Чирки

Утка чирок

Осип Михайлович — уже немолодой человек. Но он по-прежнему любит дружную и веселую компанию своих давних проверенных товарищей, которая ему дороже и семейного уюта, и хозяйственных забот.

Как только шепнет кто из постоянных друзей, что завтра, в выходной, на рыбалку, да еще если приманка заготовлена! Все — ищи ветра в поле. Вмиг все по дому задуманное бросает. Как же обойдется компания без него? Да и сам он уже не может без свежего ветра с озер, таинственного шума камыша, протянутых по чистякам сеток на карася с березовыми поплавками на верхней тетиве, пугающего в ночи тяжелого взлета стартующей кряквы, бледного серпа луны над головой и, конечно же, треска сучьев разожженного на берегу костра…

Нет, правда, ничего нет свободней раскрепощенной доброй мужской компании, проводящей теплую августовскую ночь у разожженного костра! В этом присутствует что-то атавистическое, идущее от древних охотников за мамонтами, когда женщины и дети упрятаны в пещеры от врагов, а мужчинам можно и поплясать у огня, особенно если в сумки уложена кое-какая добыча…

Военная зона

В одну из подобных вылазок на природу, примерно за неделю до официального открытия охоты на водоплавающую дичь, и решила компания похулиганить: забраться на вездеходе в солончаковые крепи бывшей речки-старицы, в окружении болот, и отвести там душу в охоте на пернатых.

Заманчивые угодья принадлежали летчикам располагавшегося неподалеку бомбардировочного полка. Охотничья канонада в них не прекращалась с ранней весны до поздней осени. Да и кто сделает замечание людям, каждый миг рискующим жизнью, поднимая в воздух тяжелые и грозные машины?..

Охотоведы и егеря махнули на это безобразие рукой. Их десанты стали редко появляться в заповедных местах. Особенно после недавней гостеприимной встречи на берегу реки, после которой многочисленное охотничье начальство уезжало домой довольное, в новых теплых летчицких шлемах и удобных маскировочных плащах. Расстарался, видимо, начальник хозяйственной части для такого случая.

Вот в эти райские кущи и собрались друзья Осипа Михайловича. Не отстал от компании и он, хотя и не относил себя к бесшабашному, беспокойному племени охотников. Ему бы лучше на зорьке с удочкой посидеть или карася в камышах лично сплетенными сетями погонять. Вот его епархия!

Но и от друзей-товарищей тоже отрываться нехорошо. Тем более, пообещали, что выдадут ему ружье: старенькую, но надежную одностволку ижевского завода 12 калибра и 10 патронов к ней. Правда, никто не удосужился сказать, что заряжены патроны картечью, на косулю, с тех самых пор, когда брали лицензию на отстрел еще в позапрошлом году. Так, товарищеская шутка.

В гости к летчикам

Выехали рано утром. Добираться до цели далековато, да и лучше «не светиться» обвешанными амуницией среди бела дня на улицах села за неделю до открытия охотничьего сезона.

Первый раз у них такой настрой появился. Познакомился один из компании случайно с упомянутым выше начальником хозяйственной части. Услугу даже ему оказал по своей линии немалую. Поэтому вроде как и не на браконьерство ехали они в такую даль, а на дружескую встречу.

На условленное место прибыли после обеда. Триангуляционный пункт — особым образом построенное деревянное сооружение, возвышавшееся над местностью — был в наличии. Стоял пункт на земляном выступе среди камышей и болот, чтобы видеть издалека. Нужно отметить, что в этих местах все члены компании оказались впервые. Вот и машину поставили под вышкой, чтобы не затеряться.

Ждут-ждут, а представителей противоположной стороны все нет и нет…

Картечью по чиркам

Увидев, что летчиков все нет, старший в компании решил времени зря не терять. Охотники разобрали свои ружья и разошлись в разные стороны. А Осипу Михайловичу пришлось за кашевара оставаться, хозяев ждать да таганок налаживать. Благо, дрова с собой привезли. А чтобы защищенным себя чувствовал, ижевку с картечью в стволе оставили. Охотники отошли уже довольно далеко по камышам, а дичи все нет. Ни одного выстрела Осип Михайлович не услышал. И тут в лужицу, что метрах в двадцати от остановки, спланировали четыре чирка и сидят себе на воде, охорашиваются. Вздрогнуло сердце Осипа Михайловича — добыча сама прилетела. Потихоньку вытащил он из машины одностволку, направил на дичь и, когда чирки сплылись в одну линию, нажал на спусковой крючок.

От отдачи нетвердо вжатого в плечо приклада едва устоял на ногах.

Но, когда пороховой дым рассеялся, то — о чудо! — увидел охотник все свои трофеи лежащими на воде. Попал! От радости Осип Михайлович орал, плясал, на руки становился, но никто не видел его торжества.

Тогда он собрал всех четырех чирков в пустой вещмешок и положил его под водительское сидение в автомашину. Утру, мол, нос бывалым охотникам!

Когда перезаряжал ружье, из патрона, в котором ослаб дробовой пыж, на руку ему высыпалось восемь крупных картечин. Он лихорадочно вскрыл все остальные. Картечь!

Они что, решили над стариком посмеяться? Задело его озорство товарищей. Ну, погодите же! Хорошо смеется тот, кто смеется последним, вспомнилась ему поговорка. И он придумал хитроумный план.

Пикник

Когда товарищи, так ни разу и не выстрелившие в далеко пролетающих уток, стали возвращаться на бивак, то тут их уже ждали на специально приготовленном брезенте самые разные вкусности, вытащенные из запасников Осипом Михайловичем и умело разложенные на импровизированном столе. Сам он хлопотал у багажника машины, вытаскивая, ко всему прочему, ящик бутылочного пива. Ведь все рассчитывалось на две компании, а летчики почему-то так и не приехали. Но бог с ними! Они — люди военные. Так рассудили все мужики, вымыв и вытерев полотенцем руки. Зато нам больше достанется!

Проголодавшись, охотники набросились на трапезу, предварительно выпив водки. Затем пошли рассказы, случаи из жизни, различные байки, которыми обычно отличаются подобные мероприятия. Разгоряченный выпитым, «старшой» спросил у Осипа Михайловича: «А ты вроде стрелял, старина? Не завалил, случаем, кого?». Остальные знали, что у кашевара в патронах была картечь. «Так я ж вам сигнал к столу подавал. Отдает ружье при выстреле шибко».

Посвященные в интригу товарищи громко захохотали. Предложили тост за Осипа Михайловича, который он с удовольствием поддержал.

Реванш

Когда почти все было выпито и съедено, собрались ехать домой. Выехали на дорогу, и тут под сидением у «старшого» что-то крякнуло. Крякнуло снова, посильней. Хохот поднялся гомерический.

Водитель остановил машину, полез под сидение и достал рюкзак, из которого с любопытством смотрел на присутствующих бусинками глаз чирок.

Немая сцена. Поковырявшись рукой в рюкзаке, «старшой» вытащил еще трех чирков, правда, мертво битых. «Ну и кто это исхитрился пошутить?» В недоумении «старшой» уставился на своих товарищей. Все стали переглядываться и вспоминать: это он выходил из камышей первым… Нет, это он — и показывает на третьего. Шутки шутками, а никто ничего понять не может. Настороженность даже какая-то между товарищами возникла. Смотрят друг на друга с подозрением.

А Осип Михайлович молчит. Никто на него и не думает.

Нет, надо же в ситуации разобраться, решает «старшой» и решительно останавливает машину. Ну, думает Осип Михайлович, надо сдаваться. Тянуть опасно. Дружбы можно лишиться.

«А что, — задает он невинный вопрос, — волчья картечь нынче на чирка предназначена?». Молчат мужики. А потом как враз захохочут: «Так это ты? И сидит, будто его не касается!». «Почему, старый?» — делает вид, что обижен, Осип Михайлович. Мужики еще больше смеются, подставляя стаканы «старшому».

Компания весело возвращалась домой, расспрашивая о чудесном выстреле Осипа Михайловича и удивляясь случаю. Каждый из них сознавал, что он — далеко не деревенский лапоть и умеет пошутить более или менее тонко. Главное — не в ущерб предстоящим в будущем интересным совместным выездам.

Владимир Ильиных, Алтайский край, с. Быстрый Исток

Оцените автора
www.oir.su
Добавить комментарий