В одном месте держать больше пары щенят не следует. Если они воспитываются в небольшом дворике, то необходимо выпускать их каждый день часа на два, на три на свободу, причем нужно присматривать за ними и стараться, чтобы они как можно больше бегали.
ПРОДОЛЖЕНИЕ. ПРЕДЫДУЩУЮ ЧАСТЬ МАТЕРИАЛА МОЖНО ПОСМОТРЕТЬ ПО СЛЕДУЮЩЕЙ ССЫЛКЕ.
Наказывать щенят нельзя никогда и ни за что: даже и легкое наказание сильно портит их; поэтому кур, уток и пр. на время прогулки щенков надо убирать, иначе щенки привыкнут драть домашнюю птицу, через что могут, конечно, выходить неприятности.
Держать щенков на дворе нужно до совершенного их возраста. Вообще на дворе полезно держать и больших собак постоянно, даже в зимнее время; привыкая к холоду, они делаются более крепкими и выносливыми. Брать щенков в поле или на улицу никак не следует до совершенного их возраста.
Первые уроки
Десятимесячного щенка пора приучать к своре. Для этого надевают на собаку прочный ошейник так, чтобы она ни в каком случае не могла его снять. Делать это, конечно, нужно осторожно, лаская и поглаживая ее, чтоб она не пугалась, чувствуя на себе такую обновку.
Когда собака освоится с ошейником, к нему прикрепляют цепь и выводят щенка на двор. Это начало учения. На первых порах бедный ученик, конечно, прыгает, мечется из стороны в сторону, ложится и вообще оказывает сильный протест, но на это не следует обращать никакого внимания; нужно таскать его силою, изредка лаская и поглаживая, до тех пор, пока он поймет, в чем дело.
Когда ему надоест упираться, он непременно начнет тянуть вперед — тогда нужно ослаблять цепь, и собака скоро поймет, чего от нее желают. Эту, так сказать, высворку должно кончать в первый же прием, иначе собака не сообразит сразу, зачем ее так мучают, напугается и может остаться навсегда робкой.
Высворить собаку вовсе нетрудно: всякая собака, можно сказать безошибочно, после двух, трех часов будет отлично ходить на своре, если охотник терпеливо, но настойчиво добивается своей цели.
Приучив собаку к своре, охотник должен с того же дня держать ее постоянно на привязи, то есть на цепи. Такое стеснение свободы, понятно, не понравится ей, она опять будет протестовать всеми силами, но часа через два или три угомонится и привыкнет и к цепи.
Цепь должна быть непременно с вертлугом, то есть чтоб карабин, прикрепляющийся к ошейнику, был устроен на прочном и непременно вертящемся свободно шпиньке; а то собака, прыгая, может туго обмотать цепь вокруг шеи и удавиться.
Когда собака будет хорошо ходить на своре и смирно сидеть на цепи, ее уже можно держать и в комнате, откуда ее нужно выпускать на первое время как можно чаще. Чтоб сохранить чистоту в доме, собаку после корма необходимо тотчас же выводить и, кроме того, привязывать покороче на цепи.
Кормить ее следует уже только один раз, но до отвала и непременно в половине дня. Выпускать ее на двор нужно не на цепи, а на длинной своре. Когда собака привыкнет ходить на своре по двору, не мешает почаще водить ее на цепи по городу и вообще по местам многолюдным, приучать ее равнодушно относиться к домашним птицам и животным.
Для того чтобы она не кидалась на них, ее надо слегка подергивать за ошейник. Недурно также заходить с ней по временам в незнакомые ей дома и места и удерживать ее от всяких необузданных движений и дурных намерений. Такие прогулки развивают в собаке смелость и сметливость и приучают ее к повиновению.
Иностранный и старинный опыт
Некоторые охотники, опираясь на авторитетность англичан, находят лишним приучать собаку подавать дичь. Я лично этого мнения не разделяю и нахожу, что собаке более свойственно поднять и подать убитую птицу, чем самому охотнику идти поднимать ее. Да полагаю, что и англичанам не очень нравится лазить за дичью, ибо они держат обыкновенно двух собак — пойнтера или сеттера — для отыскивания дичи и ретривера для подавания ее.
Но для чего же нам-то, российским охотникам, так слепо подражать англичанам? Если у нас одна собака легко может выполнить то, что англичане возлагают на двух, то нам следует пользоваться, а не пренебрегать этим: благо оно дешевле, удобнее и приятнее и никому ни вреда, ни убытку не приносит.
В старину собака «прибивалась» к поноске через ряд всевозможных мучений, подобных тем, которым люди подвергались при пытках инквизиции. В потолке и стенах комнаты ввертывались кольца, в которые продевались толстые веревки, и на этих веревках волочили и таскали несчастных жертв науки по разным углам комнаты; для укрощения злых сердец их и для внушения им духа покорности и смирения их вздергивали к потолку, волоком и на рысях толкали к поноске, сжимали рот, сдавливали парфорсом горло — одним словом, терзали бедных собак без всякого милосердия.
И все это выносили собаки прежних пород, из такой школы выходили целы и невредимы и верой и правдой служили своим мучителям. Теперь, к счастью, изменилась система обучения собак: теперь берут не угрозами и истязаниями, а лаской и увещеваниями. Но, к сожалению, и собаки стали уже не те: ни сеттер, ни пойнтер не в состоянии были бы вынести того, что выносила крепкая, прочная собака прежних пород и былых времен…
Упражнение авансирования и стойки над вещами делается вовсе не для того, чтобы выучить собаку крепко и в заученной позе стоять над дичью: стойка по птице составляет прирожденное ее свойство, и, как ни учи собаку, в какие положения ни ставь ее во время дрессировки, она все же в поле по птице сделает стойку по-своему. Дрессировка же и в этом случае преследует одну только цель — приучить собаку к повиновению.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ.
П. Квасников, 1878 г.
Этот материал был опубликован в нашей газете «Охотник и рыболов Сибири» в августе 2015 года.
