Сначала все шло, как по маслу. Погода будто бы установилась — настоящее бабье лето воцарилось. Нынче, видно, в начале его первою показала свой нос на улицу женщина опрятная, чистоплотная, потому и хорошо теперь. Сухо, тепло — в отдельные дни жарко даже бывает, словно не осень, а настоящее лето еще. В такую погоду побродить с ружьем по лесу — удовольствие одно…
Появился друг не вдруг
Своего приятеля я давно ждал, и Роман «не проманул». Он недавно в город переехал, там и к охоте приобщился. Но в тех угодьях дичь искать — только зря ноги набивать да время личное тратить. Тетеревов вблизи города не каждый раз встретишь, да и то их на пальцах сосчитать можно. А глухарей, говорит, не видывал совсем: они не водятся вообще или в чащах непролазных «шкерятся».
И решил Роман нынешней осенью в знакомые с детства места заявиться, может, хоть в краях родных повезет. А то, мол, около города ходишь на охоту только из спортивного интереса — ради физических нагрузок. Ружье с собой, будто клюку, таскаешь — часто и патроны не нужны. Разве только по пням старым раз-другой стрельнуть, когда точно знаешь, что рядом никого нет.
Оформил Роман разрешение и окончательно надумал наши общедоступные угодья посетить. Прибыл к нам уже вечером, а я заранее с другом Сергеем договорился. Он пообещал нас на охоту отвезти и по первому зову встретить и доставить обратно. Мы с Романом даже за встречу только чайком побаловались и спать улеглись пораньше: завтра за дичью спозаранку.
Сергей, хоть часы по нему сверяй, подкатил тютелька в тютельку. Мы уехали, ожидая удачной охоты. Решили остановиться у одной старой заброшенной деревни Валовая, от нее пройтись по лесу до другого пустующего населенного пункта, а оттуда уже машину вызывать — по гравийке быстро примчится.
Вот и дома я — места знакомые
Вошли в березняк — поле заросшее. Роман в манок рябков соблазняет, авось отзовутся. Тишина… Только под ногами листва шуршит, начавшая редко опадать. Где-то в сторонке громко фыркнул рябчик, но не откликнулся. Взлетел второй — на свист манка ни разу не прореагировал.
Березняк густой, листва шапками зелеными кой-где желтеет и полностью еще не облетела. Все глаза проглядишь — не увидеть. Умеют рябчики прятаться! Да и мы им с верхотуры видны, как на ладони. Значит, обнаружили нас…
Спускаемся к речке. Она мелкая, каменистая, ширина такая, что перешагнуть можно. Берега ольхой заросшие. Тут и я за манок берусь, поскольку места эти хорошо знаю. Рябков здесь бывает, как воробьев на старом гумне. Главное — выманивать настойчиво.
Подаю сигнал через манок, а рябчики тут как тут. Засвистели один за другим. Видать, сразу за своего приняли. У нас глаза из стороны в сторону бегают, высматриваем дичь. На каждое фырканье и свист пялимся.
Роман высмотрел одного, стрельнул. Добыча есть! Потом мне повезло дважды, потом снова ему. И закончилась на этом наша удача. Рябки разом отзываться перестали. Слышно только, что где-то в стороне перелетают. А потом и это затихло, затаились вовсе, будто и нет их. Смотрим на наши трофеи. По паре рябков на брата — уже неплохо, охота состоялась.
Давняя мечта
Идем дальше — в сосновый бор рядом с дорогой. Там глухари, бывало, водились. Хвойные деревья, брусничник… для этих пернатых великанов лучше места не надо. Когда подходили к сосняку, Роман вдруг разоткровенничался.
— Взять глухаря — моя мечта давняя, — сказал приятель. — Если повезет его добыть, то своих рябков водителю отдам.
Я предложил напарнику первым по сосняку идти, а сам по дороге сбоку направился не спеша. «Вдруг Роман глухаря вспугнет? — думаю про себя. — Он прямо ко мне и вылетит…».
И тут выстрел неподалеку бахнул. Смотрю: глухарь вдалеке из сосен шумно выпархивает. Мне в него никак не попасть. А пернатый вдоль дороги летит. Делать нечего — не наш, как говорится. Я убираю ружье за плечо, Романа окликаю. Он отзывается, направляется ко мне.
Вдруг неожиданно… второй выстрел, но уже вдалеке, и звук совсем не тот, как у моего приятеля, калибр крупнее. Гляжу, глухарь снижаться стал, потом и вовсе рухнул на обочину. Другой охотник показался, ружье на ходу перезаряжая, и к добыче зашагал. Сразу и Роман вышел ко мне.
— Не мой это глухарь, — говорит. — Улетел он. Промазал, видать, или далеко стрелял…
— Взяли уже твоего глухаря! — объясняю ему. — Кто-то из наших охотников на лету снял! Пойдем посмотрим на твою несбывшуюся мечту…
Подходим. Удачливым стрелком Генка из соседней деревни оказался. Он руками разводит по сторонам:
— Видел, что упал, — говорит, — а вот найти нигде не могу! Глухарь как сквозь землю провалился!
Мы с Романом решили помочь, стали тоже высматривать чужую добычу. Поблизости от дороги все непролазные чащи на коленках исползали, всю траву примяли — нигде нет.
— Так искать — пустая затея! — рассудил Генка. — Отец рядом ходит, пойду у него собаку возьму.
Ушел, а вскоре действительно вернулся с рослым псом. Тот взял было след и даже взлаивать начал: сейчас, мол, найду. Но потом замолчал и обратно из лесу выбежал, виновато хвостом виляя. Тоже, значит, не отыскал трофей. Тогда мы это дело бросили и разошлись. Генка Романа еще успокоил на прощанье:
— Не печалься, — сказал ему. — Глухарь этот, значит, и не мой тоже оказался…
Остатки дня мы погоняли по полям тетеревов, но те, видать, уже пуганые были. На версту нас не подпускали и дружно снимались. Роман все-таки где-то на закрайке поля взял еще одного рябка.
Впереди уже показался заброшенный населенный пункт, пора вызывать Сергея с машиной. Он не замедлил — через полчаса припылил. Уселись, поехали. Солнце уже за лесом прятаться начало — весь день летняя погода продержалась. Возвращаясь в город, Роман пообещал в следующие выходные обязательно еще раз нарисоваться:
— Надо же ошибки свои исправлять, — говорит, — за глухарем приеду… Все равно его возьму!
Вот несчастье — сплошь ненастье!
Наступившая неделя резко отличалась по сравнению с предыдущей. Бабье лето, видать, отстояло, закончилось. Дожди зарядили. Целыми днями то мелкая морось сеет, то как из ведра целыми потоками поливает.
Солнышко на небе не появляется, голубых просветов даже не видать. Ветра с утра до вечера дуют и никак тучи разогнать не могут. Речушки малые сразу полноводными стали, говорливыми. В такую погоду дельный хозяин свою собаку из дома не выпускает, а тут еще в лес надо идти. Какая уж тут охота?!
Перед выходными дожди еще больше припустили. Холодней стало. Сергей, который нас с Романом в лес неделю назад возил, в пятницу сам ко мне забежал:
— Ну что, — спрашивает, — на охоту поедете? Могу свозить! Мне не страшно: под крышей за шиворот не капает… Звоните, в любое время доставлю!
Я в ответ только плечами пожал. По моим наметкам, если дожди не перестанут, то погода как как для пилотов, так и для охотников нелетная. Дичь крепко сидеть будет, клюва из укрытий не высунет. Ходи, мол, мокни, ищи ее, как ветра осеннего в поле.
— Доживем — увидим! — только и бросил я вслед Сергею…
Романа уже и не ждал, думал, что пересмотрит свои замыслы и не приедет. А он вдруг появился, заявил:
— Ставь чай! Я пока со станции добирался, одрог, как собака! Да еще автобус мой рейсовый задержался. А тут дождь со слякотью! Рано что-то зима о себе заявляет, но на закате просветы виднеются! Ну что, на охоту пойдем?
Я плечами пожал: ты, мол, гость мой — как скажешь, так и будет. Если хочешь, то пойдем — сгоняем беса к лесу! Роман, согревшись чаем, принялся за битком набитый рюкзак, бубня себе под нос:
— Зря что ли я все охотничьи прибамбасы с собой за такие километры вез! Конечно, поедем! Может, завтра дождя не будет. Да что мы сахарные что ли, в конце концов? Не растаем!..
По лесу бредем вдвоем
Утром встали ни свет, ни заря. Первым делом выглянули на улицу — погоду посмотреть. Она не радует, но и особо не огорчает. Дождь, шумевший под окном всю ночь, перестал, но тучи низкие, мелкая морось. Ветерок небольшой. Посмотрели в Интернете: тот плаксою весь день показывает, пророчит осадки.
И все же мы решили ехать — Роман настоял на своем, быком уперся. Я перечить не стал: сколь, мол, выдержим — поохотимся. А Сергей в любое время домой доставит. Звоним ему и излагаем свои планы. Он диву дался, но тут же появился под окном: машина подана!
Едем. Помчались по прежнему маршруту, но уже дорогой пришлось дворники включать — дождь то ослабевал, то припускал.
— Может, обратно повернуть? — то ли в шутку, то ли всерьез спрашивал шофер.
— Нет-нет, пойдем! — упорно отвечал Роман. — В лесу дождя бояться нечего — там каждая елка — крыша!
Мы вышли из машины — дождь мелкий сыплет. Идем по заросшему полю. С березняка вода аж ручьем за шиворот бежит. Дичи никакой, нигде даже не вспорхнет. Роман топает и насвистывает — авось какой-нибудь шальной рябок отзовется. До самой речушки дошли — тишина кругом.
Дождь не переставал, а как за речку перешли — усилился даже. По старой дороге ручьи побежали. Ветер поднялся, все небо тучами свинцовыми и низкими затянуло. Приятель теперь и сам согласился: зря приехали, охота не получится. Я предложил обратно на асфальт поворачивать и Сергею звонить.
Напарник не возражал, но надумал еще по перелеску пробежаться: кажется, там рябки перелетали. Роман ушел, а я к мостику через речку потопал. «Надо попробовать костер распалить. Подожду, погреюсь, а потом и домой поедем, раз непогодь такая разгулялась!» — подумал я.
Не было удачи, но…
Ружье разрядил и под елку разлапистую поставил — меньше дождем мочит. Сам начал хворост сухой собирать. Принес охапку, другую — на растопку хватит. Подсматриваю в зарослях у речки сухие ольховины, спускаюсь к ним.
И вдруг в лесу на обочине дороги кто-то шумно крыльями захлопал, взлетел. В то же мгновение низко над дорогой глухарь появился и сел на чистое место чуть поодаль той сосны, где мое ружье покоится. Я медленно пригнулся, чтобы он меня не увидел. Птица сидит, но головой из стороны в сторону водит, чувствует, видать, что здесь не одна.
Я прилег за кочкой, волнение берет, не знаю, что делать. И ружье вроде недалеко — всего в нескольких шагах, а подойти к нему невозможно! Красавец-глухарь сразу с места сорвется, и поминай как звали! Больше и не увидишь…
Роману свистеть, а тем более кричать — тоже опасно. Дичь тотчас улетит и потом доказывай ему, что здесь на полянке глухарь был. Лег я неудачно — в канаву придорожную впопыхах угодил. Вода подо мной журчит, в сапоги заливается, а выбраться из нее боязно. Я лежу, только взглядом и стреляю то на глухаря, то в сторону Романа… не покажется ли он?
Время замедлилось — минуты часами кажутся. Наконец-то на том берегу приятель появился, видать, пернатые его на мякине провели, выстрелов не было. А этого я и боялся, лежа в канаве: он пальнет по рябку, а у меня глухарь улетит!
Разные сигналы Роману молча подаю: то палец к губам поднесу, то рукой вперед показываю. И ведь понял, сообразил, что надо осторожно подходить. Крадется он кустами, на чистое место не высовывается, боится вспугнуть, сам еще не зная кого. То на меня неподвижного, вжимающегося в журчащую канаву посмотрит, то вперед уставится…
Но вот глядит уже прямо, в мою сторону не поворачивается. Вижу, что ружье поднимает, прицеливается. И выстрел эхом по лесу… Роман бегом к тому месту, где уже вовсю трепыхается крупный глухарь. Не улетел…
Я поднялся из канавы, когда друг подходил ко мне. Ружье у него за плечом, в одной руке уже притихший пернатый, в другой — моя двустволка.
— Возьми, — говорит, протягивая мне оружие. — Не оставляй больше!
Как не гордиться такой добычей
Дождь уже заливал пуще прежнего. Костер на радостях мы разводить не стали, а прямым путем тронулись к асфальтовой дороге. С такой добычей можно было и завершать охоту. Вскоре подъехавший Сергей за поворотом замаячил. Роман посмотрел на часы: еще и полудня нет!
— На дневной автобус успеваю… Значит, трофей этот, — приятель похлопал рукой по грузному рюкзаку, — домой не потрошеным увезу. Охотникам знакомым покажу, похвастаюсь, пусть позавидуют!..
Дождь все лил и лил, но Роман ехал домой в прекрасном настроении. Он чувствовал себя, будто кум королю, сват министру. Шутка ли, возвращался с крупным глухарем…
Алексей Акишин, Костромская область
