За медведем. Рассказ об ошибках новичка

добыть медведя

Солидный кусок свежей медвежатины, предварительно вымоченный, нашпигованный морковью и чесноком, сдобренный специями и завернутый в фольгу, поставлен в духовку в половину двенадцатого ночи и должен запекаться, шкворча и расточая ароматы еще целых два часа.

Все приготовления осуществила жена, откликаясь на мою просьбу приготовить диковинное для жителей столицы мясо к моему 50-летнему юбилею. Мне было поручено только вовремя выключить духовку. В ожидании и ночном спокойствии делаю сразу несколько дел — принюхиваюсь, читаю охотничьи сайты, вспоминаю все перипетии недавней встречи с косолапым и ощущаю давнюю потребность рассказать о своих предыдущих попытках, наблюдениях и накопленном за годы опыте.

Как все начиналось…

Итак, по порядку… Мысль о возможности добыть медведя зародилась еще в конце 90-х годов. Я тогда был на кабаньей охоте в Любимском районе Ярославской области и впервые в жизни увидел «топтыгина» в естественных условиях — на краю овсяного поля. Уже было достаточно темно.

Мой хороший товарищ и учитель по охоте (убежденный легашатник, с большим трудом уговоренный проверить удачу на кабане) слез с лабаза (мы сидели неподалеку друг от друга) и, посвечивая себе под ноги маленьким фонариком, уже возвращался через середину большого поля к машине с егерями. А я продолжал в оптику «сканировать» окрестности, тем более что перед этим несколько раз отчетливо слышал громкое всасывание воздуха каким-то животным.

Надо сказать, что мой опыт охоты на кабана на овсах с лабаза в то время был очень незначительным. Ограничивался одним (ну очень вкусным) сеголетком. Поэтому, когда я увидел в окуляре силуэт стоящего на краю овса медведя, поступивший в кровь адреналин сыграл со мной злую шутку.

Шнеллер на карабине был взведен. Руки предательски дрожали, перекрестие прицела прыгало и скакало, как сумасшедшее. Прозвучавший выстрел только напугал как меня самого, так и ничего не подозревающего, идущего в середине поля товарища.

Медведь бесшумно исчез. Через секунду из леса раздался короткий рык, и по полю зашелестел овес от бегущей, как я тогда подумал, выпущенной егерями собаки. Все стихло. Впоследствии оказалось, что мои предположения были ошибочны. Егеря за разговором в машине не услышали выстрела и, естественно, никаких собак не выпускали. Скорее всего, это пробежал детеныш, которого позвала медведица.

Чистый промах был констатирован егерями, которые тщательнейшим образом, с собаками, обследовали место выстрела и вечером, и утром. Ни шерстинки, ни кровинки — только вырванная в прыжках трава с землей. За этот выстрел пришлось заплатить штраф. Обидно, но справедливо!

Та охота оставила чувство досады и стыда за собственную несдержанность, неспособность управлять своими эмоциями. Также этот случай сформировал цель — неудачи должны быть преодолены и ошибки исправлены! Иначе какой же я охотник? Неужели я спасую перед хозяином леса? Неужели не смогу совладать с собой при виде дикого грозного зверя? С этого момента я стал так или иначе подспудно и сознательно готовиться к вершине российской охоты — добыче медведя…

Вторая попытка

Следующий шанс встретиться с косолапым появился только через два года. Охотился я уже целенаправленно только на медведя. В той же Ярославской области, только в районе села Пречистое. Время то же самое — сентябрь, бабье лето. Погода великолепная — солнце мягкое, ветра нет. Глаза наслаждаются буйством и сочностью осенних красок полей, лесов и перелесков, вселяющих какое-то спокойствие и умиротворение в растревоженную городской жизнью душу.

Мной и моим товарищем-сослуживцем строго соблюдался следующий ритуал: ни накануне, ни в день охоты — не пить, не курить (последнее было для меня очень сложно). Вся верхняя одежда и обувь с утра вывешивались на улицу на солнце. В этот день они уже не заносились в дом.

Перед обедом — баня. Мыло детское, никаких зубных паст, шампуней, дезодорантов и, тем более, средств от комаров. Пар, веник, холодная вода. Обед, сон. На лабаз — не пешком, только на машине, за три часа до предполагаемого выхода, то есть до сумерек.

И все равно причуивал нас владыка российского леса! Первый (и, пожалуй, единственный) признак его появления — вдруг неожиданно заверещат птицы, особенно сойки, которые часто жируют на овсах и держатся поблизости. На лабазе не то что пошевелиться — вздохнуть боишься! Кажется, что весь лес слышит, как ты глотаешь слюну! Падение осеннего листа происходит с неимоверным грохотом!

И, тем не менее, как идет медведь… не слышно! Ни трава не зашуршит, ни сучок не хрустнет, ничего… Вдруг прямо где-то рядом — короткий и резкий вдох-выдох. И опять оглушающая тишина… Через 5-10 минут во время полнейшего безветрия и отсутствия любых звуков внезапно свалится и ударит о землю сухое дерево!

Это Хозяин вас обнаружил, он очень зол и требует, чтобы вы покинули его территорию… Все приготовления и дальнейшие ожидания в тот же день напрасны — можно отваливать… А в следующие сутки лучше вообще оставить медведя в покое, а то и вообще уйдет…

За время длительного сидения вообще не шевелиться невозможно чисто физически, и шуршание одежды хорошо слышно. Сколько раз на этот шорох налетала сова! От испуга невольно дернешься, птица на мгновение зависнет, поймет, что такую «мышку» ей не проглотить, и отруливает дальше. А у тебя от неожиданности сердце выскакивает и стучит на весь лес! Тьфу, пропасть!

Чтобы иметь возможность хоть немного бесшумно шевелиться, я купил специальный мягкий костюм, который абсолютно не шуршит. Теперь только в нем на лабазах и сижу. Правда, у этой одежды два недостатка — она промокает и очень легко цепляет репей, который потом трудно отчистить…

В таком режиме просидели с товарищем (на разных лабазах) по 3 дня безрезультатно. Мой сослуживец уехал. На четвертый день медведь все-таки вышел… Он появился неожиданно. Я его заметил уже не на краю поля, а в середине — в виде медленно движущегося длинного темного пятна на пределе видимости.

Косолапый вышел не из леса напротив, а с моей стороны, почти из-под меня, бесшумно пройдя по мелкому перелеску, в котором стоял лабаз. Несмотря на то что выхода я ждал, от неожиданности просто опешил. Меня заколотило. Зверь уже миновал середину поля и продолжал медленно двигаться к лесу.

Осторожно поднимаю карабин и пытаюсь найти темное пятно в прицеле. Неудобно, слишком низкая планка опоры на лабазе. «Скорее, скорее, уйдет!» — мелькает в голове, и от этого дрожь только усиливается… (Вот она, ошибка-то!) Наконец, пятно в прицеле. Никакой лопатки не видно. Беру одну треть по длине по ходу тени… Вспышка выстрела слепит через прицел.

Поиски трофея

Перезаряжаюсь, но о том, чтобы поймать опять пятно в оптику, не может быть и речи. Вижу, как тень в два резких прыжка достигает леса, слышен хруст сучьев, и все замирает, как будто ничего и не было. Меня продолжает колотить и от осознания собственного позора трясет все сильней. Наконец, кое-как успокаиваюсь и по рации прошу егеря подъехать…

Обследование места происшествия ничего не дало. Кроме земли, взрытой прыжками крупного зверя, ничего найдено не было. Мне показалось, что в лесу, куда убежал медведь, упало что-то большое. Егерь сказал, что ничего не слышал.

Соваться в чащу ночью да без собак — безрассудство. Съездили в Пречистое за четвероногими помощниками. Прошло два часа. Я весь на иголках: что там? Собак две: одна — старая, натасканная по зверю, но на мертвых животных не лающая, вторая — совсем молодая, у ног все время крутится…

Двинулись потихоньку в лес, обрезая след и светя под ноги фонариками. Нашел кровь я. Одна из собак разок тявкнула. Я воспрял духом и пополз по кровяному следу. Через какое-то время его потерял. Старая собака вернулась и стала крутиться около хозяина… Таким образом мы ничего не обнаружили ни ночью, ни на утро… После рассвета старая собака даже по следу второй раз не пошла… Егерем был сделан вывод о промахе.

На следующий день в карьере я проверил свой хваленый дорогущий прицел. Убедился, что он сбился по вертикали. Точка попадания сместилась вниз на целых 10 сантиметров от точки прицеливания! А это еще ошибка! Теперь я всегда (!) перед ответственной охотой проверяю пристрелку прицела…

Попытка номер три

Место осталось прежним — село Пречистое Ярославской области. Наша команда охотников на медведей выступила уже в расширенном составе: зараженный моей идеей сослуживец взял еще и сына.

Мы исправно сидели на разных лабазах, наслаждались красотой и безветрием бабьего лета. Охотились на рябчика, даже вместе с егерем попытались взять косолапого утром с подхода. Но за 3 дня медведя никто из нас не видел.

Правда, один раз на засидке я отчетливо слышал «топтыгина». Он пришел не на поле с овсом, а в сад расположенной недалеко заброшенной деревни. Зверь шумно ломал там сучья яблонь… Слезть с безопасного лабаза и попробовать в одиночку в темноте скрасть медведя мне духу не хватило…

Но не ехать же пустым домой! Поэтому в тот заход был взят довольно крупный секач, клыки которого до сих пор красуются в круглом медальоне у меня на даче в память о попытке номер три.

Четвертый случай

Надо сказать, что в те годы организация охоты уже рассматривалась как приличный бизнес. Все эти безрезультатные попытки обходились мне довольно дорого. Все оплачивалось отдельно: проживание, баня, егерское обслуживание, транспорт и прочее. Вроде бы небольшая стоимость каждой услуги умножалась на количество дней. В итоге… получались суммы, о которых женам не рассказывают!

На счастье, у меня есть замечательный друг, мой охотничий учитель. Он, прознав, что я не добился удачи в Ярославской области, предложил попытать счастья в Тверской. Предоставил для проживания свой дом (скорее это охотничья заимка в деревне). Электричество, колодец, баллон с газом, печь, дрова, крыша над головой, теплая постель и скамейка для отдыха под нежным осенним солнцем. И все это на халяву — просто роскошь для настоящего охотника!

Но опять три дня сидения завершились ничем. Уже в первый медведь меня учуял, фыркнул и не вышел. Свалил сушняк, показывая, кто здесь хозяин. На других лабазах косолапый и не появлялся.

Зато местный егерь показал мне уникальный способ охоты — подход к кабану с залезанием на лабаз в кромешной темноте! Мне сообщили, что на этой подкормочной площадке разошелся крупный секач. Он не дает питаться кабаньей семье…

Путь к лабазу егерь помнил наизусть и, конечно, знал, что ветерок дует от площадки на нас. Это давало нам шанс подойти незамеченными. Моя задача была держаться за край телогрейки напарника и идти за ним нога в ногу, не издавая шума. Я ничего не видел вокруг. Единственная коммуникация с внешним миром — через край телогрейки егеря! Идти было непросто, но я очень старался! На лабаз — наощупь…

Кабан с расстояния в 20 метров еле втиснулся в окуляр ночного прицела… Второй и третий выстрелы я сделал уже на всякий случай, для надежности, чтобы не искать подранка в непроглядном темном лесу. Кстати, это было возможным только потому, что егерский полуавтомат «Тигр» оказался достаточно тяжелой штукой. Его не «швыряло» при использовании патронов 7,62х54. После каждого выстрела кабан оставался точно на перекрестии прицела. Карабин бил, как влитой.

Попытка номер пять

На этот раз я попробовал добыть медведя в том же Селижаровском районе, но позже, в ноябре, на приваде. Косолапый в такое время готовится к зиме и старается набрать жирового запаса на весь долгий холодный и голодный период спячки. Тут и выкладывают приваду — павшую корову или коня. Тушу крепко привязывают к врытым в землю швеллерам…

Я приехал уже по звонку, когда медведь стал устойчиво ходить на приваду. Она лежала в ста метрах от лабаза, у леса, на краю съеденного овсяного поля. Было пасмурно, в воздухе висела водяная пыль. Еще по-светлому к приваде пришли еноты, но также до темноты и удалились.

Медведя мы с егерем не увидели, а услышали: хруст ломаемых и перегрызаемых костей явственно достигал наших настороженных ушей. Но увидеть в «ночник» медведя так и не удалось. Без инфракрасной подсветки на таком расстоянии было ничего не различить. А с ней оказалось еще хуже, так как она отражалась от тумана и вообще засвечивала и без того смутное изображение…

На следующий день решили попробовать с подхода, но сбились в непроглядной тьме с тропы и подшумели мишку. В общем, если бы на следующий день не пара зайцев, добытых с помощью прекрасной гончей местного охотника, и эту поездку можно было бы назвать неудачной.

Шестая попытка

2007 год. После традиционного отпуска в «Карелии» (в этот раз озеро Курба на границе Ленинградской и Вологодской областей) опять еду в тверские угодья в надежде увидеть медведя. Но из-за бюрократической неразберихи (охота на бурого хищника открыта, а лицензий пока нет) ограничиваюсь попытками добыть утку. Ее, правда, к тому времени уже разогнали местные охотники.

Днем пробую высвистеть рябчика. Неудача преследует: за три дня — всего два петушка. Приготовил их и съел прямо там. Такую добычу стыдно домой привозить… засмеют.

Наконец, привезли лицензию, и удалось посидеть только один вечер: кончился отпуск. Оставался в засидке до одиннадцати ночи, но медведь не вышел.

Поехали еще в одно место в надежде взять косолапого с подхода, но и там неудача. Год оказался урожайным на яблоки, рябину и орехи. На овес хозяин леса не ходил. В общем, договорились с егерями, что они мне сообщат, когда медведь начнет устойчиво посещать это поле.

Заключительные попытки

Как всегда, звонок оказался неожиданным. Уже начало октября. А «топтыгин» только начал посещать овес. Хищник и раньше появлялся на поле и рядом, но скорее не ради пропитания, а для охраны «своих» угодий от собратьев и от опустошительных набегов кабанов.

На этот раз меня пригласили в обход в районе деревни Кашино и предупредили, что медведь здесь, похоже, в прошлом году стреляный, а потому чрезвычайно осторожный и выходит очень поздно. Но они ничего не знали о моем упорстве. Я был готов сидеть до утра!

В первый день в связи с дальней дорогой из Москвы и отсутствием местного транспорта повышенной проходимости мы слегка опоздали. На лабаз пришли по дороге пешком в шесть вечера. Погода неплохая, слабый ветерок. Лабаз крытый, оборудованный, но без двери, да и окошки болтаются на оторванных петлях. При шевелении скрипит скамейка.

Без пятнадцати восемь в левом углу поля в лесу вдруг неожиданно затрещали сойки. «Ага! Идешь!» — подумал я и, получив первую порцию адреналина, начал пытаться унять бешено заколотившую меня дрожь. Почти безрезультатно. Сижу… не дышу. Кажется, что стук сердца слышит весь лес!

Через 5-6 минут сойки вскрикнули уже у меня за спиной! Вот черт! Если медведь и дальше будет обходить поле, то наткнется на мои следы, и пиши… пропало, уйдет! Ведь они не остынут за пару часов!

Проходит минут 30 — ни звука! Неужели ушел? Дрожь потихоньку унялась. Жду, но все тихо, ни звука. Начался дождь, который все усиливался. Возвращаться в такую погоду в полной темноте — бессмысленно, тем более что я не запомнил в первый раз дороги. Пришлось сидеть до утра…

Во второй день приехали на «уазике» пораньше — и прямо к лабазу, чтобы не оставлять следов. Моросил мелкий дождик, ветерок дул, но был бессилен перед уже желтыми, но еще крепко держащимися листьями берез и пока зеленой ольхи, оседлавшей небольшую речку на другой стороне поля.

На этот раз я предусмотрительно полил все гвозди скамейки водой, постелил чехол от карабина и сверху — пуховый спальник. Попробовал поерзать — не скрипит! Чтобы как-то скоротать томительное ожидание, нарезал вкусной колбаски и стал штудировать справочник об охоте на медведя.

К семи вечера все стихло. Ни ветер, ни дождь, ни капли с листьев уже не нарушали оглушающей тишины окруженного лесом поля. Показалась сова. Абсолютно беззвучно лавируя вдоль кромки леса, птица начала свою охоту.

Без пятнадцати восемь, как по расписанию, заверещали сойки, только теперь в правом углу поля. Пришел? Или это незваные гости — кабаны? Через некоторое время сойки всполошились и слева. Потом звуки тех, что были справа, стали удаляться. Неужели ушел? Или прогнал гостей? Я опять замер, адреналин в крови зашкаливает.

Вдруг сойки закричали прямо рядом, сзади! Хочется обернуться и выглянуть в дверной проем лабаза, но понимаю, что, если зверь рядом, заслышит любое шевеление. Не дышу. Все тихо. Прошло минут десять. Где он? Ничего не заподозрил и двинулся дальше поле обходить? А может, здесь, залег и выжидает: вдруг я себя выдам?

Проходит еще минут десять. Меня трясет, стараюсь себя успокоить, говорю: «Ну и что, ну подумаешь, медведь! Эка невидаль! Да я их уже сколько видел и слышал!». Немного помогло… Вдруг совсем рядом, слева от лабаза, короткий и сильный вдох-выдох, что-то вроде уф-ф-рр… «Все, учуял!» — подумал я. И опять в дрожь! Как бы я хотел ошибиться! Но нет…

Через 20 минут на противоположной стороне поля глубоко в лесу среди абсолютного безветрия и тишины вдруг свалилась большая сушина… Значит, учуял меня (или колбасу?) Хозяин и теперь злится, требует моего ухода. Тем не менее я досидел до четырех утра, ничего больше не слышал и тихо, не включая фонаря, ушел…

В обществе пернатых

Из моего рассказа егерь сделал вывод: так как дверь в лабазе не была навешена, завихрением воздуха мой запах мог опуститься вниз, и медведь его учуял. Тем более что он в этом обходе крупный и очень «чукавый».

Было принято решение оставить пока его в покое и ехать в другое, весьма отдаленное и глухое местечко со странным, уменьшительно-зловещим названием Малюги. Медведь там, по заверению егеря, начал ходить регулярно (уже два дня). Но о размерах зверя ничего неизвестно, ни следов, ни его самого еще не видели.

Третий вечер. Видавший виды «уазик», время от времени включая блокировку межосевого дифференциала и пониженную передачу, недовольно урча мотором, продирался среди чащи по колее, вырытой лесовозами. Когда-то при социализме здесь были обширные засеваемые поляны и вырубленные делянки. Теперь все заросло трехметровым березняком и мелкой елкой, образуя совершенно непроходимый «чапыжник».

И только одна поляна осталась расчищенной. В длину она была метров 150, в ширину — 60. На ней сохранились ровные ряды на четверть съеденного овса. «Уазик» подъехал почти под лабаз, который располагался на толстенной осине на высоте не менее 6 метров. Он напоминал большой ящик без крыши. Шел мелкий дождь, и предусмотрительно взятая плащ-палатка была кое-как развешена над головой, создавая уют и довершая общий облик моего «гнезда».

У меня имелась возможность опереться спиной и боком на локоть левой руки, что стоило считать плюсом. Карабины (для ночной и дневной стрельбы разные) были заряжены, установлены в устойчивом состоянии на расстоянии вытянутой руки и ждали своего часа.

На близлежащие березы стали прилетать тетерева. Один, другой, третий… Затем еще три штуки сделали крутой вираж в двух метрах у меня перед носом. Два из них уселись на мою осину над плащ-палаткой, а третий опустился в овес и замер в колее… Тетеревов прибывало. Они изредка неактивно чуфыкали и сзади, и слева, и сверху и явно собирались в стаю.

Тот, что внизу, замер, словно чучело, — и все тут! Я тоже не мог шевельнуться, так как напугал бы тех, которые сидели надо мной. Уж что-что, а движение они бы засекли, несмотря на толщину сосны. Вот черт! Так мне не высидеть! А тетерева все прибывали.

Соблюдая правило сверхмедленного движения, немного пофотографировал. Только среди тех, кого я мог видеть, не поворачивая головы, насчитал 20 штук! А сколько еще надо мной и сзади? Я уже стал чувствовать себя одним из них! А ведь, если придет медведь, придется, хочешь-не хочешь, шевелиться. Что делать? Как двигаться, чтобы не напугать пернатых?

Вдруг все, что сидели слева, разом взлетели! Через секунду взмыли в воздух те, что сидели на моей осине. Меня просто качнуло, несмотря на то что даже на такой высоте дерево была толщиной в обхват! Что случилось? Медведь? Я напугал? Через пять секунд заметил слева летящего вдоль кромки леса ястребка. Ну, слава Богу! Помощник нашелся! Теперь хоть шевельнуться можно.

«Ой, какой маленький!»

К семи часам так же, как и в предыдущий вечер, все стихло: и дождь, и ветерок, и капель. Оглушающая тишина. Минут через 30 то тут, то там напомнили о своем существовании мелкие птички. Солнца не было видно, но ощущалось, что оно подошло к закату.

Зверь появился еще засветло справа (с неудобной для меня стороны) в виде черного пятна, медленно, медленно плывущего в овсе. «Ой, какой маленький! — подумал я. — Пестун, наверное. Сейчас, наверное, и мать выйдет…».

Но время шло, больше никто не показывался, а пятно, как жидкая клякса, меняя размеры и форму, медленно продвигалось по овсу. Чего такого маленького стрелять? Разочарование как-то быстро вползло и принялось пожирать последние надежды на удачу…

«Ну, хоть в прицел посмотрю», — решил я, аккуратно взял и начал поднимать карабин, одновременно медленно сползая и сдвигаясь на скамье лабаза, надеясь, что она не скрипнет. Наконец, нашел медведя в прицеле. Дрожь уже прошла, каждое движение продумано и выверено. Не стрелять же, чего торопиться-то!

«Да вроде не совсем маленький…» — уговаривал я себя, разглядывая медведя в прицел. «А если не стрельнешь, опять пустой уедешь!» — накручивал внутренний голос, слабо пытаясь защищаться от прожорливого разочарования. Дай, думаю, увеличу приближение в прицеле! Увеличил до максимума — 10 раз. Медведь занял весь объектив. В таком режиме стало видно не просто темное на фоне овса пятно, а черную шерсть с темно-коричневыми вкраплениями.

Зверь уже не стоял, а сидел, повернувшись ко мне левым боком. Лапой скручивал колоски в пучок, а потом пастью срывал уже «сконцентрированный» овес. Характерное «хрыть… хрыть….хрыть» иногда доносилось до моего уха. Еще достаточно светло, и перекрестие прицела хорошо видно, даже на фоне темной шкуры. Оно успокоилось там, где надо, — за лопаткой, и больше не дергалось, как заячий хвост. Дыхание остановлено. Осталось только чуть додавить спусковой крючок…

«Стрелять или нет? — продолжали терзать меня сомнения. — В конце концов я эту возможность выстрадал и заслужил. А трофей уже какой есть!». Похоже, надежда за это время окрепла и уже давала достойный отпор разочарованию. И тут неожиданно медведь резко поднял голову и остановил взгляд в моем направлении. Это его движение послужило решающим фактором. Испытывать судьбу дальше я не стал и плавно додавил спуск…

Грохнул выстрел, хищник рухнул. После падения он вскочил и в несколько прыжков скрылся в лесу. Перезарядиться я успел, но заново поймать цель в перекрестье (при 10-кратном приближении) и выстрелить, естественно, нет. Некоторое время (секунд 5?) было слышно «оханье» и удаляющийся хруст ломаемых медведем веток. Последний раз треснуло… и все стихло…

Первая мысль: «Неужели не попал?». Не может быть! Я же стрелял по «месту». Почему тогда медведь убежал? И двигался так уверенно? Вместе с вызванным по рации егерем мы обследовали место выстрела, но ничего (!) не нашли, кроме довольно крупного следа на бровке пахоты. Это не совпадало с моими уверениями, что, дескать, медведь был маленький.

От поля прошли до подлеска еще метров 20 — ни кровинки! Настроение катастрофически падало. Идти в лес за раненым медведем да еще в быстро надвигающихся сумерках — самоубийство. Поехали в деревню за собаками. Набор лаек у местного егеря Володи оказался знакомым — совсем молодая, не притравленная по зверю и старая, но, со слов хозяина, «не лающая по мертвому».

Пока мотались по бездорожью туда-сюда, стемнело совсем. Отпущенные на месте выстрела собаки ушли, но очень скоро вернулись и просто вертелись под ногами. Было решено продолжить путь втроем при свете фонарей. Раздвигая высокую, в рост человека, траву и довольно густой кустарник, осторожно двинулись в направлении слышанного мной хруста веток. Видимость в таких зарослях да еще ночью, с фонарями — два-три метра, не больше.

Собаки продолжали вертеться под ногами, никуда не убегая. Это мне показалось довольно странным для охотничьих лаек. В какой-то момент старая собака зарычала и наотрез отказалась идти дальше. Мы сняли карабины с предохранителей и светили во все имеющиеся у нас фонари. Володя ободрял свою лайку, подталкивая ее вперед пинками…

Наконец, раздвинув очередную куртину высокой травы, мы увидели почти круглую мохнатую гору… Зашли с другой стороны посмотреть на уши… Все. Громадный (по местным меркам да и по моим тоже) медведь лежал в очень густых зарослях, сунувшись носом в мягкую почву под кустом ивняка.

«Ничего себе… маленький!» — примерно так можно передать эмоциональное восклицание Володи. Да и у меня ощущения были схожими. В голове вертелись и путались разные мысли от «Ну, наконец-то!» до «Ай, какой я молодец!». Ощущения победителя трудно передаются словами…

Диаметр следов, оставленных передней лапой медведя, — около 15 см. Вес хищника оценить трудно, а врать не хочется. В общем, даже втроем мы не смогли поднять и погрузить зверя в пробившийся через кусты «уазик». Ни обхватить, ни уцепиться. Пришлось применить смекалку. Срубили две слеги, положили на борт машины. Перекатив медведя на них, с трудом подняли. По слегам туша потихоньку сползла в кузов…

В итоге

Ничто не обходится так дорого, как ошибки, и ничто так ни ценно, как практический опыт! Анализируя впоследствии охоты на медведя, я сделал для себя несколько очень важных наблюдений и выводов:

1. Чтобы не оставлять запахи своего следа, к лабазу стараюсь не подходить пешком, а как можно ближе подъехать на машине.

2. Непосредственно перед охотой обязательно проверяю оптику хотя бы с помощью «холодной» пристрелки.

3. Не беру на лабаз еду: она сильно пахнет.

4. Инфракрасную подсветку зверь видит. Если без нее никак — направляю ее сначала вверх, а потом очень медленно опускаю и не делаю резких перемещений луча.

5. В условиях тумана, моросящего дождя или снегопада инфракрасная подсветка почти бесполезна.

6. Совсем не шевелиться несколько часов подряд практически невозможно, поэтому использую нешуршащую одежду (флис).

7. В ожидании зверя не держу карабин или ружье на коленях. Обычно, оперев на что-либо, наклонно ставлю оружие на расстоянии вытянутой руки.

8. Карабин поднимаю только тогда, когда зверь уже некоторое время ест (!). Перекусывающий хищник не так внимателен и осторожен, как подходящий. Да и адреналина в крови у меня уже меньше будет! Периодически зверь прекращает питаться, чтобы осмотреться (вернее, принюхаться и прислушаться).

9. Не стреляю до тех пор, пока не справлюсь с волнением и не успокоюсь. Зверь пришел, чтобы питаться, и никуда не торопится. Не спешу и я.

10. Заранее намечаю, как буду брать оружие, чтобы в темноте не задеть стволом, погоном или прикладом конструкцию лабаза или свои же вещи.

11. Заранее определяюсь с возможными дистанциями стрельбы, выбираю ориентиры. Дальномер — отличный помощник.

12. Не стреляю на «авось». Чем зверь ближе, тем надежнее. Я досконально знаю траекторию полета пули моего патрона на дистанциях до 300 метров. Но все равно не стремлюсь казаться великим снайпером.

13. В момент прицеливания стараюсь, чтобы выстрел был «неожиданным». Шнеллер — лучший помощник в этом.

14. Личный опыт неоднократно подтверждает: рассчитывать на второй прицельный выстрел, как правило, не приходится. Исключение составляет тяжелый полуавтомат в калибре 7,62х54 (не более). Ночная оптика при этом должна обладать мгновенной защитой от засветки.

Больше на медведя я не охотился. Мне достаточно понимания того, что я теперь умею это делать. Вообще на такой охоте я многому научился и самое главное — выдержке и терпению. А висящий на всю стену «ковер» является предметом гордости. Это память на всю жизнь о моих медвежьих охотах.

Сергей Максимов, г. Москва

ohota na medvedya. foto sergeya maksimovadobytyy medved. foto sergeya maksimova

Оцените автора
www.oir.su
Добавить комментарий