Отмахал я на надувнушке веслами верст пять. Облазил всю береговую линию с южной стороны Сектинского озера, да все проходы проверил, во все плесы заглянул. Домой пора! Осень на дворе в полный рост, октябрь на середке. Утка местная уже почти вся свалила. А северная, говорят, задержалась на подходе.
Даже не стрелял сегодня пока. Поднял штук пять уток, так далеко ушли, над камышами. Если даже и попадешь, то в этих зарослях трофей не найдешь. Еще налетели штук семь, так тоже высоко промчались — не достанешь.
Выбрался я из лабиринта камышовых проходов на чистую воду, растянулся на носу, чтобы спина отдохнула. Грести еще версты три по прямой, по чистой воде до канала, да по нему еще метров 500 до лагеря. Работать придется против несильного, но все же ветра. Волна, правда, почти отсутствовала. Наблюдалась только крупная рябь.
Полежал я, попил водички, а потом поудобней устроился, уперся ногами в лавку напротив, засек направление по далекой мачте ретранслятора и корме лодки, и взялся за весла. Грести-то большого ума не надо, только усердие. Работай себе, да за курсом приглядывай. Скучно.
Начинаю озираться. А что смотреть-то?.. Небо мрачное, холодное солнце, справа на чистой воде редкими далекими точками последние мелкие табунки да одиночки уточки… Слева, несколько сотен метров до кривой стена коренного камыша. От него оторвались отдельные мелкие островки, чем дальше в воду, тем реже. Да местами еще поверхность «исчиркана» отдельными камышиными стеблями.
На всем пути только три приличных куртины камыша. Одна в начале моего хода, вторая — в конце, да третья посредине. Вот сейчас и держу курс на нее, там запланирован промежуточный отдых. Иногда оглядываюсь вперед, проверяю, не сбился ли с пути. Да прикидываю, сколько еще до перерыва.
Ловкий маневр
Когда до места остается с полверсты, замечаю, что впереди меня к тем же камышам плывет пока неопознанная птица. На чомгу не похожа, те обычно останавливаются, подпускают метров на сто, потом далекими нырками уходят в сторону. На крякаша тоже не смахивает, мелковата. Да и тот степенно плывет, а эта вихляет задом, головой мотает. Ну не ворона, это точно, и не чайка. Что-то из съедобных.
Приналег я на весла. Расстояние стало сокращаться заметнее. Чем я ближе, тем глубже тело птицы в воду уходило, пока только голова над водой не осталась. Да нырок это! Почему только не летит? Может подранок? Да вроде не похоже. Крылья аккуратно уложены, голова крутится, да и плывет так, что будь здоров!
«Впрочем, если он отправится в суп, то какая разница… — мысленно решаю я. — А то без добычи скучно. Надо попробовать взять». Однако метров за семьдесят до камыша нырок нырнул и за три приема исчез в камыше.
А куртинка-та интересная — в форме подковы. Середина пустая, и проход внутрь со стороны берега. Камыш чистый и редковатый. Если забраться в центральную часть куртины, то он просматривался насквозь.
Заплыл я в середину, ружье взял в руки. Оглядываю ленту камыша, каждую тростиночку и листик на воде. Да и все происходящее вокруг мне хорошо видно. Стрелять только сквозь эту «живую стенку» бесполезно — не пробьешь.
Через минуту замечаю пернатого метрах в десяти. Вынырнул он и поплыл открыто на чистую воду. Я пока из своего укрытия выбрался, обогнул куртинку, да огляделся… утки уже не видно… Стою, жду, где вынырнет.
И тут я понимаю, что облапошили меня как котенка! Нет с этой стороны утки, уже нет… Со свирепым лицом опять плыву вокруг подковы. Ну, точно, вон он мчится к берегу! Метрах в семидесяти уже от подковы камышей.
Этот хитрец нарочно вынырнул на чистой воде и показался мне. Я, конечно, рванулся за ним. А он опять погрузился, ушел в камыши и через них двинул ходом к берегу… Идет верхом, чует, что не под выстрелом. Ну, так меня в этом году еще не обманывали!
Точный расчет
Разворачиваю лодку и упираюсь ступнями в лавку. Принимаюсь грести изо всех сил, почти шею себе свернул, назад оглядываясь. Чую, что настигаю коварную утку. Ну, похоже, что пернатый тоже это ощущает. Раз… и он ныряет… А куда? Где появится?!
До куртины метров сто, да я посередке. А до коренных камышей расстояние вдвое больше. Тормознул я, развернулся, беру ружье в руки и жду. А сам секунды считаю. Только добрался до двадцати пяти, как он вынырнул. Прямо идет, к коренному камышу.
Ну и я разворачиваюсь, и плыву дальше, аж весла пищат. Голова у меня на вывороте. А я все-таки не сова вообще-то. Шею на 180 градусов повернуть не могу. Вот и приходится только скашивать один глаз, чтобы хоть краешек воды перед лодкой видеть.
Работаю веслами, а сам снова мысленно секунды считаю. Опять добираюсь до 25, когда в очередной замечаю хитрого нырка. На поверхности показывается головка, да сантиметр шеи. Расстояние до утки уже поменьше — метров 40 всего.
Я разворачиваюсь, бросаю весла и хватаю ружье. Быстро прицеливаюсь и нажимаю на спуск. Пернатый за это время вздохнул несколько раз, повернул голову, посмотрел на меня, скорректировал направление в камыши и… опять нырнул. Дробь ударила по чистому уже месту!
Мне ничего не остается, как перезарядить ружье, вновь разворачивать лодку и продолжать погоню. Так повторилось еще раз. Вновь птица провела под водой около 25 секунд. Направление нырок выдерживал и не болтался из стороны в сторону. Да и до камыша оставалось всего с полсотни метров.
Тут я понял, что пора заканчивать эту игру. Продолжаю грести, а сам почти вслух секунды считаю. Один взмах веслами, два… три. И так до двадцати… «Все… Левым табань, правым полный! — мысленно машинально командую себе. — Двадцать один! Весла в воду, стоп!».
Лодка развернулась и замерла. Двадцать два! Ружье в руки, предохранитель вперед! Двадцать три! Ружье на вскидку, сильный вдох. Двадцать четыре! Выдох, ружье по курсу и ожидание. Двадцать пять! Метрах в 20 или 30, почти на мушке, появляется из воды «козявочка» головы. Выстрел! Пернатый безвольно упал в воду.
Я вспоминаю слова деда, что эти утки щелчок курка слышат и обычно успевают нырнуть, пока порох горит, да дробь из ствола вылетает. А этот, видимо, уже не сумел…
Секунд десять смотрю на свой трофей поверх планки и опускаю ружье. Никакого движения, ни шевеления, ни пузырей. Не спеша подплываю, поднимаю птицу и внимательно изучаю ее. Вижу, что одна дробина попала точно в затылок…
«Это надо же! — думаю я. — Вот так выстрел. И не обнесло… Кучность-то у моего ружье тоже не идеал. Ну что? С полем! Плыви веселей! С добычей, как-никак!».
Сергей Ковалев, г. Новосибирск
