Мой старый карабин вселял уверенность только на близких расстояниях. Хотя охота на копытных с подхода подразумевает стрельбу накоротке, желание поменять карабин на более точный имелось. Слово не воробей, вылетит — не поймаешь. В день рождения появился у меня полуавтоматический «Вепрь».
Прицельность нового оружия радовала заранее. Магазин с пяти патронов я самовольно переделал до восьми, обрезав пластиковый ограничитель. После этого патроны на подаче стало подклинивать через раз: оказывается, пластик выполнял еще направляющую функцию. Теперь после передергивания затвора было непонятно: пусто в стволе или нет.
Обновление солонцов
Наступили майские праздники, снег в лесу растаял, ничто не мешало подновить солонцы. С другом Владимиром и собачкой по кличке Мухтар добрались до зимовья к утру. Они остались на базе, мне предстояла небольшая прогулка по тайге с рюкзаком соли.
Накрапывал веселый дождик. Прошлогодняя подстилка, намокнув, глушила шаги, а несущиеся отовсюду птичьи голоса делали атмосферу торжества. Маршрут пролегал вдоль сбросившей зимнюю броню речушки. Затем тропа сворачивала в распадок, где протекающий ручей за полгода превратился в сплошную, толстую наледь бирюзового цвета, разукрашенную проталинками от мусора.
В вершине вода исчезала. Большинство старых деревьев здесь уничтожил пожар, после чего на солнечном склоне поднялся молодой соснячок. Место получилось чистое, светлое с хорошим просмотром.
Под уцелевшей от огня древней сосной, посреди лога чернел провал солонца. Олени за много лет выели приличную яму, корни висели в воздухе, но дерево даже не кренилось. Вокруг все было выбито копытами, влажная грязь хранила множество следов, след быка-марала выделялся свежестью. Зверь, вылизывая соленую глину, для удобства вставал на колени и даже ложился.
Дно усыпали напившиеся крови клещи. В голове не укладывается их способность раздуваться до нереальности, сохраняя возможность двигаться. Немного понаблюдав за еле заметным перемещением восковых горошин клещей, я высыпал соль и закурил.
Весной копытные часто посещают солонцы днем. На подходе я грезил пантами, был внимателен, держал карабин на весу снятым с предохранителя. Теперь напряжение улетучивалось с каждой затяжкой.
Медведь и марал
В подросте на гриве хрустнул сучок. Частокол тонких бурых стволов просвечивался насквозь, малейшее движение выдало его, воображение по пятну дорисовало силуэт. Бык стоял на уход. Прямая линия успела соединить туловище с прицелом. Зверь буквально скатился вниз, забившись в конвульсиях.
Около года назад знакомый охотник «угостил» меня пачкой «хитрых» патронов, маркированных белой краской. В лесу с ними постоянно везло. Стреляя из старого карабина, заметил их сильное останавливающее свойство. При попадании пуля разлеталась на кусочки, разрушая ткани. Может, просто совпадения, и металл разрывало от встречи с костями?
Суеверие знакомо всем. На момент описываемых событий от пачки остался пяток патронов. Удачное попадание усилило веру в их исключительность. Не желая ставить точку фартовыми остатками, задумал крайними на вылет воткнуть обычные.
Опустился на рюкзак спиной к маралу, отстегнув магазин, быстро выщелкнул патроны. Собрался проверить патронник, поднял голову и увидел смерть!
Наверное, под маской старухи с косой колченогая является тем, кто должен «отдать концы», без помощи. К остальным приходит под разными личинами: одушевленными и бездушными, страшными и безобидными. Передо мной она стояла в виде огромного медведя.
Моментально выпрямившись, накрыл мушкой медвежий лоб. Казалось, вытяни руки и коснешься стволом его носа. «Компьютер» работал на запредельных режимах, мешая кучу информации, но команды пальцу на спусковом крючке не поступало. Мозг вообще вошел в коллизию со зрением, отказываясь верить в происходящее, выдавал: «Хищника здесь и сейчас быть не должно!».
Но темные, неестественно маленькие глаза, с невидимыми зрачками буравили сознание. Как? Откуда? Почему? Зачем? Ведь сначала вся разложина просматривалась насквозь. После выстрела контроль за окружающей обстановкой потерялся на секунды. Где косолапый прятался, с какой скоростью летел, чтобы за мгновенья возникнуть тут?
И вот две смерти встретились у добычи, но человек пролил кровь первым — это был козырь. Надеюсь, косолапый хотел марала. Опять же, если у него плохо со зрением, выстрел-то с чем спутал?
Мое Я разделилось. Одно — за то, чтобы убить немедленно, второе — за ответ только на бросок. За спиной с шумом отдавал жизнь олень, а круглые уши медведя, как и глаза, оставались неподвижными.
Сомнений в том, что карабин перезарядился, не возникало, засомневался в другом: хватит ли в крайнем случае одной пули. Не отводя взгляд, тихо опускаюсь на колени. Спуск длится вечность.
Повод для нападения давать нельзя. На половине пути от напряжения свело ноги. Инстинкт самосохранения и воля не позволили финишировать падением. Держа оружие правой рукой, левой вслепую гладил землю, искал магазин и патроны… нашел!
Ствол плавно лег на согнутую в локте поисковую, кисти встретились. Два найденных патрона моментально встали в строй, магазин на место.
Я резко выпрямился, противник почуял неладное, отвел глаза. Стало ясно, что теперь он слабее и в открытую не нападет.
Медведь осторожно двинулся в сторону, зайдя за пень в ста метрах, остановился, посмотрел на место события. Я уже стоял за солонцовой сосной, чувствуя безопасность, его след простыл за хребтиком через минуту.
Что ни делается, делается к лучшему
Разделать добычу сразу не хватило отваги. Думал так: если хищник застал врасплох, когда я практически не был отвлечен ничем, то в процессе разделки — поймает как кролика. Вид свежего мяса наверняка спровоцирует нападение.
Я пошел за напарником и собакой, оглядываясь на ходу. К слову сказать, собачонка была хоть и неказистая, но косолапых за хозяев не признавала. Картина сидящего на трофее хищника постоянно маячила предо мной. Но нет!
Марал лежал около солонца и все. Мухтарик побегал вокруг, полаял для проформы, занялся какими-то делами в прямой видимости, давая возможность спокойно заниматься разделкой.
Вынести до наледи решили все за раз, чтобы на «побойку» больше не возвращаться, грузили по два мешка через шею на ремнях. Кое-как дошли. Пес бежал впереди, поэтому оглядываться пришлось часто.
На отпечатке передней лапы нашего пугала заломили поперек палочку. На базе измерили — оказалось за двадцать сантиметров. Медведь с шириной лапы в 18 см считается крупным и весит под 300 кг.
Это был действительно выдающийся гигант. Судьба сводила с ним еще дважды. Через пару лет видел его переворачивающим валуны по ручью с двумя прошлогодними медвежатами. Зверь оказался медведицей!
А еще через год на звериной тропе, по выходу из берлоги скараулила она самку-маралуху, ела несколько дней. Все удалось прочесть по сохранившимся следам на остатках снега. Засаду устроила в густом хвойнике, через который проходила тропа. Я пожалел, что не решился убить ее при первом знакомстве, ведь тем местом, где была устроена засада на марала, сам проходил за день-два до жертвы. Вряд ли в густом подросте человек отличался бы от оленя…
Но все, что ни делается, делается к лучшему. А вдруг бы в стволе не оказалось патрона, и после щелчка оставалось только броситься в рукопашную, нервы могли не выдержать.
Два егеря рассказывали мне, что однажды огромная черная медведица с медвежатами спокойно пересекла дорогу перед их машиной недалеко от места описываемых событий. Вообще, смотря в прошлое, до сих пор не могу разрешить наболевший вопрос… Зачем она прибежала на выстрел?
Прошло достаточно много лет, наверное, ее уже нет на этом свете. Интересно знать, как закончила свою жизнь смерть в медвежьей шкуре…
Анатолий Зырянов, г. Красноярск
Этот рассказ был опубликован в нашей газете «Красноярский охотник и рыболов» в июне 2009 года.
