ОХОТНИЧЬИ ФЕРМЫ: РЕАЛЬНЫЙ ПУТЬ РАЗВИТИЯ МАЛОГО БИЗНЕСА
В последние десятилетия во всем мире быстро прогрессирует многоцелевое полувольное разведение диких копытных, включающее, помимо получения мясной и пантовой продукции, охоту на животных в загонах, выпуск их «под выстрел» или для создания вольных группировок, а также платные демонстрации зверей посетителям по типу открытого зоопарка. Это направление оказалось в несколько раз доходнее содержания на той же площади домашнего скота.
Cудя по литературным источникам, поголовье оленей и лани на огороженной территории в Австралии достигло 220 тыс., в Канаде – 160, в США и Южной Корее – по 200, в Китае – 700 тыс. В Западной Европе на более 10 тыс. ферм содержат свыше 700 тыс. особей (включая кабана) и ежегодно получают около 7 тыс. тонн мяса. В Намибии на 5 с лишним тысячах ранчо площадью около 35 млн га находится, зачастую вместе с домашним скотом, свыше 500 тыс. голов 11 видов копытных. Здесь и в Уганде дичефермы и крупные воспроизводственные участки занимают 10–15% территории. В Новой Зеландии, где вольерное разведение благородного и пятнистого оленей и лани начато лишь в 1969 году, сейчас содержат около 2,3 млн особей. Эта страна в короткий срок стала основным поставщиком «дикого» мяса, шкур и пантов на мировой рынок на сотни миллионов долларов ежегодно.
Фермерское разведение диких копытных могло бы стать важнейшим элементом охотничьего и сельского хозяйства (альтернативным традиционному животноводству), а также экологического туризма и в России. К тому же, это наиболее реальный путь сохранения и восстановления ценнейших биологических ресурсов. В отличие от многих стран, у нас неограниченные возможности для размещения охотничьих парков – заброшены и никак не используются миллионы гектаров пахотных земель, не говоря уже о кустарниковых пустошах, гарях и вырубках. Безработное сельское насление вполне могло бы найти применение в этом производстве, чему есть наглядные примеры.
В отечественном охотничьем фермерстве определились два направления – относительно экстенсивное и интенсивное. В большинстве существующих охотничьих парков площадью от нескольких сот до нескольких тысяч гектаров выпущенные звери живут при минимальном уходе со стороны человека, заключающемся, главным образом, в охране, регулярной подкормке и ветеринарных мероприятиях. Поскольку вольерные животные находятся практически в естественных и, порой, суровых климатических условиях, то далеко не весь приплод выживает, хотя сохранность его в любом случае значительно выше, чем в природе, где потери от хищников, браконьеров и в многоснежные зимы непомерно велики. Это позволяет ежегодно добывать сотни экземпляров копытных с каждой тысячи гектаров парка, что в сотни раз больше, чем изымают сейчас охотники с такой же площади российских охотничьих угодий.
Далеко не каждый фермер имеет возможность закрепить за собой большой по площади участок в сотни или тысячи гектаров для организации охотничьего парка, особенно вблизи крупных городов, где свободных земель практически не осталось. Тем не менее многие фермеры имеют в своем распоряжении или способны взять в собственность или аренду несколько десятков гектаров. Но реально ли сделать охотничью ферму малого размера рентабельной?
Мы утверждаем – реально. Более того, утверждаем, что на ферме, где общая площадь всего 18 га, а площадь загона – 10 га, можно ежегодно выращивать «под выстрел» более 500 кабанов и сотни особей другой дичи. Фактически добыча кабанов на одной маленькой ферме уже сейчас превышает таковую в большинстве областей Российской Федерации, площадь охотничьих угодий в которых измеряется миллионами гектаров! И это не научная фантастика, а действующее частное хозяйство всего в 50 км от Москвы (ООО «Павловская слобо-да», д. Шапилово вблизи ст. Хотьково).
Секрет такой невероятной интенсификации охотничьего производства сравнительно прост, но для этого пришлось пройти долгий путь ошибочных решений, разочарований и непрерывной борьбы с чиновниками.
Технология воспроизводства дичи на малых охотничьих фермах, ориентированных на выпуск дичи «под выстрел», принципиально иная, чем в охотничьих парках, близкая к технологии выращивания домашнего скота. Маточное поголовье содержится вне загона, где производится охота. Кормление и уход за дикими животными практически такие же, как и на обычных фермах.
Кабаньи фермы наиболее эффективны, поскольку дикие свиньи скороспелы и плодовиты. Продуктивность маточного поголовья можно, к тому же, резко повысить путем гибридизации дикого кабана с домашней свиньей. Этот прием выгоден и в другом отношении. У гибридов очевидно проявление гетерозиса: потомство первого и второго поколений крупнее диких особей, начинает размножение на год раньше, более плодовито, отличается крепостью конституции, большей жизнестойкостью и у него лучше качество мяса. Благодаря селекции и отбору наиболее плодовитых особей можно получать не менее десяти поросят на каждую свиноматку за опорос. Немаловажно, что свиньи размножаются круглогодично, принося приплод в среднем дважды в 1,5 года. Гибридные поросята растут очень быстро, и их можно уже через пять месяцев выпускать в загон «под выстрел». По внешним признакам, окраске в частности, и поведению полученные гибриды сходны с диким предком, что важно для охотника.
Доходность таких ферм, на которых охота производится в течение всего года и без лицензий, может быть весьма высокой, особенно если хозяйство развивается комплексно: имеет свой фазанарий, утятник, зарыбленный водоем, небольшие вольеры с разнообразными видами животных для демонстрации их туристам, гостиницу с традиционным набором услуг, магазин, небольшой ресторан и т.п.
Нужны ли охотничьи фермы с государственной точки зрения? Сделаем элементарный расчет. Общая площадь российских охотничьих угодий, по сведениям Государственной службы учета охотничьих ресурсов, составляет около 1 400 000 000 га, а ежегодная легальная добыча копытных на этой огромнейшей территории близка к 100 000 особей. На одной ферме площадью 20 га, как показано выше, можно выращивать и добывать не менее 500 голов. На 1000 охотничьих ферм общей площадью всего лишь 20 000 га (типичная площадь одного небольшого охотничьего хозяйства) реально выращивать ежегодно до 500 000 голов копытных, а также десятки тысяч фазанов, уток, куропаток, перепелов, зайцев и другой дичи! Разве это не путь к повышению продовольственной безопасности страны?
На каждой ферме трудятся как минимум пять человек. Следовательно, в этом производстве могли бы быть заняты постоянно тысячи сельских жителей, и косвенно вовлечены в него еще столько же временных рабочих. Разве это не путь к снижению безработицы на селе? Благодаря созданию охотничьих ферм можно было бы быстро реанимировать заброшенные села и пахотные земли, что тоже немаловажно.
Существуют, разумеется, и противники охоты в загонах, но сторонников фермерства уже намного больше. Тысячи охотников, особенно ограниченных во времени, не имеющих «блата» в получении лицензий на добычу копытных или не сумевшие добыть их в «пустынных» охотничьих угодьях, или желающих провести время с друзьями и добыть дичь вне сезона охоты, – потенциальные или постоянные клиенты фермеров. И спрос на такого рода охоту, которая оказалась весьма эмоциональной, постоянно растет!
Учтем также, что охота в загонах позволяет значительно снизить охотничий пресс на дичь в природе. Охотничьи парки и фермы повсеместно стали своеобразными резерватами генофонда видов, центрами их расселения, а в последнее время – и экологическими центрами.
Отечественное охотничье фермерство на практике доказало свою эффективность, перспективность и полезность для государства и его граждан. Число охотничьих ферм увеличивается с каждым годом, однако общее их количество попрежнему измеряется десятками при потенциале в десятки тысяч. Основная проблема развития – отсутствие нормативно-правовой базы полувольного содержания и использования животных и произвол чиновников, всячески препятствующих оформлению соответствующих разрешений на завоз, содержание, разведение и эксплуатацию диких животных в вольерах. Специалисты Министерства сельского хозяйства, отвечающие за охотничью отрасль, так и не удосужились подготовить необходимые подзаконные акты к Федерального закону «О животном мире», принятому в 1995 году. С вступлением в силу «Лесного кодекса» проблемы усугубились – теперь и лесники пытаются урвать свою долю от «фермерского пирога», обложив хозяйства непомерной данью.
Пора бы нашим депутатам Государственной думы и Правительству от разговоров о нерасторопности, произволе и мздоимстве чиновников перейти к делу! В плане развития малого бизнеса на селе нужно не только решение законодательных проблем охотничьего фермерства, но и принятие специальной государственной программы «Зоокультура», которая помогла бы новым фермерам быстро встать «на ноги».
Сергей ЕГОРОВ, Алексей ДАНИЛКИН
