Дело было наверно недели через полторы после открытия летнего сезона. У людей накопленный азарт прошел, утка немного успокоилась, и тепло еще держалось. Ехали мы с Валерой с дач, по пути завернули на берег — на зорьку. Собирались расположиться в районе затопленной турбазы. Вода залила и дорогу, и поляны кругом, но не глубоко — в болотниках в самый раз.
Фантастическое зрелище
Взяли мы с другом ружья и пошли. С одной стороны от нас поле, немного подтопленное, с другой — за кустами чистая вода, и бывший берег тоже прогалами светится. Дело уже к ночи.
Со стороны чистой воды на небе горит далекими облаками красная заря. А с другой над горизонтом восходит почти полная луна, отливаясь в перистых облаках холодным серебром. Мрак подбирался медленно. На том берегу косогор запестрел огоньками деревни, тени деревьев почти слились с темной водой.
И тут пошла утка. Летела низко, снижаясь на блеск воды. Птицы шли со стороны поля вдоль тайги над теми деревьями, перед которыми мы стояли. Пернатые делали круг над чистой водой, выходили к берегу и двигались вдоль него, выискивая место для посадки. Утки летели маленькими табунками штук по пять, но часто.
Это была непередаваемая красота. Мы стояли в воде по колено, утка заходила прямо на нас. Ее было хорошо видно на фоне лунного восхода. А через некоторое время она возвращалась, подсвеченная вечерней зарей. Птицы шли над самыми верхушками деревьев. Битая чисто утка падала впереди нас на воду, подранки трепыхались, вызывая волну, блестевшую вокруг них лунным светом. Добирать было совсем просто.
Вскоре вечерняя заря погасла совсем, луна приподнялась, ярко освещая округу для привыкших глаз. Издалека мы стали замечать маленькие плотные табунки уток. Они мельтешили крыльями на фоне луны. Вот только плохо, что скоро стало совсем не видно прицельной планки. Мушку мы различали хорошо, но этого для точной стрельбы мало. Прекратив огонь, просто стояли и наблюдали развернувшееся перед нами фантастическое зрелище…
Утка на дереве
Вообще про уток наверно очень многие думают, что это почти готовый «суповой набор в перьях». А я считаю, что она не так проста. Вот всем известно, что утки на деревьях не сидят. Даже в поговорку вошло у некоторых охотников. Мол, «свистишь», как про утку на елке. А я вот хочу рассказать как раз о таком случае. Именно про утку на елке.
Дело было ближе к вечеру, в легких сумерках. Мы с Валерой выбрали место возле затопленных кустов, поближе к лесу. С той стороны и другие охотники на лодках сидят. Но к зарослям и корягам товарищи по увлечению близко не лезут, поскольку у них плавсредства надувные, а у нас — дюралевое.
Притихли, ждем. Нам с чистой воды все хорошо видно вплоть до леса как на ладони. Кусты только темнеют пятном плотным. Да и ладно, мы же не на воде бить собрались.
Среди кустов выделяются тальник желтый, почти облетевший, и елочка молоденькая пропавшая. На ней только сучки черными черточками просвечиваются на фоне воды.
Тихо. Зорька красными облаками на небе намазана. Коровы в деревне ревут, петухи перекликаются.
Вижу, что-то в кустах шевелится, да не на воде, а выше, вроде как на ветках. Ну, если там, то это не для нас. Сижу, смотрю дальше. А это темное пятно дальше вверх поднимается.
«Что за зверь на елке в десятках метров от твердой земли? — думаю я. — Бобер? Так нет, маленький какой-то, да и чего ему лазить? Обезьянки отродясь тут не водились. Не понял…».
И тут это «чудо-юдо» на просвет вылезло и разобрать можно стало. Утка! Шею вытянет вверх, широким клювом ухватится за верхние ветки. Да не те, что над головой, а те, что еще выше. Потом подтянется, и лапами сучья ловит. Неуклюже, медленно, но верно.
— Валера! Утка по елке лезет! — говорю я и пальцем показываю.
Пока напарник развернулся, птица выбралась из кустов, присела на ветке, и тихо, по-совиному, планирующим полетом сошла с дерева. Почти у самой поверхности воды замахала крыльями и… нырнула в ближайшие камыши.
— Где?
— Тьфу! Ушла!
— Да не бреши!
— Как говорится, не хочешь, не слушай… А вообще, жить захочешь, не так извернешься…
Случай с зайцем
А вот попозже история приключилась. Сам не видал, рассказали. У моего друга Валеры подрос сын — Сережа. Молодой человек тоже охотником стал. Ну и отправились, значит, на открытие сезона за утками. Поехали, как водится, с вечера, заночевали на берегу, в лесу.
Посидели нормально, с костром, с котелком. Ну, вокруг-то, понятно, народ и с горячительными напитками. Но у нас так не принято: не пьем ни грамма ни до, ни во время охоты. Это уже потом можно чуток расслабиться, особенно после бани.
Так что дело не спьяну привиделось. Да Сережке еще и не полагалось бы потреблять спиртное. А суть-то вот в чем.
Ну, встали-то мы по затемно, туманчик чуть пленочкой обозначился. Собираться начали, ружья первым делом подготовили.
Утром-то перед зорькой обычно не едим. Нетерпение не позволяет, да и шуметь неохота. Уж как зорьку отстреляем, так и навалимся. Да и легче-то — на пустой желудок. А то вдруг организм напомнит о своих потребностях. И где это делать? В лодке или среди воды на пне? Неудобно получается и самому, и перед людьми — и психологически, и чисто технически.
Ну, разбрелись, стало быть, мы вокруг своего лагеря. Я уже вернулся, затягиваю снаряжение, патронташ повесил, нож, карманы проверяю. Вдруг Сережка сломя голову прибегает из-за кустов, молча хватает ружье и так же стремительно скрывается за кустами, не успев произнести ни слова. Возвращается юный охотник минут через десять, тихонько так, спокойно. Вроде и не метался тут совсем недавно.
— Ты куда носился? — спрашиваю я.
— Да-а…вот, — мнется он.
— Что случилось?
— Заяц… — лаконично отвечает Сережка.
— А что с ним?
— Да ничего. Отошел я в кусты. Темновато еще, но уже светать начинает, да и глаза потихоньку привыкают. Тихо кругом. Полянка впереди просматривается, сзади кусты. Вижу, вроде как два светлячка в траве рядом мерцают. На месте поворачиваются, а они не разлетаются!
Присмотрелся и разглядел, что это… заяц сидит прямо против меня. И, главное, тоже таким же делом занят. Сидим оба на карачках, а он как будто меня передразнивает. Я пошарил вокруг, но не нашел ни палки, ни сучка. А косой отпрыгал метров на пять и сидит, ухо чешет, словно опять издевается. Ну, я не выдержал — вскочил и бросился за ружьем.
— Нашел его?
— Нет…
— Ну ладно, хватит языками чесать, — прерывает нас Валера. — Лодка готова уже, пора выдвигаться!
— Ну, ни пуха, ни пера! — желаю я всем.
— К черту!..
Кто на кого охотится?
В другой раз мы отправились далеко на юг, туда, где обычно и не ходили. Пошли на разведку: посмотреть, что там и как. Выбрались на какую-то дорогу, идущую туда же, зашагали по ней. Потом стали продвигаться логом вдоль ручейка. Там заросли кустов всяких сортов, густая смесь осины и пихтача — любимые рябчиками места.
Но лога стали заворачивать влево, уводя нас дальше и дальше от дома. А наш лимит времени подходил к концу, оставалось только на возврат с часовым резервом.
Мы поднялись из лога, вышли на плоскогорье. Оно было чистое и почти открытое. Крупные и редкие деревья вольготно росли на ровном травяном ковре. Кустов, этого «таежного подшерстка» не было.
Трава покрывала грунт сплошным слоем. В основном она была высотой до колена, но в некоторых местах ее как бы пришлепнули к земле. Я остановился, чтобы изучить это явление внимательнее и сразу позвал напарника:
— Валера! Смотри!
Крупный медвежий след четко отпечатался на земле. Мы ясно различали подушечки пальцев и каждый коготок.
— Видал? Я такого еще не встречал. Его шапкой не накроешь!
— Так он давно прошел.
— Думаешь? Ты пригнись пониже, и глянь вон туда, на кончики травы. Ну?
— Поднимается…
— А ты говоришь, что он старый. Минут пять, не больше.
— Поедем за ним?
— Ну да, как же… Кто за кем уже идет, это еще разобраться надо.
— А что такое?
— А давай прикинем, что тут было минут пять назад. Тихо, слышно далеко. Два молодых придурка бредут по заросшему логу, шумят, постреливают, не таятся. А по редколесью, да тут и спрятаться-то негде, идет Михал Потапыч. Неторопливо шагает, но прямо и уверенно. А куда? Да к тому же логу, только вперед заходит, в кусты. А медведь и на открытом месте никого не боится. А почему? Сильный, уверенный. А то развернулся бы косолапый и отправился в другую сторону. А что он в кусты поперся, а? Ну, и кто тут на кого охотится?
— Н-да-а. И что теперь делать?
— Да… пошел он!
— Ага, и мы тоже пойдем…
— Ну да. Только он — налево, а мы свернем направо. Домой пора.
— Это точно!
Сергей Ковалев, г. Новосибирск
