В километре от жилого поселка нашей геологоразведочной экспедиции в Казахстане находилась горно-обогатительная фабрика. К ней подходила тупиковая железная дорога, а рядом с предприятием располагались пустующие здания и сооружения выработанной и закрытой урановой шахты.
Руду пришлось добывать на других месторождениях по соседству. На фабрику привозили самосвалами камни неправильной формы размером с футбольный мяч и крупнее. Там их дробили, уменьшая до величины щебенки. Грохот при таком процессе в округе стоял неимоверный. Руду после первоначальной обработки отправляли по железной дороге для извлечения столь необходимого государству стратегического сырья — урана.
Возле фабрики рядом с терриконами (отвалами из пустых пород) со временем образовалась свалка промышленных отходов. Валялись там и пустые металлические бочки из-под карбида, который используется при сварочных работах.
Ушастый квартирант
Однажды мой друг и напарник по совместным охотам Василий Петрович Болбат отправился проверить удачу по свежей пороше. Снег выпал накануне вечером, за ночь подморозило, а на следующий день дул слабый, но жгучий ветерок и ярко светило солнышко.
В окрестностях нашего поселка зайцев водилось много. Охота по пороше у нас всегда получалась увлекательной и обычно завершалась удачно.
Заметив отпечатки лап «косого», Василий снял с плеча ружье, зарядил и зашагал по следу. Малик попетлял перед свалкой и вдруг повернул к одной из бочек, лежавшей на боку среди кучи разного хлама. Охотник убедился, что след не сдвоенный. Затем Болбат обошел вокруг, но не обнаружил признаков того, что заяц выбрался и двинулся дальше.
«Неужели в бочку забрался? — с удивлением подумал Василий. — Не может такого быть!..» Обошел он еще раз кучу по меньшему кругу — нет выхода! «Значит, внутри железной тары лежит ушастик, — решил охотник, — иначе давно бы поднялся!»
Подкрался Болбат к бочке, «косой» из нее выскочил… Но после выстрела совершил кувырок через голову, заскользил по белому снегу и безжизненно замер. Подивился такому обстоятельству Василий. Как-то необычно все было: фабричный шум, кругом ржавые силовые электрощиты, трубы, куски железа, обломки досок… и заяц в пустой бочке.
Выждав положенные пять минут, отжал Василий продукты жизнедеятельности ушастика в виде густой желтой жидкости, погладив тушку вдоль живота. Так мы всегда поступали: выдавливали мочу, прежде чем разделывать добычу или укладывать ее в котомку. Считалось, что это улучшает качество мяса.
Результативный промысел
Положил охотник трофей в рюкзак и отправился дальше. Однако необычная история повторилась. У другой бочки все произошло в точности так же, как и у первой. И вот уже второй зайчишка оказался добыт. «Фарт мне сегодня, — подумал мой друг. — Так вот где ушастики почивать изволят! Чего зря ноги бить, пойду-ка сразу к следующей таре, авось и там квартирант дрыхнет!»
Но Фортуна — дамочка обманчивая, зайца там не оказалось. Не было «косого» и в четвертой емкости. А других лежащих на боку бочек на свалке не имелось.
Железные «апартаменты» были подогреты солнышком. Судя по всему, дремалось там ушастикам комфортно. А может они по каким-то иным причинам избрали такие необычные укрытия для лежки в тот день. Кто знает, «косых» же уже не спросишь…
Позже Василий Петрович такую бочку использовал для отлова корсаков — степных «родственников» лисицы обыкновенной. В зарытую вровень с землей тару к концу лета охотник закладывал пищевые отходы, рыбные и мясные остатки. После этого закрывал бочку крышкой. Запасы гниющей приманки периодически пополнял.
К ноябрю-декабрю Болбат открывал емкость, и ветер разносил на всю округу неповторимый «аромат». На этот запах приходили корсаки, крутились вокруг железной ямы, но достать «вкуснятину» не могли, и попадали в расставленные вокруг бочки ловушки. Маскировать их необходимости не возникало. Запах железа был привычным для лисиц и корсаков, и промысел у Василия получался результативным.
Грянула перестройка с ее последствиями. Геологоразведка как отрасль стремительно покатилась под гору, Советский Союз распался… и наши с Василием пути разошлись. Я оказался в Рязанской области, а мой друг — на своей родине, в Белоруссии.
Владимир Борецкий, Рязанская область
