НРАВСТВЕННЫЕ МИНУСЫ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ПЛЮСЫ
Россия – не Америка. В США, судя по литературным источникам, – более 35 млн голов диких копытных, ежегодная добыча – около 8 млн голов. Каждый американский охотник имеет реальную возможность ежегодно «охотиться» на этих животных по весьма недорогим лицензиям. И при этом более 200 тыс. оленей здесь содержат в вольерах.
ВРоссии численность диких копытных (около 3 млн особей) меньше, чем в США, на порядок. Охотничьи угодья пустынны. Во многих районах свежий след лося, оленя или косули становится событием. Большинство российских охотников лицензии на добычу копытных не держали в руках никогда. Ими владеют, как правило, высокопоставленные и охотничьи чиновники, находящиеся у «кормушки», и приближенные к ним или нужные люди. Организованное охотничье хозяйство, как известно, разрушено. Браконьерство на копытных, в том числе про-тестное, массовое.
Численность волка – рекордная за послевоенные годы. Фактически сохранить и быстро увеличить поголовье дичи сейчас можно лишь за высоким забором.
Действительно, «стрельба» в загонах и рядом с ними – не охота в природе и, тем более, не трофейная охота. Однако вольерное разведение охотничьих животных нельзя рассматривать только с позиций охотничьей этики. Есть иные, не менее важные аспекты этой деятельности, в том числе экономические, экологические и социальные. Повторю свои доводы (подробнее см. наш журнал: 2006, 11; 2008, 8).
Вольерное разведение диких копытных, как показывает мировая практика, в несколько раз доходнее содержания на той же площади домашнего скота. И это направление может быть важнейшим элементом охотничьего и сельского хозяйства, а также экологического туризма в России. Это наиболее реальный путь сохранения и восстановления ценнейших биологических ресурсов и значительного увеличения продуктивности охотничьих угодий, ничтожной в настоящее время.
Владельцы крупных охотничьих парков с каждой тысячи гектаров ежегодно изымают сотни экземпляров копытных, что в сотни раз больше, чем добывают сейчас охотники на такой же площади российских охотничьих угодий. Продуктивность охотничьих ферм малого размера может быть еще выше. Подмосковный фермер С.А. Егоров, например, на 18 га ежегодно выращивает «под выстрел» более 500 кабанов и сотни особей другой дичи. Фактически добыча кабанов на одной маленькой ферме уже сейчас превышает таковую в большинстве областей Российской Федерации, площадь охотничьих угодий в которых измеряется миллионами гектаров!
На 1 000 охотничьих ферм общей площадью всего лишь 20 000 га (типичная площадь одного небольшого охотничьего хозяйства) реально выращивать ежегодно до 500 000 голов копытных, а также десятки тысяч фазанов, уток, куропаток, перепелов, зайцев и другой дичи! Разве это не путь к повышению продовольственной безопасности страны? Разве это не реальный путь развития малого бизнеса на селе?
На каждой ферме трудятся как минимум пять человек. Следовательно, в этом производстве могли бы быть заняты постоянно тысячи сельских жителей, и косвенно вовлечены в него еще столько же временных рабочих. Разве это не путь к снижению безработицы на селе? Благодаря созданию охотничьих ферм можно было бы быстро реанимировать заброшенные села и пахотные земли, что тоже немаловажно.
«Стрельба» в загонах и рядом с ними позволяет значительно снизить охотничий пресс на дичь в природе. Охотничьи парки и фермы повсеместно стали своеобразными резерватами генофонда видов, центрами их расселения, а в последние время – и экологическими центрами.
Тысячи охотников, особенно ограниченных во времени, не имеющих «блата» в получении лицензий на добычу копытных или не сумевших добыть их в «пустынных» охотничьих угодьях, или желающих провести время с друзьями и добыть дичь вне сезона охоты, – потенциальные или постоянные клиенты фермеров. И спрос на такого рода «стрельбу», которая оказалась весьма эмоциональной и добычливой, постоянно растет не только в России, но и во всем мире, что вызывает озабоченность клубных «этичных» охотников!
Отечественное охотничье фермерство на практике доказало свою эффективность, перспективность и полезность для государства и его граждан. И это направление нужно всячески поддерживать, рассматривая его, главным образом, как бизнес, а не как охоту.
Существует ли опасность для сохранения биологического разнообразия и санитарно-эпидемиологического благополучия диких животных при вольерном разведении зверей? Содержание преимущественно двух-трех видов диких копытных на большой по площади огороженной территории действительно не вполне согласуется с идеей сохранения биологического разнообразия. Однако эта проблема весьма дискуссионная и легко решается путем вовлечения в зоокультуру большего числа диких видов, а также прекращением практики отвода под охотничьи парки огромных территорий. Санитарно-эпидемиологическое благополучие животных на фермах зависит лишь от человека, и, при надлежащем уходе и контроле со стороны ветеринарной службы, проблем, как правило, не бывает.
Существует ли опасность для репутации «настоящей охоты»? Увы, ее репутация, как и всего охотничьего хозяйства России, основательно подмочена и без вольерных хозяйств.
Повсеместная стрельба «настоящих» «этичных» охотников по пустым бутылкам и консервным банкам в пустых охотничьих угодьях или с вертолетов по последним оставшимся в живых сайгакам, оленям, краснокнижным зубрам и баранам (как недавно на Алтае) вызывает большую озабоченность как неохотничьей, так и охотничьей общественности. Участившиеся вояжи соотечественников в ближние и дальние страны за крупной и мелкой дичью, которая там водится в изобилии (при обилии охотничьих ферм, хорошей охране и подкормке, низкой численности хищников, разумном управлении ресурсами!), тоже свидетельствует, за редким исключением, об утрате нашей страной репутации «великой охотничьей державы», где может быть настоящей охота!
Без увеличения ресурсов охотничьих животных, в том числе путем разведения в вольерах и последующего выпуска в природу, не может быть «настоящей охоты». А «стрелять» или «охотиться» — это индивидуальный нравственный выбор каждого охотника или клуба охотников, точно такой же, как есть мясо — или быть вегетарианцем, носить шубу — или дрожать от холода в российские морозы, пить горькую — или слыть трезвенником, стать кровожадным браконьером — или быть законопослушным охотником!
Алексей ДАНИЛКИН
