Сейчас уже трудно сказать, когда именно произошла моя первая встреча с «косыми». Дело в том, что многим из наших читателей, кому повезло родиться в семье заядлых и успешных охотников, знакомиться с дичью специально не приходилось. Птица и зайцы в нашей семье были в сезон чем-то обыденным, привычной мясной пищей. Дедушка и отец в те далекие 50-60-е годы прошлого века в наших богатых водоплавающей и болотной дичью и русаками местах практически всегда приходили с охоты с добычей.
Смутно помню, как батюшка принес мне с полей зайчонка. Зверек был такой испуганный и тихий, что казалось нуждался в ласке. При этом он очень дрожал. Мы с сестрой гадали: трясся зайчонок больше от страха или от холода? От любой пищи «косой» отказывался. Его утром следующего дня отнесли обратно в поле и выпустили на волю.
Первые шаги
В пятилетнем возрасте я впервые сопровождал дедушку Костю, когда он отправился на охоту. Помню, что тогда мы спугнули в зарослях ежевики зайца. Зверек показался мне здоровенным! Дедушка его не добыл и ворчал, что я не слушался и неправильно себя вел на охоте.
Позднее он научил меня ставить самоловы на зайцев, на что в те годы смотрели сквозь пальцы. В семилетнем возрасте мы с другом Колей, учась во втором классе, смогли поймать своего первого зайца.
В родных далеких от меня сейчас местах я пробовал палить из ружья. Из одностволки 16-го калибра («Ижевки» образца 1932 года) добыл первого зайчару. Помню, что сделал по нему 6 выстрелов. Принесенного «косого» осмотрел отец. Он отметил, что я взял совсем еще молодого зверька, которому очень не повезло. Из тысячи дробин «тройки», выпущенных мною, четыре все-таки настигли зайца…
С тех счастливых отроческих и юношеских дней охота на «косого» стала для меня самой любимой. Я никогда не вел учет лично добытым зайчикам. В отрочестве и юности за сезон мне удавалось в среднем взять пять этих зверьков.
Охота в разных регионах
Затем был четырехлетний перерыв, когда я проходил военную службу. В это время у меня практически не имелось возможности охотиться. Предаться любимому увлечению мог лишь в Приморье, куда был направлен для продолжения офицерской службы.
Там обитали маньчжурские зайчики, на которых охотился редко. За все те годы, что провел в этих памятных и благословенных местах, удалось добыть лишь одного «косого»… Помню, как нелегко было его взять на заросшей сопке.
Когда все же рассмотрел свой трофей, он казался мне никак не меньше молодого русака. Освежевав маньчжурского зайца и убрав все несъедобное, я сильно удивился, что деликатесного мяса еле-еле хватило на одну сковороду…
Неплохо поохотился на русаков во Львовской и Саратовской областях, где служил в дальнейшем. Но и здесь за количеством добытых ушастых зверьков не гнался. А вот они, эти самые зайчики, иногда вытворяли такое, что и сейчас без улыбки не вспомнишь! В общем, как говорили когда-то, «хотите верьте, хотите нет. А дело было так…».
В поисках разжиревших русаков
Во Львовской области в 80-е годы прошлого века охота на «косых» открывалась лишь в декабре. Преследовать их разрешалось лишь по воскресеньям.
Рядом с нашей военной базой простирались колхозные поля. С рассвета на них в разных направлениях двигались одиночки и группы охотников в поисках разжиревших русаков. А сразу за этими землями сельскохозяйственного назначения находился карьер, где добывали известковую руду.
«Косых» в тех краях водилось немало. Уцелевшие от выстрелов зверьки темными точками мелькали на белоснежных полях… Обычно опытному охотнику, умеющему тропить и неплохо стрелять, всегда удавалось взять зайца. Однако после двух-трех воскресений русаки, «настеганные» желавшими добыть их людьми, пропадали с полей…
Как-то во второй половине дня моя охотничья тропа привела меня к карьеру. Ревун, оповещавший округу о скором промышленном взрыве, давно уже не звучал. Да и сам объект долгое время не функционировал.
Охотники на полях стали малозаметны. Я очнулся от своих мыслей на краю этого самого карьера. Внизу на дне обрыва виднелось нагромождение куч какой-то никому не нужной породы. Дальше находился «цирк», где все полезное уже выбрали. За ним раньше работали экскаваторы, шли с породой на комбинат «БелАЗы»…
Проворный беглец
Я стоял и, задумавшись, смотрел на все это. Вдруг произошло что-то непонятное. Было тихо, и тут откуда-то снизу раздался тихий шорох. С края обрыва, где стоял, я взглянул вниз и опешил… Оказалось, что прямо от меня улепетывал зайчара, постепенно уменьшаясь в размерах!
Следы и лежка его отыскались тут же под кручей, с которой я изучал грандиозную картину заброшенного карьера. Восьмикратный бинокль приблизил убегавшего «косого», позволил рассмотреть его и проводить взглядом. Зверек же вдруг присел у края куч с переработанной породой.
Спустя какое-то мгновенье он поднялся и без спешки почти шагом направился к видневшимся остовам ржавых «БелАЗов». Там заяц опять передохнул и, как мне показалось через линзы бинокля с большого расстояния, лениво потянулся и нехотя полез в кабину крайнего грузовика. С такой наглостью мое охотничье самолюбие смириться не захотело. Меня аж пот прошиб!
«Надо же какой нахальный заяц! — думал я с возмущением, а у самого стучало в висках. — Вначале дождался, когда ружье повешу за спину и начну обозревать окрестности! Лежал и не показывался на глаза. Затем, когда я этим увлекся, как бы нехотя, но демонстрируя при этом ко мне полное пренебрежение, сбежал на кладбище старой автотехники. Более того, он надо мной поиздевался, присев, а затем, не скрываясь, лениво улегся досыпать в кабину «БелАЗа» у меня на глазах!».
Быстрый спуск вниз
Я в этот день еще ни одного «косого» не добыл. И даже близкой встречи с зайчиками пока не имел. В общем, мне стало совершенно понятно, что ушастого наглеца надо наказать. Да и постараться взять его в качестве трофея.
В моей враз просветлевшей голове начал созревать замысел, на исполнение которого у меня было каких-то два часа до наступления густых сумерек. Опущу подробности того, как я спускался в карьер. Скажу только, что тормозить приходилось и яловыми сапогами, и «пятой точкой», и руками. В общем, отделался лишь испугом да слегка ушибленным при падении боком.
Встал, осмотрел ружье и зауважал себя. Оно оказалось цело, даже ствол ничем не забил! Сказалась практика падения с сопок в Приморье. Этот опыт я получил непросто. Во время одного из таких случаев даже побил цевье своей «Ижевки»…
Но сейчас все обошлось. Я проверил ружье, переменил патроны и тихо пошел к видневшейся в полукилометре кабине «БелАЗа». Солнце меж тем стало круче клониться к закату. Прибавил шаг, стараясь идти по возможности бесшумно…
Тут шорох от сорвавшегося за моей спиной русака взбодрил меня довольно сильно! Я повернулся, приклад ружья сам оказался у плеча. Глаза искали наглого зайца, который катил между куч грунта в направлении кладбища частей «БелАЗов». Там он и скрылся…
Мучительные сомнения
Отдышавшись, я почувствовал выброс еще одной порции адреналина. Потихоньку, полностью готовый к выстрелу, начал подкрадываться к той ржавой кабине, где спрятался мой старый знакомый — ушастый зверек. И вот я уже за 30 шагов. Приклад ружья у плеча, палец на спусковом крючке. Остановился и оглядел убежище моего наглеца.
По всем законам тактики провел рекогносцировку. «Ну все, теперь этот нахал от меня не уйдет! — бились в голове мысли. — Получит наказание за свою дерзость! Куда ни выпрыгнет — остановлю! Ведь у меня хороший сектор стрельбы в любую сторону от кабины!».
Так я постоял в ожидании минуту, другую, третью. «Косой» все не показывался на глаза. «Уж не спит ли мой зайчик?» — мелькнула у меня мысль. Примерно к 5-й минуте я уже не сомневался в этом и стал потихоньку постукивать о наст сапогами… Но русак, должно быть, спокойно отдыхал и не собирался вставать.
Мои ноги все сильнее притаптывали снег. Вдруг, как холодным душем, взбодрила мысль о том, что заяц меня перехитрил! Я постоял еще с минуту, а затем стал осторожно приближаться к старой кабине.
«Ага, дверь открыта, к ней тянется след моего наглого «косого». Выходных следов вроде нет…» — прикинул я. Опять прижал приклад ружья к плечу, приготовился стрелять. А зайчик все не срывался с места!
Где прячется «косой»?
Солнце уже почти скрылось за краем карьера, скоро должны были наступить сумерки… Внезапно я вновь похолодел от мысли, что русак, вероятно, меня все же перехитрил и давным-давно убежал. Постукивание сапогом по дверце грузовика никакого результата не дало. Мне пришлось опустить ружье, чтобы заглянуть под то, что осталось от кабины «БелАЗа».
А там… спокойно лежал этот заяц и смотрел на меня своими лживыми глазками. Затем он резко рванулся с места и понесся куда-то в сторону. Мои руки от неожиданности заходили ходуном. Я отскочил от кабины, узрел мелькавшего среди останков автотехники моего зайчару и нажал на спуск.
Бабахнул дуплет, затем экспрессивно прозвучали непечатные слова «русского фольклора», когда мне стало ясно, что выстрелы ушли мимо. И тут, воспользовавшись паузой, которая мне нужна была для перезарядки оружия, из-под соседних останков автотехники сорвались еще два таких же наглых и хитрых зайчика! Палить по ним уже не имело смысла.
Оставалось только возвращаться не солоно хлебавши. О том, как я уже в глубоких сумерках, с трудом найдя старую дорогу от этого автокладбища, поднимался из карьера, а потом уже ночью брел к своему дому, рассказывать не буду… Вот так «косые» меня провели. А вы говорите, что заяц трус и глуп!
Вячеслав Михайлов, г. Калуга
