Надо заметить, что жор щуки — на Ошкове, по крайней мере, — идет довольно правильно. Она бьет несколько раз в день: на рассвете, часов около 8 или 9 утра, в 12 часов дня, часа в 4 пополудни и перед ночью при солнечном закате. В это время то и дело всплески в камышах, то и дело вдоль обоих берегов брызги мелюзги.
ОКОНЧАНИЕ. НАЧАЛО В № 2 (129).
Уловки рыбы
Сидим, ловим мелкую красноперку да вздрагиваем при каждом всплеске. Саша первый заметил движение жерлики на другом берегу. Все удилище (удилища на жерликах у меня тонкие, березовые. — Прим. автора) понагнуло, вытянуло в нитку и рвет, рогулька сдается и вертится. Мы отчаливаем лодку и едем по направлению к удочке. Бечева на рогульке — вся, удилище начинает гнуть в дугу то в ту, то в другую сторону. «Кума», очевидно, попала, едем быстрее.
Тут-то и пошли изумительнейшие фокусы: и прыжки, и бросания вдоль берега, и стремление вглубь до того, что все удилище скрывалось под водою и, наконец, полное успокоение. Удилище опять приняло спокойное положение, несколько наискось. Разбитая рогулька повисла голыми ножками вниз. Бечева приняла вертикальное направление и, вися слабо, забаранилась в кольца.
— Эх, ушла рыба… Жаль!..
— Какое ушла? Это щука только притаилась!
Действительно, чуть лодка стала приближаться к берегу, как она стрелою выскочила нам навстречу, поднялась высоко вверх, потрясла головою, бешеным скачком вытянула опять всю бечеву и пошла гулять. Попалась зубастая очень крепко — зацепила оба рожка двойного крючка.
Сооружение на воде
В «Ошковском замке» помещалась только малая часть наших снарядов; главный склад их и рыбачья резиденция плавали на городском озере в виде рыбачьей беседки. Этим сооружением, служащим также купальнею, мы намерены были достичь целей, намеченных мною еще ранее. Должен прямо сказать: этих целей мы не достигли.
Место что ли, выбранное дли рыбачьей беседки, оказалось неподходящим или по другим причинам, но только около нее и в ней, кроме мелочи — ершей, окуньков и плотвы разной породы, ничего не ловилось. Крупные окуни и язи попадались наперечет. Шересперы (жерехи. — Прим. редакции) били вокруг беседки все лето.
Часто мелочь, спасаясь от них, выскакивала на наружную галерею, обходящую кругом беседки, но, странное дело, они не шли на многочисленные жерлики и снасти, расставленные кругом, хотя прекрасно шли на те же снасти вдали от беседки и попадались на перемет через несколько крючков подалее от нее и на длинные донные жерлики, расставленные на галерее.
Однажды на перемет, привязанный одним концом к беседке, попалась щука более 20 фунтов весу. Но это было без меня, а потому никаких характерных подробностей дать не могу.
Основной приют рыбаку
Но если рыбачья беседка и не достигла всех предположенных целей, то все-таки с лихвою вознаградила затраты на ее постройку. В ней в течение всего лета помещался склад рыбачьих снастей и принадлежностей — рыбачий арсенал. Не приходилось таскать из дома и в дом подчас очень громоздкие вещи. Все и всегда было на воде под руками, на месте действия.
Во всякое время дня идешь себе к озеру налегке, а там видно будет, чем заняться и куда направиться. Из нее же совершались экспедиции в Ошково наполовину водою, наполовину сухим путем; во всякую почти погоду — под дождем или под палящим летним солнцем — беседка давала удобный приют рыбаку.
Преспокойно усядемся в ней на скамью и потаскиваем рыбу из открытого в полу люка. В ней в отделении садков в нужную пору можно было найти живцов, заранее заготовленных. Наконец, не было почти такого дня и такого часа дня, в который нельзя бы было повыудить десяток другой ершей, окуньков и плотвы.
А это, как хотите, для рыбака удобство не последнее. Располагаешь только полутора часами времени. На серьезную охоту не пойдешь — все полтора часа пройдут в сборах. Пройти сотни три шагов до берега, спуститься вниз — дело пяти минут. А там все уже налажено, даже жерлики и перемет расставлены. Сядешь и, на полтора часа отогнав все дневные и житейские заботы, погрузишься, как выражался покойный С.Т. Аксаков, «в мир спокойствия, свободы, в царство рыб и куликов». Воля ваша, недурно!..
В жгучий полдень, не спавши всю ночь, усталым возвращаешься, бывало, с охоты. Пот катит градом, весло еле держится в руках. Сон так и клонит. Доехав до беседки, разгрузив лодку, выкупаешься и раздетым ляжешь на скамью. Славно выспишься под защитою парусины, обдуваемый ветерком и убаюканный озерною качкою.
А то вечером после катания по тихому озеру соберется за самоваром душевная беседа. Здесь же над открытым люком ставятся свечи, и охотники усаживаются вокруг него с ручными удочками и потаскивают крупных ершей и плотву. Рыба положительно идет на свет и клюет гораздо жаднее, чем днем.
Конечно, следовало бы когда-нибудь попробовать и заняться этою ловлею всю ночь и при полной тишине. Может быть, вышел бы какой-нибудь толк и попадалась бы не одна только мелочь. Но, право, жаль этих роскошных вечеров и живых бесед, в которых так хорошо и душевно обсуждается все, что красит или затемняет нашу небогатую провинциальную жизнь.
Кто знает, повторятся ли они и все ли собеседники будут при этом налицо?!.
А. Л., 1882 год
