В том, что опарыш в воде очищается очень быстро, всякий может убедиться, взяв несколько опарышей прямо с падла и положив их в чистую воду. Тогда он увидит, что вода из чистой сделается мутною и примет дурной запах; если заменить воду свежею, то эта последняя уже не так быстро загрязнится, а третья вода уже почти и не изменится.
ОКОНЧАНИЕ. ПРЕДЫДУЩУЮ ЧАСТЬ МАТЕРИАЛА МОЖНО ПОСМОТРЕТЬ ПО ЭТОЙ ССЫЛКЕ.
Кроме этого соображения, есть еще и другое обстоятельство, заставляющее меня отдать предпочтение очищенным опарышам, а именно рассказ Фэннелля про некоего Михаила Хэвелея, считающегося большим знатоком по ужению плотвы. Он всегда удил на опарышей, которых он сперва клал на уксус, пока они не напитаются им как следует, а затем слегка припекал «на листе» в печи.
Через это они делались крепче и увеличивались в объеме как в длину, так и в толщину. Очевидно, что эти опарыши уже не имели ни вкуса, ни запаха падла.
Мой личный опыт тоже говорит в пользу очистки опарыша. Но я должен сказать, что на эту насадку я удил сравнительно редко, а потому и не особенно сильно напираю на свои наблюдения относительно ею.
Если держать опарыша в сыром песке не на льду, а в комнате, то он превращается в коричневую куколку. Эта куколка по временам также служит хорошею насадкою для плотвы, но имеет то неудобство, что очень нежна, так что рыба часто сшибает ее совершенно безнаказанно.
Прочие наживки
Личинки ос, личинки различных жуков, муравьиные яйца, личинки мошкары и поденок также хорошие летние насадки.
Водоросль, называемая в Москве «зеленью», также летняя насадка, и притом очень хорошая. Я до сих пор не могу прийти к удовлетворительному решению вопроса, привлекает ли «зелень» рыбу сама по себе своими сухими, напоминающими шерсть волокнами, или же тем бесчисленным множеством мелких организмов, которые в ней живут.
Мое личное мнение склоняется в пользу последнего предположения: я думаю, что рыба только оттого берет тщательно промытую зелень, которую рыболов насаживает на крючок, что она привыкла находить в зелени мелких червячков и проч., которых от зелени почти невозможно отделить и которых поэтому рыба глотает вместе с последнею.
Мелкие раковые шейки, а равно и клешни служат превосходною насадкою для крупной плотвы, но только не везде она на них берет. Я пробовал удить как на сырые шейки и клешни, так и на вареные и убедился, что на последние рыба берет далеко не так охотно, как на первые.
Домашние мухи, мелкая мошкара, поденки, мелкие кузнечики (кобылки) служат прекрасною насадкою для ужения плотвы в наплавную.
Покончив с насадками, перейдем к клеву плотвы.
Клев плотвы в текущей воде решительнее, чем в стоячей, но из этого не следует, чтобы он был положительно решительный. И здесь приходится прибегать к различным уловкам, из которых главные следующие две:
1) изредка слегка задерживать поплавок для того, чтобы нижнее течение приподнимало насадку со дна;
2) подсекать каждый раз, как течение вытянет лесу, прежде чем вынимать ее для того, чтобы закинуть вновь.
Затем, как и при ужении в стоячей воде, приходится то уменьшать, то увеличивать величину насадки, глядя по капризу плотвы. То она на одного опарыша берет, то на целую кучу их; то она берет на небольшой шарик хлеба, то на крупный.
Хотя вообще я небольшой охотник до ужения на донную, однако приходится иногда прибегать и к нему для ловли плотвы. В таком случае удилище и леска должны быть несколько грубее, а поводок, вместо того чтобы быть в один конский волос, берется жилковый.
Насадкою служит хлебный мякиш или раковая шейка, или небольшой, хорошо очищенный червь из тех, которые у московских рыболовов ходят под названием «белохвостка».
Попадается на донную преимущественно самая крупная плотва; но, для того чтобы ловить ее успешно, надо иметь большой навык, иначе рука не будет отличать настоящую «потяжку» от простых пощипываний, и будет много промахов.
Относительно ужения плотвы на мух и насекомых, а равно и ужения на искусственную мушку я отсылаю читателя к статье о ельце.
Иногда приходится удить плотву в тихих и довольно глубоких омуточках, где дно настолько засорено, что не дозволяете удить ни на донную, ни с поплавком. Тогда приходится прибегать к ужению на насажу, поддерживаемую в постоянном движении. Для этого всего лучше взять небольшую искусственную мушку, прищипнуть к ее головке дробинку № 5-7, а жало крючка прикрыть опарышем или кусочком червя.
Эта «полуискусственная» насадка опускается в промежутках между сваями, корягами и другим хламом, затрудняющими ужение в данном месте, и поддерживается в постоянном движении коротенькими толчками. Подсекают на ощупь, как при ужении на донную или же на глаз, если вода настолько прозрачна, что позволяет видеть, как рыба берет насадку.
Лучшее время дня для этого ужения — от 11 до 4 часов; лучшее время года — с половины июня до конца августа.
Крупная плотва иногда (хотя редко) берет на рыбку, как мертвую, так и живую.
Редкие обитатели водоемов
Не могу умолчать о следующих случаях, бывших со мною. Летом 1880 года (помнится, в первых числах июля) я как-то отправился рано утром освидетельствовать состояние реки, так как накануне был проливной дождь, порядочно таки замутивший воду. Оказалось, что она начала прочищаться: на глубине до 5-6 вершков (примерно 22-27 сантиметров. — Прим. редакции) можно было видеть дно.
Я уселся в свою лодку и стал наблюдать за тем, как невдалеке от меня окунь гонял уклейку. Посидев минуть десять, я собрался уходить и только что встал, как мое внимание было привлечено какой-то рыбкою, медленно всплывавшею из глубины в нескольких шагах от лодки. Всплыв на поверхность воды, она перевернулась набок и осталась неподвижною.
Это меня заинтересовало, и я достал ее при помощи веточки, валявшейся на дне лодки. Оказалось, что левый глаз у нее вырван, но никаких повреждений ни изнутри рта, ни снаружи не оказалось.
Несколько времени спустя я выудил плотву весом в половину фунта (около 200 граммов. — Прим. редакции) с такими страшными и, по-видимому, свежими ранами на боках, что я не могу себе представить, как она могла, несмотря на них, жить, а не то что брать на удочку.
Нынешнею осенью мне принесли замечательную плотвичку, пойманную бреднем. Тело ее было прозрачнее, чем у снетка. Сквозь жаберные крышки совершенно явственно были видны жабры, а внутренности сильно просвечивали сквозь стенки живота. Тело все одноцветное — бесцветное.
Чешуйки совершенно прозрачные, окаймленные несколькими рядами темных точек. Радужина оранжевая с черными пятнами. Величина рыбки — около пяти дюймов (почти 12,7 сантиметра. — Прим. редакции) Нечего и говорить, что я посадил ее в спирт и храню как очень редкий экземпляр. Мне, но крайней мере, никогда не приходилось ни слышать, ни читать о подобном болезненном явлении у рыб.
Барон П.Г. Черкасов, 1883 г.
Этот материал был опубликован в нашей газете «Охотник и рыболов. Газета для души» в июле 2014 года.
