За окном разнепогодилось: дождь хлещет, холодный ветер. Какие там прогулки?! Мы с внуками, двойняшками Никой и Марком, им едва исполнилось по два годика, уселись на диван и принялись «читать» книги. Я раскрыл небольшую брошюру с цветными картинками об охотничьих собаках. На ее страницах были запечатлены яркие мгновения как далекого прошлого, так и современности. Это напомнило мне всю страсть и поэзию охот, когда-то испытанных мною, и я стал рассказывать, додумывая, присочиняя, дорисовывая картинки.
Захватывающее повествование
Марку такое «чтение» скоро наскучило, и он убежал в свою комнату заниматься машинами. А Ника с интересом слушала. Девочка сопереживала, сочувствовала, то замирала напряженно, то, живо всплескивая ручонками, радовалась. Ее глаза расширялись, распахивались, словно бы впитывая изображенные на рисунке и дополненные моим рассказом события. Несомненно, картинки представлялись ребенку дивным открытием, чудом, такой естественной, невыдуманной жизнью.
Вот сцена травли зайца борзыми. Косой вывалил в поле и катит по жнивью. За ним, изогнув спины, мчатся азартные, стремительные борзые. Ну же, заяц, спасай жизнь, уноси ноги! Да куда там?! Свора борзых приспевает, достает! Одна уже рядом, настигла! Повернута длинная шея собаки, узкая пасть нависла над зайчишкой. Последние секунды, решительный бросок и… все кончено! Сколько страсти и трагедии в этом финальном мгновении!
Я вижу, как Ника замирает, сжимается. Она не знает, что делать, как помочь зайчику. Жалко ей зверька.
— Но тут заяц резко тормозит, скидывается в сторону. Собаки проносятся мимо. А зайчик стремглав скачет в кусты. Там собакам его уже не взять, там он спасен! — говорю я, чтобы исправить положение.
Ника взвизгивает от радости, смеясь, колотит ручонками по картинке, показывая, как зайчик убегает в кусты и прячется. Косой спасен, внучка счастлива! А собаки уже без нашего участия будут продолжать свое бесконечное преследование жертвы…
Листаем книгу дальше… Вот серьезная схватка: пара лаек остановила медведя. «Топтыгин» — коварный и опасный зверь, его когтистая лапа то и дело мелькает в воздухе, вот-вот распорет оплошавшего пса. Только и собаки не подарок. Оскал крепких зубов, диким огнем, неуемной злобой горящие глаза тоже ничего хорошего не сулят косолапому. И неизвестно еще, кто здесь хозяин?!
Это схватка насмерть! Здесь не простят промаха! Мечутся вокруг зверя собаки, сами его подобие — злобны, решительны, расчетливы. Мгновение — и хватка «по месту». «Зверовые» собаки наносят очень болезненные укусы медведю, хватая его «за гачи», за самые болевые точки. Еще один неуловимый бросок — и снова молниеносная хватка…
Медведь ревет от боли, садится, прикрывая зад, и, не помышляя об атаке, уже только отмахивается от собак. Говорят, «топтыгин», встретившись с сильной зверовой лайкой, еще до схватки начинает вести себя суетливо, неуверенно…
История лайки
У меня когда-то тоже были собаки, которые останавливали медведя. Я вспомнил их трагичную судьбу. Она удивительно совпадала с историей, прочитанной недавно в старом охотничьем журнале. И я стал не то пересказывать эту повесть Нике, не то говорить ей о моих собаках:
— Ему подарили маленького щенка лайки, — начал свой рассказ. — Он был пушистый, квадратный, шустрый, с остренькой, веселой мордашкой. Малыш быстро рос. Когда они с хозяином ходили гулять, щенок носился, мелькая среди травы и кустов, уже в юном возрасте демонстрируя свою самостоятельность, — временами уходил далеко, скрываясь из виду. Но стоило остановиться или позвать, лайчонок вскоре появлялся, давая знать, что и не думал теряться.
Но однажды, возвращаясь на зов, спрямляя дорогу, щенок не рассчитал своих сил и не учел высоты. Он спрыгнул с моста на берег речки, где стоял хозяин… и разбился. Больше года продолжалось лечение. Постепенно к лайчонку возвращалось здоровье. Наконец, он превратился в красивого и хорошего охотничьего пса.
А пока малыш болел, хозяину подарили другого щенка от немецкой жесткошерстной легавой. Так в доме стало две собаки. Характеры их были разные. Лайчонок дома был почти незаметен. Казалось, его больше ничего не интересовало кроме охоты. Легавая же держалась очень ласково. Она была привязана к хозяину, постоянно выказывая ему свою любовь.
Вскоре главе семьи предстоял переезд в город. Мужчина решил, что возьмет с собой только легавую, — уж слишком она была предана ему. А лайке, как считал хозяин, в городе будет трудно без охоты. Потому человек надумал отдать эту собаку своему другу. Тот жил в деревне и мог частенько ходить на охоту.
Николай Жильцов, г. Томск. Фото автора
