Императорский охотничий заказник

Императорский охотничий заказник

Охота в России всегда составляла неотъемлемую и значимую часть жизни всего общества. Ею увлекались все – от российских императоров и высокопоставленных особ до помещиков средней руки и «разночинцев». Охота была не только излюбленным способом проведения досуга, но и частью общественной и политической жизни империи, поскольку в ней часто принимали участие представители дипломатического корпуса и главы иностранных держав.

По воспоминаниям современников, «охотничьи забавы» любили великий князь Василий III, царь Иван Грозный, царь Алексей Михайлович, императрицы Елизавета и Екатерина II. Но, пожалуй, самым страстным охотником в XIX столетии был император Александр II Освободитель (1818–1881 годы). Еще в детстве император неплохо стрелял, и в возрасте десяти лет «из десяти выстрелов на пятидесяти шагах расстояния от доски не менее семи попадает в доску». Будущий император принимал участие в охотах с тринадцати лет. Сначала он охотился на уток и зайцев, затем на волков, а достигнув девятнадцатилетнего возраста, впервые охотился на медведя.

Для обеспечения безопасности наследника во время охот его всегда сопровождал отличный стрелок – специальный комиссар, стоявший справа от венценосной особы и следивший, чтобы зверь не причинил ему вреда. По воспоминаниям участников охот, «с начала и до конца всякой хоты он стоял по правую сторону Государя и держал свой карабин с взведенным курком голыми руками, несмотря на любой мороз и ветер». Но так как Александр II был прекрасным стрелком, то за двадцать лет службы этого комиссара его услуги понадобились только один раз, когда императору не удалось с первого выстрела убить медведя.
Подготовкой и проведением царских охот занималась специальная Егермейстерская контора во главе с егермейстером. С 1853 года должность егермейстера занимал граф Ферзен, участвовавший с этого момента практически во всех охотах Александра II. Ежегодно на содержание конторы и проведение охот выделялось немалая по тем временам сумма – 46 937 руб. 38 коп.

Александр II любил ружейную охоту на оленей, лисиц, тетеревиные тока, но больше всего его привлекали охоты на медведей. Именно при нем медвежья охота снова вошла в моду при дворе.

Одним из излюбленных мест охот Александра II под Петербургом была Ли-синская казенная дача, с центром в поселке Большое Лисино (современный поселок Лисино-Корпус Тосненского района Ленинградской области). Выбор Лисинского заказника в качестве постоянных мест царских охот был не случаен. Леса этой дачи были еще в XVIII веке причислены к заповедным корабельным лесам и древесина отсюда поставлялась для строительства морских кораблей на адмиралтейскую верфь. Дача находилась в юго-восточной части Царскосельского уезда, граничила на юге с Новгородской губернией, протяженность ее территории с севера на юг составляла более сорока верст. Крупные лесные угодья перемежались здесь с огромными болотами, а богатство и разнообразие животного и растительного мира на территории дачи делало местность интересной как с точки зрения охоты, так и для научных исследований.

С 1805 года Лисинская дача находилась в ведении Лесного департамента министерства внутренних дел и управлялась собственной лесной администрацией. С этого же времени дача становится местом практического обучения студентов Царскосельского лесного института, а с 1834 года здесь разместилось учебное лесничество – егерская школа, где готовили лесную стражу. Студенты, окончившие курс, получали звание кондукторов первого или второго разрядов, лесных объездчиков и стрелков.

Близость к Петербургу и загородным резиденциям монархов – Царскому Селу и Павловску, – красота ландшафта, ценность лесных массивов и разнообразие животного мира, – все это делало местность особенно привлекательной для проведения досуга российского императора.

С превращением Лисинской казенной дачи в место проведения постоянных императорских охот начались работы по благоустройству собственно селения Большое Лисино и окружавших его лесных массивов для нужд проведения царских охот.

По проектам знаменитого впоследствии архитектора Н.Л. Бенуа в Лисино были возведены несколько зданий для лесной школы и императорского двора. В 1855 году для воспитанников лесной школы был построен «Дом для сорока практикантов» (или «Красное здание»). К 1861 году относится постройка двухэтажного охотничьего дворца для проживания в нем Александра II и его свиты во время охот в Лисино. Причем убранство комнат этого дворца не было таким пышным, как убранство дворцов в Петербурге или Царском Селе. Его интерьеры были украшены лишь картинами, оленьими головами с огромными ветвистыми рогами, барельефами и оружием. В 1862 году была возведена Крестовоз-движенская церковь, где часто проводились молебны в присутствии императора.

Для удобства сообщения со столицей и летними царскими резиденциями были вновь проложены или отремонтированы дороги. Лисино было соединено шоссейной дорогой протяженностью семнадцать верст со станцией Тосна на Николаевской железной дороге и с городом Павловском (тридцать верст).

В 2,5 верстах от Лисино был построен летний павильон для Александра II и устроен охотничий зверинец, включавший в себя отделения для ланей, козуль, кабанов и др.

В местные леса завозились козули, лани, фазаны из Курляндии; из Минской губернии привозили кабанов; из Ковен-ской губернии – куропаток; из Архангельской губернии – северных оленей. Обслуживал зверинцы целый штат работников. Например, для ухода за северными оленями лесничество специально нанимало для работы ненцев. К зверинцам и внутри их территории прокладывались дороги и возводились мосты, строились избы для смотрителей, огромное пространство охотничьего зверинца было на несколько верст обнесено бревенчатой оградой. В псарне при охотничьем хозяйстве содержались гончие собаки и специальные собаки для охоты на медведя – меделяны.

Помимо привозных животных в ли-синском лесу было много лосей, медведей, лисиц, зайцев, волков, глухарей, тетеревов и вальдшнепов.

С превращением Лисинской дачи в охотничий заказник на ее территории были запрещены лесоразработки и охота без соответствующего на то позволения, крестьяне ближайших деревень также имели право ходить в лес лишь по специальному разрешению лесной конторы. Интересно, что хотя Лисинская дача и считалась казенной, то есть принадлежащей государству, но на ее территории находились довольно крупные помещичьи угодья, юридически являвшиеся частной собственностью. Такие частные леса, «вклинившиеся» в состав казенной дачи, лесничество арендовало у владельцев на длительные сроки и за определенную плату для проведения императорских охот и организации охотничьего хозяйства. Например, были арендованы огромные лесные массивы, принадлежащие помещику Струбинскому, в районе деревень Каменка, Гришкино, Конечки, Большое и Малое Еглино. Последние две деревни, находившиеся на границе с Новгородской губернией, составили самую южную точку императорских охот в Лисинской даче.

Бывали и скандальные случаи во взаимоотношениях Лисинского охотничьего хозяйства и местных помещиков. Некоторые помещики отдавали свои леса для царских охот безвозмездно и по собственной доброй воле. Так поступила и владелица деревни Машино, помещица госпожа Гайос. Лисинское лесничество с радостью приняло ее предложение, поскольку Машинский лес был окружен с трех сторон землями лесничества, а близость к селению Лисино, где находился охотничий дворец, делало охоту здесь особенно удобной для императора. За счет лесничества здесь были устроены тетеревиные токи и проведены хорошие дороги к местам охоты. Однако, через несколько лет, когда территория была уже благоустроена за государственный счет, помещица передумала. Она потребовала от лесничества или отдать ей Машинский лес обратно, или платить арендную плату за пользование этим лесом по 100 руб. в год. В противном случае владелица угрожала передать лес в аренду другим частным лицам. Лисинское лесничество не могло согласиться с потерей такой благоустроенной территории и пошло на уступки. В результате длительной переписки помещица «выторговала» в свою пользу не только арендную плату за отдачу своего леса под императорские охоты, но и право для двух своих сыновей охотиться на той же земле, в устроенных для государя тетеревиных токах.

Так постепенно формировался императорский охотничий заказник. Император Александр II побывал в Лисино на охотах 86 раз. Чаще всего он охотился на медведя, лося и глухаря. Охота на медведей, лосей и оленей начиналась обычно со второй половины ноября и продолжалась до середины марта. Весной император охотился на вальдшнепов и глухарей.

Охоты проводились по заранее определенному сценарию. Сначала крестьяне близлежащих деревень выслеживали зверя. Как только крестьянин обнаруживал медведя, то тотчас доносил об этом в Егермейстерскую контору. За это «мужик» получал деньги, а на место, указанное им высылался опытный егерь. Егерь караулил зверя до высочайшей охоты. Помимо этих обычных приготовлений вырабатывался подробный план действий, составлялся список участников охоты. В программе-сценарии, помимо намечаемых для охоты кварталов, указывались схемы передвижения людей, время и место стоянок экипажей и т.д. Каждый участник охоты получал такую программу вместе с приглашением. Обычно в императорской охоте принимали участие государь, великие князья, генералы, высокие иностранные гости, представители дипломатического корпуса.

Императорские охоты, по воспоминаниям современников, «производились каждую неделю по средам. Государь выезжал всегда вечером, по вторникам, ночлег имел где-нибудь по соседству охоты, а в среду утром после чая отправлялся на охоту…». Обычно император со свитой прибывал по Николаевской железной дороге на станцию Тосна, а оттуда ехал в экипаже до Лисино.

Утром Александр II выезжал на охоту и «завтракал большей частью в лесу. Утром рано кухня с метрдотелем и камер-фурьером отправлялись на место охоты, выбирали недалеко от зверя, хотя и в глуши леса, по возможности открытое место, порасчистят несколько снег, приготовят стол, здесь же в стороне разведут плиту, и завтрак готов. Государь подходит к столу, делая рукою жест, приглашающий к завтраку, все подходят, окружают стол и завтракают стоя, стульев не полагалось».
Затем начиналась собственно охота. Ко дню охоты из соседних деревень нанимали «кричан», то есть крестьян-загонщиков, которые поступали в распоряжение егерей и должны были «обложить» медведя. Участникам охоты выдавались номера их мест, на которых они должны были находиться, не меняя своей дислокации в ходе охоты. Егеря были вооружены охотничьими ножами, рогатинами и ремингтоновскими двустволками, которые для облавы заряжались холостыми зарядами. Когда начиналась охота, егеря направляли обложенного медведя на номер государя.

Как правило, охота завершалась торжественным обедом. Вся добыча свозилась ко дворцу и укладывалась в определенном порядке. Первый ряд занимали трофеи, добытые императором, затем – прочих участников охоты. Составлялись списки добытой дичи, часть ее передавалась участникам охоты, часть – анатомическим музеям Академии наук, Академии Художеств и университета.

Каждая из охот описывалась в Ка-мер-фурьерском журнале. Вот как описывается одна из охот в Лисино: «Февраля 11-го 1859 год. Среда. Девятого часа вечера Его Величество выезд изволил иметь в Александровский театр (бенефис Самойловой), а оттуда на станцию Николаевской железной дороги, где изволил переодеваться, и по оной с приглашенными особами отсутствовал в охоту в Лисино.

Февраля 12-го. Четверг. Лисино. Поутру Его Величество с приглашенными особами выезд имел на охоту и в лесу изволил фрыштыкать; возвратился в 55 минут пятого часа. В пять часов Его Величество изволил иметь обеденный стол о семнадцати персонах.

В восемь часов с генерал-адьютан-том графом Адленбергом вторым и генерал-майором графом Ламбертом вторым изволил отсутствовать в Тосну, откуда по Николаевской железной дороге до Чудова, потом в экипаже, через почтовые станции… в Новгород, в лейб-гвардии Уланский Его Величества полк, на полковой праздник (13 февраля – день святого Мартимиана)».

Надо сказать, что охота считалась удачной, когда медведя убивал сам император Александр II. Однако бывали случаи, когда охоты не удавались по разным причинам. Иногда «подличали», то есть обманывали контору, крестьяне, указывавшие медведя. Как уже было сказано, каждый крестьянин, нашедший и показавший егерю зверя по лучал за это деньги. Зачастую, показав егерю медведя и получив деньги, крестьянин ждал, когда егерь уйдет с осмотра на ночлег, и вечером прогонял мишку из берлоги в другой лес. На утро егерь обнаруживал, что медведь ушел и доносил в контору о срыве царской охоты, за что получал выговоры и различные наказания за недосмотр. Крестьянин же, проследив, куда снова заляжет зверь, выжидал с неделю и снова показывал егерю якобы уже другого медведя, снова получая деньги. Особенно хитрым «мужикам» удавалось подобным образом «продавать» одного и того же медведя несколько раз. Как только Егермейстерской конторой была замечена такая практика, деньги крестьянам стали выдавать только после удачной охоты.В воспоминаниях участников царских охот описано несколько забавных случаев, один из которых произошел где-то между Лисинской дачей и Гатчинскими охотничьими угодьями. Однажды император со свитой несколько часов провели в ожидании появления медведя, однако егеря, которые занимались его «выгоном», зверя не обнаружили. Тщетно прождав некоторое время, император, сильно раздосадованный, приказал отправить на гауптвахту управляющего охотой. Когда император удалился, егеря во главе с управляющим нашли крестьянина, показавшего зверя. Крестьянин уверял, что медведь действительно был и что сам крестьянин не виноват. Начались тщательные поиски: «изъездили на лыжах весь лес самыми тесными линиями и один из старых егерей так устал, что сел на сугроб снега, снял шапку и, положив ее около себя, закурил трубку в размышлении о несчастном случае. … затем он поднялся,.. но обернувшись, не обнаружил шапки… Не желая, чтобы шапка вместе с мишкой пропала, он продолжал ее искать, раскидывая рукой снег, как вдруг рука его попала в какое-то отверстие, он наклоняется и – увы! встречается своими глазами с заспанными глазами «мишки». Трудно представить восторг егеря!».

Оказалось, что медведь залег с осени под сваленное дерево, зимой снег и дождь образовали такую прочную кору над берлогой, что она могла выдержать любую тяжесть. Сохранялась только одна отдушина, которой медведь не давал замерзать своим дыханием, в нее-то по счастливой случайности и провалилась шапка егеря.
Сбежавшиеся посмотреть на медведя егеря вскоре задумались, как спасти своего управляющего от обещанной императором гауптвахты. Решено было отвезти медведя в Петербург государю живьем, чтобы снять подозрения с управляющего. Однако и выгнать медведя из берлоги оказалось делом сложным – не помогали ни шум, ни выстрелы. Только после того, как охотники бросили в берлогу снаряд-шутиху, использовавшийся для фейерверков, медведь испугался, вылез из берлоги, был оглушен, связан и на санях доставлен в Петербург на маленький дворик Зимнего дворца.

Александр II внимательно выслушал историю с поимкой медведя, управляющий был помилован, а медведь, вопреки желанию управляющего охотой, по приказу императора был не застрелен, а отправлен «на проживание» в Гатчинский зверинец. Автор воспоминаний ярко описал «отъезд» медведя в зверинец: “И вот Мишка поехал в Гатчино, посматривая на управляющего с той же насмешкой и как бы говоря: «ну, что – взял, а вот и не смеешь теперь ничего со мной сделать, будешь еще за мною ухаживать и покоить»”.

После смерти Александра II Лисино потеряло значение охотничьего заповедника, последние русские цари почти не посещали его. В 1892 году разобрали зверинец, а животных продали в соседний гатчинский питомник. Воспоминанием о его существовании осталось лишь название на современной карте близ поселка Лисино-Корпус — «Кордон Зверинец». Сейчас на территории бывшего охотничьего заказника располагается Лисинский лесной колледж, здесь также по-прежнему проходят практику студенты Петербургской Лесотехнической академии. Сохранившиеся до наших дней Охотничий дворец Александра II, Крес-товоздвиженская церковь и Дом сорока практикантов включены в перечень объектов исторического и культурного значения федерального значения. Несмотря на это, в бывшем Охотничьем дворце по-прежнему, как и в советский период, располагается студенческое общежитие Лесотехнической академии.

Лесные богатства бывшей Лисинской казенной дачи, признававшиеся в прошлом уникальными, постепенно приходят в упадок. Лесные массивы южной части Лисинской дачи, в районе деревень Каменка, Конечки, Большое и Малое Еглино сильно пострадали от лесных пожаров и варварских лесоразработок 1990-х годов, продолжающихся, к сожалению, и по сей день.

Анна Апонасенко

Оцените автора
www.oir.su
Добавить комментарий