Егором тянули другой конец.
Я уже видел, как чебаки бились в ячейках крыльев, всех интересовало, что же находилось в мотне. Нам попалась разная рыба: и щуругайки, и чебак, окунь, карась, а это что за красавец? Да это же линь! Тогда я впервые увидел эту знаменитую рыбу.
Но некогда было разглядывать, все шло в корзину. Разворот лодки — и бредень ушел за очередной добычей, мешкать было нельзя. Вторая тонь тоже вышла удачной: вновь щуки, караси и опять пара хороших линей.
Сделали шесть тоней, рыбы оказалось очень много. Слишком много для нашей четырехведерной корзины. Уже на берегу Егор поделил всю добычу на пять частей, на меня тоже выпала доля. Константин и Степан отдали свою долю деду, взамен я должен был возить копны у них на покосах. Кострище быстро пожирало гнилушки, шел сильный жар от углей.
Медленно закипала вода в ведерном котелке, рыбу забрасывали целиком или большими кусками. Такого я еще не видел. Картошка, лучок, перчик давно ожидали своей очереди. В воздухе разносился божественный аромат ухи. Разломали пресный деревенский калач, дед распечатал бутылку. Доброго здоровья всем!
Мужики похлебку не трогали, ели только рыбу, посыпая ее солью, а мы с дедом уплетали юшку за обе щеки. Мужики понимали, что нам это в диковинку. Подогнали лошадь с телегой, погрузились, каждый думал о чем-то своем: я о том, что уже завтра мне придется отрабатывать на покосе, дед уже надумывал отправляться по грибы.
Корабль
Свой первый отпуск я получил неожиданно и совершенно не знал, как его провести. Ежедневно, иногда по несколько раз в день мы целой ватагой ходили купаться на реку, а все свободное время проводили на берегу Омки.
Замысел путешествия по реке обдумывал не я один, но и, как оказалось, многие мои товарищи. Претворить идею в реальность помог случай. У меня в ограде остались бревна со времен моего деда. Мы стащили бревна на берег и собрали плот, на утро мы уже были под импровизированным парусом где-то у кирпичного завода. Съестных припасов с собой не было, и наш тур потерпел фиаско!
Но идея была жива, а эта неудача с плотом стала началом нового масштабного строительства корабля. Стапель был заложен прямо на улице Береговой у дома Игоря. Там находилась площадка, позволявшая вести строительство без ущемления чьих-то прав и интересов.
Появились и боцман, и старпом, и механик, капитаном, конечно, выбрали автора этих строк. Парни постарше выжидали возможности присоединиться к нам в нужный момент. Всего команда насчитывала более 12 человек.
Остов будущего судна изменялся по ходу снабжения материалами. От бушприта до кормы судно принимало форму плоскодонного баркаса. Но никто кроме меня не знал, что из этого получится. Стройка на улице стала привлекать внимание не только прохожих, но и будоражить умы парней с соседних улиц. Из-за страха непредвиденных обстоятельств было решено завершать строительство у меня в ограде.
На покатах мы доставили наше детище более шести метров длиной и полтора метра шириной по ватерлинии на берег для придания ему соответствующего внешнего вида. Был приобретен мотор, сделаны весла, мачта, сшит парус, куплена краска и шпатлевка, днище было пробито паклей и залито гудроном.
Время шло, мой отпуск кончался. Но, наконец, настало время праздника — спуска на воду у Горбатого моста. Народу собралось много — помощники и ротозеи. Можете себе представить: в выходной день собралась вся улица — кто помогал, кто советовал, кто посмеивался и сомневался, но плохого никто не высказывал.
Итак, спустили баркас на воду у Горбатого моста, доплыли до места стоянки напротив нашей улицы. Я захотел очистить руки от гудрона и совершил ошибку: тряпкой с соляркой протер руки и машинально ею же вытер лицо. Лицо зажгло не сразу, а постепенно.
Вечером я уже не мог выйти к гостям. Сидел в сарае — импровизированной штаб-квартире или прорабской и держал лицо в полотенце со сметаной. Корабль был испытан и гордо стоял на берегу. А назавтра я вновь должен был выходить на работу.
Дмитрий Веревкин, г. Омск
