Сейчас не припомню, который это был год, как я пошел первый раз на настоящую охоту; считаю, что лет 15 есть, как шатаюсь с тех пор по зверю. Помнится, пришел ко мне Фомка, старый охотник, и говорит: «Пойдем на два дня на Лысовую гору?». Думаю себе: «Куда мне идти?». Очень молод был в то время — отказался. Однако всю ночь не мог спать; утром сам пошел проситься.
Еще раньше начали охотиться так: соберемся человек пять ну и пойдем в лес, кто с «кременкой», кто с пистолетом — это пересадчики, а кто гаять — без ружья. Убивать ничего не убивали, да и где там было: собак не было.
Впервые начал охотиться с полковником артиллерии Гасфортом, он и охоту держал; охотников шесть человек с двухстволками, собак более 12 свор, собаки такие, что теперь у нас не будет, — злобные псы. В крови это у них было; через свою злобность они и перевелись в конце концов, некоторые много раз ранены кабаном и медведем, а все-таки шли на драку и после ран брали зверя страшно злобно.
Сам Гасфорт был страстный охотник, и если бывало нельзя ему самому пойти, так после, как вернемся домой с охоты, долго расспрашивает: в каком месте охотились да где пересаду поставили, как кто стоял, как собаки гоняли зверя и какого кто стрелял. За добычей не гнался, охотник настоящий был, кого бывало пожурит, кого похвалит; целый час все с нами толкует и все записывал в маленькую книжечку, а я, на него глядя, тоже стал записывать, да только записывал удачу, кто убил и когда… так для памяти.
1870 год
До 15 октября было несколько охот для проводки собак, собаки погоняют зверя, а кто и видит, стрелять не стреляет. 15 октября пошли на три дня в Черные горы в Четвертую балку; вообще в эти годы охотились близ города. Ничего не убили.
22-го на охоте не был, не помню почему; 24-го — в лозняках. Прежде не называли Алехина дача, Попова и прочее, тогда дач никаких не было, а сплошной лозняк — зверя много было, потому приволье, а теперь что ни шаг — то просека и лесников много — пугают; зверь сторожкий стал.
Узнал в то время, что под Столовой горой у азиат продаются щенки гончие; днем в кузнице работа была — так я ночью ушел. Толку в собаках ничего не понимал; оказались потом ублюдки — борзяки; одна так и перепелок мне искала; был в это время страстным охотником.
26 октября. Убит кабан полковником Гасфортом, убит олень подпоручиком Баторским.
28 октября. Убито три кабана охотником господином Рупейко; охотились на Сунже, в Черных горах; отъезжая охота на два дня; на Рупейко вышло стадо кабанов — около 28 штук; первым выстрелом — картечью — убил двух наповал. На выстрел, как шальные, бросились кабаны на него; он прицелился в передового, но ружье не выстрелило; подбежали собаки, кабаны кинулись прочь; собаки задержали одного, так что Рупейко успел переменить пистон и убил этого кабана.
С нами же в партии охотились казаки; верно известно было, что казаки еще двух убили, но они так хитро скрыли добычу, что мы ничего не узнали, они часто добычу скрывали… Потеряли собаку, наверно, казаки украли.
30 октября. Убит один медведь на Редантских горах. Так как на меня не рассчитывали, что я охотник, а ждали в этом месте медведей, так поставили меня в средине: слева Шеляйко (он самый собачник—за стаей смотрел у Гасфорта), а генерал Экелн — правее меня: они все еще смеялись, что у меня «кременка» была, даже ствол немножко кривой.
Собаки сразу подняли медведя; медведь шел прямо на меня. Генерал, увидев это, стал подходить к медведю; Шеляйко, как заметил, первый выстрелил, за ним — я, потом — генерал, ранил его сильно, собаки окружили его, он бросается за собаками, а мы все его стреляем; наконец, он поймал собаку — Соловья Первого (черный с подпалинами, крупный кобель; нужно полагать из породы огаров. — Прим. автора.) — поломал ее совсем, только два дня жила после охоты.
Соловей Первый была лучшая собака, родоначальник всей стаи, подарен Его Императорским Высочеством Великим Князем Михаилом Николаевичем из своей охоты. Соловей Первый был точь-в-точь как теперешний мой Орган. Медведь, помявший собаку, бросился бежать, но генерал выстрелом шагов на 75 свалил его; в медведе нашли много пуль.
Места скалистые — медведя тащить трудно было, хотели верховой лошадью вытащить, так она до того перепугалась, что невозможно было удержать — едва поймали.
5 ноября. Убит кабан штабс-капитаном Ослоповым: поранил кабан двух собак — Флейту и Будило, но несильно. Это впервые, что я видел на охоте Ослопова; раньше слышал про него много, как про замечательного охотника, смотрел на него в ту охоту, как на гостя, и хотя в этот раз и был Гасфорт, но распоряжался охотой Ослопов; ужасно строгий на охоте был — уж при нем от правил не отступай, в пересаду идем — он впереди, а за ним — все нога в ногу. Если лишняя ветка хрустнет под ногой и то после охоты заметит, а стрелок… так и рассказывать не надо: кто про его стрельбу не знает!
10 ноября. Убито два козла дублетом… В это время я ходил уже с двустволкою, потому что смеялись над моей «кремневкой». На Реданте на меня два и вышло; как подбежали — стали шагах в шести; — думал, что картечью никогда в жизни не убью, ударил пулею первого — на месте; второй дал прыжок, я его поймал на прыжке картечью.
Тут откуда ни возьмись собака, козел — в кручу… и собака за ним — со скалы! И как это скоро случилось — сам не помню: и убилась собака вместе с козлом! Достав свою любезную собаку — Органа Первого — похоронил ее в скалах. Полковник чуть не плакал.
15 ноября. Отъезжая охота. В Алкуне охотились шесть дней. Партия охотников 60 человек и 28 собак: в этом числе — Ослопова шесть собак; убито было 15 кабанов, три медведя (первого медведя убил Шеляйко), двадцать три козла, семь оленей; четыре собаки срублены насмерть кабанами; привезли их в свой лагерь, где был ночлег, там и похоронили. Медведям задали хорошо, так что были убиты очень удачно; одному не хотелось умирать от наших нуль, но все-таки покорили.
В это место и сейчас поехать — зверя тьма; верстах в 70 отсюда (около 75 км. — Прим. редакции); надо ехать через речки Сунжу и Осу к Мартанке по Черногорию; верстах в 25 (26,7 км. — Прим. редакции) от города Грозного: лес фруктовый, поляны хорошие есть. С утра, как заложим пересаду, так целый день стая и ревет, насилу позднею ночью соберем собак: не сходя с места приходилось раз по шести стрелять, однажды довелось выстрелить одиннадцать раз.
Видели два косяка оленей штук 70 и двух сортов, одни — крупные, громадные, а другие — немного поболее козла! Полковник прострелял оленей, они идут бугром, а он низом, думал: вот-вот спустятся. Так и заблудился, поехали разыскивать — поздно ночью разыскали.
— Да, для такого стада, не грешно заблудиться, умру, а таких стад не увижу больше, — сказал он.
11 декабря. Убит один черный медведь охотником Гасфорта Бычковским; убита одна серна; она черно-бурого цвета, небольшие рожки, туша больше, чем у козла, с бородкою: ужасно хорошо прыгает со скал и при прыжке на землю становится на все четыре ноги; после прыжка… так и замрет на месте; копытца больше немного, чем у козла; попадается в самых вершинах, на скалах… там места ужасно пропастные. Гемзу (разновидность диких коз. — Прим. редакции) убил Фома.
23 декабря. Убито два кабана; одного я убил, а другого — Здравствуй, — это фамилия его. Здравствуй — хохол, хороший стрелок; тоже из охоты Гасфорта, слесарь. На меня вышло четыре штуки; а успел выстрелить в одного — наповал; они шли шибко, собаки гнали по зрячему.
После моего выстрела они круто свернули от мена и по самой чаще налетели прямо на Здравствуя, тот ударил передового, но не наповал, кабан только на мгновенье остановился, фыркнул и… стрелой бросился на охотника, так что тот не успел ни выстрелить, ни отскочить; кабан ударил его в ногу да попал только пятаком и, швырнув его в сторону, пролетел шагов 30, повернул кругом и снова стремительно бросился на охотника, а Здравствуй, не успев подняться, не допустил шагов восьми — повалил кабана насмерть.
Все это было на моих глазах, и все ужасно скоро сделалось. Хохол замечательно спокойно вел себя. Убитый кабан оказался громадным секачом, но все-таки секач «задал холоду» Здравствую, хотя тот и отделался только синяком, так что, когда в следующем гаю кабаны вышли на него, он не стрелял их. Охотились в Сурхаки, возле самых Кабардинских гор.
27 декабря. Убита медведица, и взяли двух медвежат маленьких; охотились за Татарской долиной. К нашей партии пристроились два туземца — ингуши. Ингуш напал на берлогу, из нее вышла медведица, он выстрелил, ранил ее, хотел вторично выстрелить, но ружье осеклось.
Медведица бросилась на него, и он, оробевши, легко ударил кинжалом по голове и закричал о помощи; на крик подбежал товарищ его — тоже ингуш; стал подбегать и следующий охотник— Канищев. У этого ингуша был только пистолет; добежав вплотную до медведя, остановился, ошалев, а медведица одной лапой дерет его товарища, а этот последний левую руку дал медведю в пасть; Канищев на бегу кричит:
— Стреляй, стреляй!
Одурелый от ужаса ингуш выстрелил в упор и промахнулся; медведица бросила свою жертву и к нему — тот бежать; медведица опять вернулась к помятому ингушу; тот сидел и при приближении беспрекословно подавал правую руку в пасть медведице, так как левая совсем была помята. Медведица смяла его и, хватив раза два-три зубами по правой руке, осталась мертвая на ингуше от меткой пули Канищева.
Сколько смеху и горя было на этой охоте: обезумевший от страху и боли туземец, когда мы все прибежали, сидел и потом целый день ничего не говорил; руки его болтались, как плети. Что сделалось после с этим туземцем? Выздоровел ли он или помер? Не знаю…
Тут же стреляли оленя, которого сильно ранил казак пулею; собака загналась совсем за этим оленем, верст за 25 нашли ее; на третий день лишь только отдохнула, а оленя волки съели: на второй день нашли обглоданные кости да громадные рога.
1871 год
3 января. Убито три кабана. Отличились Васейко, Фома и Эдуард-винокур.
7 января. Убито: две лисы —мною, один заяц — Климентий, два зайца и дикий кот — Шеляйко.
10, 11 и 12 января. Убито всего 33 зайца, четыре лисы и один волк, из них: Шеляйко убил восемь зайцев, я убил матерого волка и 11 зайцев. Климентий убил шесть зайцев, одну лису, Бычковский убил три зайца и две лисы, Рупейко — трех зайцев, Политковский — двух зайцев и одну лису. Охота по малому зверю — ходовая; возьмем собаки две-три: Змейку, Дуная да Флейту. Ужасно в тот год было много зайцев и лис; охотились на островах до Тереку, верстах в семи ниже города.
17 января. Убит кабан полковником Гасфортом; козел — Политковским.
21 января. Убит козел Малиновским, два зайца — Шеляйко.
1 февраля. Убито три волка. Якович Павел и Вечорко; семь зайцев — Шеляйко, я и Якович.
10 февраля. Убит один олень; бежал через Черную речку, выстрелили залпом Павел и Иван Дунаев, а в нем одна пуля, трудно было решить, кто из них убил, так что и кожу разделили на две части.
12 февраля. Убит на солонцах рогаль (олень. — Прим. редакции) ночью. Отличился Иван Дунаев.
27 сентября. Убито два барсука. Добыли я и Климентий.
28 сентября. Убит на солонцах козел мною.
30 сентября. Убит ночью в кукурузе под городом кабан. Отличился Васейко.
3 октября. Убито два кабана ночью в кукурузе Иваном Дунаевым и мною; на тропах сидят охотники и поджидают, особенно когда темно и дождливо; главное — не знаешь, в кого стреляешь: медведь или кабан.
6 октября. Убит медведь ночью в кукурузе Бычковским.
12 октября. Охотились со стаей; убит кабан мною; убито два козла дублетом —подпоручик Баторский.
19 октября. Охотились на острове Терека за винокуренным заводом верстах в шести от города вверх по течению. Собаки подняли оленя, он наскочил на Шеляйко, тот его сильно ранил, собаки сильно начали нажимать к Тереку, так что олень бросился в воду; в этом месте Терек делает изгиб, место глубокое и тиховодное; часть собак бросилась за оленем по берегу, а три собаки поплыли за оленем; мы тоже все выскочили к берегу и бросились бежать к перекату — отрезать дорогу.
Надо сказать, в стае у нас одна собака, мало похожая на остальных гончих: здоровенного роста, тупая, четырехугольная морда с длиннейшими ушами и ужасно злобная; вот она-то усиленными прыжками по воде опередила остальных собак и вот-вот схватит оленя, а олень, видимо, стал слабеть, медленно поворачивает эдак головой то направо, то налево, а собаки на берегу ревут, как сумасшедшие.
Нет, эта охота не в охоту: больно жалко было смотреть, а пес вот-вот его нагоняет, наконец, с прыжком ухватился за оленя и стал его топить; подоспели сзади плывшие собаки, уселись на него и некоторое время плыли еще до переката, где и затопили окончательно; мы тут подоспели и выручили оленя из воды.
Кажется, довольно было, были с удачей, но, как всегда водится, голоса разделились, одни говорили «домой», а другие — еще гай заложить. Заложили другой гай, и хотя Малиновскому и досталось убить кабана, но как бы в укор за смерть оленя кабан срубил насмерть лучшую из оставшихся старых собак — Заиграя.
В этой охоте участвовала первый раз моя единственная собака — Соловей Первый, которую мне подарил Полковник Гасфорт (от Соловья Первого, которого сломал медведь, и выжловки Флейты).
25 октября. Убито два козла Ослоповым.
1 ноября. Убит медведь Ослоповым с трех выстрелов…
8 ноября. Убит кабан Ослоповым.
15 ноября. Срубил кабан двух собак наповал — Копейку Первую и Будилу; охотились в Черной речке. Кабан ушел, даже не стреленный.
22 ноября. Убито два волка и одна лиса. Волк, схвативши собаку Добывая, ударил о землю и отшиб ему зад. Собака околела.
6 декабря. Убито три козла Ослоповым, Фомою и подпоручиком Баторским.
7 декабря. Убито два кабана и одна рысь. Отличились Шеляйко, Бычковский и Малиновский.
8 декабря. Убито два козла мною в Кубанских горах.
15 декабря. Убито две лисы Коршуновым и Т… и один волк — мною.
1872 год
3 января. Убито девять зайцев. Охотились этот год с Гасфортом и Ослоповым.
13 января. Убито три волка и одна лиса.
20 января. Убит козел. Отличился Васейко.
25 января. Убит кабан мною, козел — Малиновским.
27 января. Убит олень Фомою.
1 марта. Убит медведь Лукой Григорьевичем Коломейцевым, кабан — Шеляйко.
До первого октября. Проваживали собак. Третьего июля убил я барсука.
1 октября. Убито два козла. Отличились Дунаев и Климентий.
3 октября. Козел добыт Климентием; козель — Кузьминым.
8 октября. Убит олень Коршуновым, тогда у него не было еще собак.
15 октября. Убит олень. Отличился Васейко.
18 октября. Убито два оленя дублетом Ослоповым под Столовой горой.
25 октября. Убит кабан Ослоповым.
1 ноября. Убит один кабан. Отличился Вечорко.
15 ноября. Убит кабан мною и Васейко под Столовой горой.
15 декабря. Убит кабан мною.
1873 год
Полковника Гасфорта уже не было в живых. Собаки оставались еще на руках Шеляйко, но стая пришла в полный упадок. За щенятами уход был плохой, а из старых много было пораненных, покалеченных, а какие подохли; оставалось годных к охоте пять собак, вот с ними-то мы и ходили, но охоты были незавидные; из этих собак четыре достались Васейко, а одна досталась мне, так что под конец зимы у меня были Соловей, Черкес, Дунай и Разбой. Этот год и Ослопова не было.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
Василий Гончаров, г. Владикавказ, май 1882 г.
