Однако на следующий день кум не смог поехать, так как помогал по хозяйству шурину. Пришлось ехать одному. На всякий случай взял с собой побольше бензина и выехал, преисполненный решимости. Долго я объезжал и обшаривал окрестности, осматривал лощины и перелески, поднимался на вершины сопок, но нигде не было никаких следов хрюшек. Попутно удалось мне добыть пару зайцев, несколько белок и даже подстрелить косача.
ОКОНЧАНИЕ. НАЧАЛО — В ПРЕДЫДУЩЕМ НОМЕРЕ.
В поисках беглецов
День уже шел на убыль, пора было возвращаться. И вот уже на обратном пути буквально в 10 км от поселка я заметил цепочку следов, похожих на лисьи. За весь день я встретил много разных следов, но все было не то. Однако решил подъехать и посмотреть, кто тут «наследил». И, как только всмотрелся, сердце радостно забилось! Вот то, что я искал весь день. Это были следы копыт, причем не косули, а гораздо крупнее. Это были следы моего Хрюши.
Давность следа определить было невозможно, но я решил проехать по следу в надежде, что он выведет меня к своему хозяину.
По следу я добрался до речки Улуйки, небольшой, всего 2-3 метра и только на ямах достигавшей 20-, 30-метровой ширины. Весь берег зарос тальником и черемухой, так что проехать было невозможно. Пришлось оставить мотоцикл и дальше идти пешком.
У зарода
След вывел меня на перекат. Идти вброд не очень хотелось — можно было набрать воды за голенища. Разуваться и идти босиком по ноябрьской воде тоже желания не возникло. В поисках брода я спустился вниз по течению, затем поднялся вверх. Но удобных для переправы мест не было. А между тем надо было как-то попасть на другой берег, так как следы хряка явственно виднелись на противоположном берегу. Как он сам сумел переправиться — для меня оставалось загадкой. Перешел по камням? А может, просто переплыл?
Прошел еще сотню метров вверх по течению, и — о, удача! — поперек русла лежало сломанное дерево, по которому я и перебрался на другой берег реки.
Отыскав след, я двинулся через густой тальник, постепенно выходя на возвышенность.
Дальше зарослей уже не было, вокруг стоял обычный березовый лес. Пройдя еще километра два по следу, я вышел на поляну размером с футбольное поле, посреди которой стоял зарод сена. След вел прямо к нему.
Подойдя к стогу, я в недоумении остановился. Снег весь истоптан, вокруг валяются клочья сена. Причем следы шли в разных направлениях, то уходя от зарода, то возвращаясь к нему. Невозможно было понять, где все-таки зверь.
Где кабан?
Пытаясь обнаружить поросенка, я обошел зарод кругом, в надежде найти лаз, но весь низ стога был всклокочен. Нетрудно было догадаться, что хряк провел здесь не одну ночь.
И тут мне пришла в голову удачная мысль. Обойдя поляну по краю, я посчитал все входящие и выходящие следы. Входящих оказалось на один больше — значит зверюга сейчас где-то здесь, укрылся, замаскировался в сене и пережидает, пока я уйду.
Я вернулся к стогу и приготовил ружье, предусмотрительно зарядив оба ствола пулями. Но из-за волнения я допустил непростительную ошибку. Нужно было сначала выломать в лесу палку подлиннее, а потом уже идти проверять зарод. Я этого не сделал, а у самого сена никаких палок не было. Возвращаться в лес не хотелось, и я махнул рукой.
Опять иду я вокруг зарода, внимательно высматривая, где тут может быть лаз моей хитрой хрюшки. Иду, ружье наготове, но опять ничего не вижу. Начинаю проверять ногами — на ходу пинаю нижнюю часть зарода в надежде хоть так найти искомое. И вот, когда я уже фактически закончил круговой обход с пинками, послышался резкий звук — это хрюкнул мой мучитель.
Я приготовил ружье, но все опять стихло. Снова пнул я в подозрительное место, и снова раздалось возмущенное хрюканье.
Родео с поросенком
В этот момент я подумал, что, если поросенок сейчас выскочит из стога, он точно наткнется на меня и, пожалуй, собьет с ног. Надо бы посторониться. Увы, мысль пришла немного поздновато. Как молния, хряк рванулся из своего убежища и попал мне точно между ног.
Меня резко подбросило вверх, ружье вылетело из рук, и я оказался на своей предполагаемой добыче задом наперед.
Ноги мои оказались на шее хряка, и я поплотнее обхватил ее, а руками судорожно вцепился в низ живота зверя. Таким образом кабан протащил меня с десяток метров, на его прыжках меня подбрасывало, и я ничего не мог сообразить. Какое-то оцепенение сковало тело, и я, не удержавшись на своем скакуне, свалился лицом в снег.
Некоторое время я пытался сообразить, что же произошло. Потом оцепенение прошло, и я кинулся к ружью, а поросенок в это время уже миновал поляну и мелькал между деревьями в сотне метров от меня.
Я послал ему две пули вдогонку, но, конечно, не попал.
Я отправился по следу и шел примерно с километр, но крови нигде не было. Свин бежал прыжками, кое-где переходя на рысь. Я понял, что мне его не догнать и решил вернуться к мотоциклу. К тому же день был на исходе, надвигались сумерки, а до дома было далеко.
Где ты, хряк?..
До кума я добрался уже ночью. Рассказал о своих приключениях и вместе с ним посмеялся над своей нерасторопностью. С утра решили все же загнать хряка. Но на следующий день поднялась метель, и мы, конечно, никуда не поехали. А через месяц я навсегда покинул родные края, перебравшись под Канск. Что стало с тем поросенком и еще двумя, я так и не узнал. Скорее всего, они не смогли пережить суровой сибирской зимы. Хотя кто знает…
Вот так в далекой молодости мне довелось прокатиться на спине полудикого-полудомашнего кабана, причем почти бесплатно, если не считать потерянного времени и двух пуль, выпущенных по бегущей мишени.
Юрий Пичугин, Красноярский край
