Поводом задуматься над этим вопросом послужила очередная загонная охота, на которой один из ее участников не выстрелил по лисице. Опасался, что гром выстрела распугает кабанов и косуль и они не выйдут на стрелковую линию. И действовал он совершенно в духе сложившегося у охотников мнения, что в начале загона стрелять по малоценному зверю нельзя. Наверное, в этом есть доля истины, ведь загон — это труд многих людей, поэтому нельзя испортить его таким пустяком, как «борьба с нежелательным видом животных». Правда, лет двадцать назад, когда лисица ценилась намного выше, по ней стреляли при любой возможности.
Тем более, если такое появление зверя происходит с соседом по номеру, который обычно начинает готовиться к стрельбе после первых близких выстрелов, зная, что зверь где-то недалеко. Конечно, если зверей было несколько и один из них не только слышал, но и видел вспышку выстрела, то он, конечно, остережется опасного места, даже ходя по кругу. Так происходит при охоте с флажками на волков.
В подтверждение того, что сами по себе выстрелы, которых звери наслушались за свою недолгую жизнь, мало тревожат их, служит добыча их на подкормочных площадках и постоянных переходах, где обычно устанавливаются стрелковые вышки. Это касается копытных животных, среди которых и кабан, обладающий выдающимся по сравнению с другими зверями «интеллектом».
«Нужно стрелять и теперь, — уверен опытный охотник Григорий Иванович, который не раз был организатором успешных коллективных охот. — Знаю, что были случаи, когда на стрелявшего выходили и зайцы, и лисицы, и кабаны, и лоси»…
Объясняет он такое поведение животных тем, что сам по себе звук выстрела не сильно тревожит зверя, если тот не видит причины его появления. К тому же после нескольких выстрелов и какого-то движения создается паника, и животные устремляются в разные стороны, в том числе по направлению к стрелку. Ведь и человеку, особенно в лесу, очень трудно определить, где стреляли.
Наверное, каждый охотник может припомнить похожие случаи, когда и после собственного выстрела зверь выходил на него чуть ли не через пару минут. Помню, как после двух промахов по промелькнувшей между стволов и листвы косуле, досадуя на неудачу, не очень торопился перезарядить ружье, полагая, что стрелять больше не придется. Каково же было мое удивление, когда через какую-то минуту в том же направлении появился самец косули, замер и уставился на меня. Разумеется, он не стал ждать, когда я разломаю ружье и вставлю патроны.
Что говорить тогда про ныне редких тетеревов, которых в старой литературе при охоте с чучелами рекомендовали стрелять, начиная с самых нижних из сидящей на дереве стаи. В таком случае падение убитой птицы не тревожит их. Выстрел же они воспринимают равнодушно. На току и вообще случается, что один петух продолжает наскакивать на неподвижного противника, которого уже сразила дробь.
От наших пещерных предков сохранилось мнение, что дикие звери панически боятся огня. И здесь больше преувеличений, чем конкретных наблюдений. Многие натуралисты утверждают, что зверей, в том числе хищных, огонь даже привлекает. Животные всегда сталкивались с огнем лесных и степных пожаров, и многие из них пользуются этим страшным для всего живого событием. Более крупные и подвижные звери не только уходят от огня, но и следуют за его фронтом, надеясь подобрать более мелких собратьев, которым не удалось спастись от стихии.
Понятно, что их не тревожит и дым. Этим обстоятельством издавна пользовались сибирские промысловики, карауля сохатых или изюбрей на солонцах в летнюю пору. Вот как об этом писал Александр Черкасов: «Для того чтобы избавиться от мошки и комаров, которые летом в ночное время не дают покоя караулящему охотнику, здешние промышленники поступают таким образом: кладут перед собой зажженные конские шевяки или сухую березовую губку. Вещества эти никогда не загораются пламенем, а только медленно «шают» и производят много дыма, которым и отгоняют несносную мошкару. Зверь же дыма не боится, он привык к нему с юных дней по случаю лесных пожаров и весенних палов».
Поэтому и неосновательны опасения тех охотников, которые с подозрением воспринимают утепленные вышки с печками, полагая, что зверь будет опасаться запаха дыма из трубы. В настоящее время такие вышки все больше в ходу в охотхозяйствах, и вероятность добыть с них кабанов и оленей такая же, как и с любой другой. Лишь бы она находилась в месте, которое звери облюбовали для своего постоянного пути.
Звери боятся людей. Это общеизвестно. Но далеко не все и не во всех случаях. Те, которых человек не преследует, без опаски занимаются своими делами у него на виду. Достаточно вспомнить аиста, к которому можно подойти на довольно близкое расстояние. Эта птица была бы еще беспечнее по отношению к человеку, если бы на нее не охотились в местах зимовки. Кряквы, которые прижились на городских водоемах, тоже равнодушны к человеку, но, наверное, и они знают, что за городом могут пасть под выстрелы охотника. Однажды мне повезло наблюдать за семейством хорьков в городском парке. Самка проявляла некоторую боязливость, зато подросший молодняк был готов играть с прохожими не хуже домашних котят.
Не очень пугаются человека даже охотничьи животные, которых он специально отыскивает и которые постоянно попадают под выстрелы. Характерным примером может служить заяц, очень часто лежащий чрезвычайно крепко и взрывающийся из под ног охотника в самый последний момент. А бывает, что без лишнего шума покидает лежку, пропустив охотника, разбирающего его хитроумные сдвойки. Но что интересно: зверек инстинктивно чувствует провокационное свойство собственного следа и запутывает его. И ждет, видимо, надеясь, что беду пронесет мимо. Но если зверек, как говорят охотники, «настеганный» выстрелами, то нервы его сдают — поднимается заранее.
Более осторожные или «умные» звери подпускают человека близко к себе, если не обнаруживают его заранее по запаху, на слух или зрением. И если человечий дух всегда сопровождает каждого из нас, то умение не показать себя зверю, не подшуметь его — залог удачи. Впрочем, охотник в чистой одежде и обуви, не пользующийся одеколоном и другими слишком ароматными веществами, имеет намного больше шансов остаться незамеченным, чем тот, кто к запаху замызганной телогрейки добавляет перегар спиртного и табака.
Чрезмерная подвижность, сопровождаемая стуком каблуков, треском сучьев и шелестом ветвей, травы, одежды, больше всего выдает охотника. Звери очень чутко прислушиваются к незнакомым, таинственным для них звукам и уходят от них быстрее, чем от короткого грома выстрела. Вот почему так важно неподвижно стоять на номере. Наверняка многие из тех, кто, поджидая зверя, позволяет себе переступать с ноги на ногу, приседать, выглядывая источник подозрительного шума, и не подозревают, что зверь, остановившись неподалеку, уже уловил его и сворачивает со своего пути. Помнится, как на одной из первых своих охот я получил замечание от соседа по номеру за несоблюдение абсолютной неподвижности. Помнится и косуля, которая скакала на меня по лесной дорожке и, остановившись в трех метрах, недоуменно уставилась на странный, но абсолютно недвижимый объект. При этом одежда на мне была отнюдь не камуфляжной. Точно так же косуля не боялась бы меня, будь на мне оранжевый жилет, для человека огоньком сияющий в лесном полумраке.
И все же силуэт человека знаком зверям, он настораживает их. Поэтому даже капюшон, нивелирующий с туловищем голову человека, здорово помогает таиться охотнику. Вот только даже слабый ветерок может колыхнуть его и выдать человека зверю.
Колышется и флажок на шнуре — пахнет человеком и пугает волка. Но все чаще охотники говорят, что нельзя оставлять в окладе стаю на ночь. Похоже, все меньше боятся серые хищники флажков, страшных своей простотой, за которыми может таиться подвох. Видимо, передается среди зверей какой-то опыт, что страшнее таинственных флажков люди, которые появятся вскоре и начнут шуметь и стрелять.
Многого боятся даже домашние животные, естественно, не человека. Понятно, когда всхрапнет, шарахнется конь, учуяв в ночи волка. Но почему в 50-60-е годы многие лошади панически боялись автомашин и особенно комбайна, а позже страшной для них стала шуршащая полиэтиленовая пленка? А сейчас, кажется, они привыкли ко всему.
Знать, чего боится каждый зверь, как он реагирует на те или другие изменения в окружающей его обстановке, очень важно для охотника. Это позволит ему гибко изменять тактику преследования или скрадывания в зависимости от конкретной обстановки и добиваться успеха.
Александр МЕЛЕШКИН
