Осень упрямо защищала свои права. Несколько раз зима пыталась атаковать ее позиции, но безуспешно. Теплые солнечные лучи расплавляли снег, словно сливочное масло на еще не остывшей сковородке, и осень возвращалась на круги своя! Началась третья декада ноября.
Визит друга
Водоплавающая дичь давно отправилась на юг, уже открылся зимний сезон охоты, а снега все не было. Подобный расклад поздней осени не радовал большинство любителей по известной всем причине. Следы потенциальных трофеев без снежного покрова обнаружить практически невозможно или очень и очень затруднительно. Приходится неоднократно делать «пустые» заслоны, засады и тому подобное, на что уходит масса драгоценного дневного времени.
Именно в такой период мне в село Ирбизино из города Новосибирска позвонил мой давний друг Аркадий Романович Дударев — охотник от Бога. С этим человеком я случайно познакомился еще в студенческие годы в рейсовом автобусе, который следовал из областного центра в Карасук. Я направлялся домой на каникулы после зимней сессии, а Аркадий ехал на охоту к своему родственнику.
Места наши в автобусе оказались рядом. Мы познакомились и, как часто бывает у больших любителей, быстро нашли общий язык. Я пригласил нового приятеля к себе в село, чтобы вместе потропить зайчишек, и, хотя он был старше меня на 12 лет, это не помешало в дальнейшем нашей многолетней добропорядочной дружбе…
По телефону Аркадий Романович поинтересовался, можно или приехать к нам на охоту, и, конечно, получил положительный ответ. И вот в пятницу вечером на зеленой «семерке» друг подкатил к нашему дому. Веселый и энергичный, словно и не было позади четырехсот километров пути, по-братски поздоровался со мной и открыл заднюю дверцу «Жигулей», откуда на землю резво спрыгнула русская пегая гончая.
Меня, как зоотехника, она сразила наповал не только красивым окрасом, конституцией и экстерьером, но и на загляденье вдумчивыми, внимательными карими глазами. Я знал, что у Аркадия живет дипломированная гончая-медалистка, но личная встреча с ней превзошла все мои ожидания. К тому же Гайда (так звали собаку) оказалась умной, дружелюбной и послушной помощницей и отличным следопытом. Но расскажу обо всем по порядку.
Изобильные угодья
На охоту мы отправились на следующий день. Зарница с позолоченными солнцем глазами и с подкрашенными светлыми тучами, ресницами быстро заполняла небосвод дневным светом. Прозрачная даль выглядела несколько угрюмой, серой, печальной. Поля пустынны и однообразны, а пожухлая трава еще больше омрачала степное пространство. Белесые деревья в лесу стояли оголенными и отрешенными, стыдливо глядя друг на друга. Вся природа словно затаилась и замерла, с нетерпением ожидая снежного одеяния.
Но у нас настроение было оптимистичное, бодрое и боевое. Гайда в предчувствии охотничьих баталий возбужденно посматривала по сторонам и, как маятник настенных часов, помахивала хвостиком. Местность, куда мы приехали, представляла собой обширный лесной «городок», состоящий из нескольких больших и малых колков и таких же островов и островков, заросших ракитовыми кустами.
В этих краях водились зайцы, лисы, косули. Реже встречался красивый и ценный зверек — лесная куница. Были более мелкие хищники, такие как колонок, хорек, ласка. А из боровой дичи нередко пугали охотников резкие взлеты выводков тетеревов или шумных гогочущих белых куропаток. На полянках в лесу, а также в некошеной траве можно было встретить большие выводки неподражаемых пернатых спринтеров. Речь идет о симпатичных и быстроногих птицах — серых куропатках.
Мы же интересовались в данный момент зайцами и лисами, разрешения на добычу которых у нас имелись. Благодаря тому, что снежный покров отсутствовал, вся живность умело пряталась и не спешила показаться охотникам на глаза. В таких условиях основная ответственность ложилась на профессионализм нашей дипломированной гончей, с ней мы связывали надежды на успех.
Я по молодости лет на такой охоте участвовал впервые и поэтому внимательно слушал наставления моего старшего и более опытного друга. Он объяснял мне, как правильно и где становиться на «номер», если Гайда найдет и погонит «косого» или лисицу. Наша помощница взвизгивала от возбуждения, но вела себя послушно, с собачьим достоинством ждала своего часа, чтобы показать себя во всей красе.
Невероятные ощущения
Наконец, мы оставили машину и пошли к чаще, где Аркадий Романович снял с Гайды ошейник. Охота началась! Мой вдруг в полном боевом снаряжении направился вдоль леса по левой стороне, а я — по правой. Минуло минут 10—12, а собака все не подавала голос. За этот период она несколько раз выглядывала из-за деревьев, видимо, желая убедиться, что я нахожусь на месте, и снова возвращалась назад.
У меня уже, признаюсь откровенно, начали появляться сомнения в ее охотничьих способностях. Я начал подумывать, что гончей не удастся обнаружить хитрых зверьков. Но вдруг утреннюю тишину, словно ружейный выстрел, взорвал даже не лай, а беспрерывный, захлебывающийся визг на высоких нотах. Он, как ударная волна, прокатился по лесу, невероятным, волнительным трепетом резанул слух.
Тут даже неопытный охотник мог бы догадаться, что собака пошла по зрячему зверю. Я спешно отыскал полянку в лесу, где подала голос Гайда, и затаился за толстой березой. По моим расчетам, там рано или поздно должен был пробежать, предположительно, «косой».
Тем временем лай гончей стал прерывистым и начал удаляться, а затем и вовсе пропал. Вскоре он снова послышался, неудержимо приближаясь. Лай раздавался размеренно и уверенно. Сомнений не осталось: Гайда шла по следу. Для меня это было равносильно чуду. Мне казалось, что практически невозможно на сухой траве или опавшей листве уловить, различить среди других многочисленных ароматов изначальный запах зверька, которого собака вспугнула. Ох, как я ошибался, в чем впоследствии неоднократно убеждался!
Гон нарастал, и по мере его приближения волнение все сильнее наполняло мою молодую, страстную душу. Стук сердца отдавался громом в ушах. Мне казалось, что он, как бой «курантов», разносится по лесу, предупреждая и тревожа всю окрестную живность, а следовательно, обрекая на провал наше занятие.
Но зато я поймал себя на мысли, что вполне понимаю охотников-гончатников. Многие из них ради такого трепетного чувства не жалеют времени. Они готовы вне зависимости от результатов охоты снова и снова возвращаться в угодья и наслаждаться потрясающей музыкой гона своей любимой собачки!
Удачное начало
И вот, наконец, я увидел, что на серой поляне появился быстроногий белоснежный заяц с черными отметинами на длинных ушах. Быстро сделал ориентированный вынос ружья и удачно достал «косого» первым же выстрелом.
— Дошел! — крикнул я своему другу, и он, пройдя через неширокий колок, приблизился ко мне, чтобы поздравить «С полем!».
В это время с раскрытой пастью и с пеной на языке по следу зайчишки прибежала возбужденная Гайда. Она подскочила к трофею и победоносно схватила длинноухого за шею, прижала к земле, но не рвала и не старалась утащить добычу, как делают некоторые другие гончие. Аркадий строго крикнул своей питомице:
— Фу!
Собака послушно оставила «косого» и подошла к хозяину. Друг вручил ей заслуженную награду: угостил сосиской, которую вытащил из рюкзака.
Начало охоты нас порадовало. Даже солнышко словно стало светить ярче, а природа казалась приветливее. Я положил добычу в свой рюкзак, и мы отправились к следующему колку, где все повторилось заново. Гайда нашла в лесу, а потом успешно подставила точно под верный выстрел еще одного зайца. На этот раз трофей достался Аркадию Романовичу.
Мой друг ликовал! Я тоже радовался вместе с ним. Что ни говори, а он приехал ко мне, и законы гостеприимства никто не отменял. Флора и фауна, словно понимая это, подарили нам прекрасный день. Гайда прыгала и резвилась, как малый ребенок, не чувствуя усталости. Ей явно хотелось продолжения триумфального действия. А мы и не возражали.
Отчаянная схватка
Отнесли трофеи в машину и на этот раз решили попытать охотничьего счастья в большой тальниково-ракитовой ляге (болотистой местности), заросшей осокой и кочкарником. Но тут Фортуна отвернулась от нас. Гайда долго гоняла какое-то животное в этих дебрях. Лай то приближался, то удалялся, порой совсем пропадал. Потом все начиналось по-новой, но нам даже не удалось рассмотреть этого зверя-невидимку. Мы поняли, что собаке повстречалась бывалая, хитрющая и изощренная рыжая плутовка — сама Алиса Патрикеевна.
Мы решили оставить лисицу в покое до лучших времен и перешли к двум небольшим березовым колкам, которые находились рядом. Подумали, что лучше вновь сделать ставку на длинноухих. И действительно, Гайда довольно быстро подняла крупного беляка, который помчался из одного колка в другой и забежал в березняк. А следом за «косым» там же скрылась и преследовательница. Голос ее звучал на всю округу, как колокольчик: уверенно, без сколов.
Я приютился на краю леса и стал ждать, когда ушастый зверек вернется на круги своя. Ожидания мои оправдались. Вот заяц выскочил из чащи и помчался прямо в мою сторону. Нас разделяли какие-то 100 или 120 метров, когда сверху на беляка свалился… матерый ястреб-тетеревятник! Завязалась смертельная борьба. Зайцу удалось упасть на спину и задними сильными лапами нанести противнику несколько ощутимых ударов. Благодаря этому «косой» вырвался из когтей ястреба и помчался дальше.
Но пернатый хищник был опытный и коварный боец. Он с необычайной быстротой настиг беляка и вцепился ему в спину. Птица держалась с помощью когтей, а сильным и острым клювом долбила зайца по голове, с которой шерсть летела, как клочки ваты. Ушастый зверек визжал, кричал, как ребенок, мотался из стороны в сторону, пытаясь освободиться от противника, но стряхнуть его не мог.
Я не выдержал такого «беспредела» по отношению к зайчишке, выскочил из укрытия, заорал и выстрелил в воздух. Тетеревятник от неожиданности ослабил хватку, чем и воспользовался «косой». Он вырвался и метнулся ко мне, как к своему спасителю. Я продолжал кричать и размахивать ружьем. Ястреб, столкнувшись с таким отпором, неохотно покинул место отчаянной схватки. Беляк пробежал от меня в двух метрах и скрылся в лесу.
Негласный упрек
У меня после увиденного зрелища даже мысли не было поднять руку на храброго зайца. Мне было приятно чувствовать себя положительным героем, способным проявить благородство. Гордость за свой «ратный подвиг» распирала меня, как воздушный шарик.
Гайда не видела драмы на поляне, но зато слышала мой выстрел. Она выскочила из леса по следу зайца и, продолжая подавать голос, прибежала ко мне. Быстрым взглядом окинула меня, затем осмотрела место, где промчался «косой» и, не увидев трофея, естественно, все поняла по-своему. Постояла, взирая в мою сторону полными упреками глазами.
На ее мордочке словно отобразилась мысль «Мазила ты, а не охотник!». Аркадий Романович тоже все произошедшее видел, понял сложившуюся ситуацию и уже спешил к нам.
— Ко мне! — крикнул он Гайде издали.
Любимица послушно поспешила к хозяину. Мой друг погладил ее по голове, ласковым голосом поблагодарил за работу. А я попытался исправить сложившееся у гончей впечатление обо мне. Стараясь загладить свою вину перед ней, угостил Гайду сосиской.
После произошедших событий нам больше не хотелось продолжать охоту. Мы зачехлили ружья, сделали в путевках отметку о добытых трофеях и отправились домой. Вот такой интересной, интригующе-запоминающейся выдалась первая наша совместная охота по чернотропу в моем родном селе Ирбизино.
Добавлю лишь, что после того, как выпал снег, мы с другом и Гайдой еще несколько раз отправлялись в угодья. Добывали и лисиц, и зайцев, но первая охота до сих пор, спустя десятки лет, часто вспоминается и волнует мое сердце!
Геннадий Баган, Новосибирская область
