Охота для меня интересна еще и тем, что часто провоцирует новые знакомства, встречи с самобытными людьми совершенно разного характера, темперамента и возраста. А возможность побывать с ними в угодьях — уже удача, и не менее ценная, чем добытый трофей. Об одном таком знакомстве этот рассказ.
На специализированном форуме случайно наткнулся на объявление: «Ищу напарника-пенсионера для охоты в Калужской области. Имеется русский спаниель». Как потом оказалось, инициатором этого обращения выступил 80 (!)-летний дед — Алексей Владимирович Семенов. Он объяснил, что друзья уже не могут ходить с ним. А поохотиться в одиночку не отпускает жена, которая беспокоится о его здоровье. Связь деда с Интернетом обеспечивала внучка Дарья.
В ходе нашего знакомства по телефону Алексей Владимирович болтал без умолку так, что перебить было невозможно. В итоге он пригласил меня к себе на дачу в Бронницы. Я нашел о нем предварительную информацию в Интернете, выяснил, что это эксперт второй категории по легавым.
Мне хотелось увидеть реальную охоту со спаниелем, взглянуть на работу сведущего человека с собакой. Также было желание побывать в тех местах Калужской области, поэтому я решил, что поеду и посмотрю, «какой такой Семенов».
Испытание с перепелами
Встретивший меня человек оказался светлым, почти лысым. Среднего роста, на вид лет 65. Живой, суетливый, не без собственного достоинства, интеллигентный дедок. Он постоянно путал мое отчество и вместо Семеновича называл меня на свой лад — Сергеем Соломоновичем.
Дачей служил размещенный на четырех сотках садового товарищества унаследованный еще от отца дощатый домик «кума Тыквы», утопающий в зелени яблонь и цветов.
— Второй этаж я достраивал сам! — с гордостью объявил Алексей Владимирович.
Видимо, было это очень давно. «Второй этаж» в одно окошко, обитый досочками от деревянных ящиков, от всего остального никак внешне не отличался. Картину дополнял установленный на улице побитый эмалированный чугунный умывальник, из крана которого еле-еле текла вода. В глубине сада находился сарайчик, возле которого вне досягаемости для посторонних глаз располагались столик, скамейка и пара стульев.
Имел дед и транспорт — «Москвич 2141», на котором лично возил меня в близлежащее поле. Там мы испытывали молодую собаку по подсадным перепелам. Птиц Семенов купил заранее и два-три раза пересказал мне заверения продавца в исключительной способности пернатых к полету.
Мне Алексей Владимирович выдал три патрона и видавшую виды одноствольную «переломку» 16-го калибра с обрезанным и восстановленным прикладом. Я должен был извлекать из нее звук ружейного выстрела по поднявшемуся перепелу. К птицам мы привязали цветные ленточки. Очевидно, это делалось для того, чтобы пернатых было легче найти самим, без собаки и не перепутать с дикими, если таковые вдруг обнаружатся.
Места посадки перепелов в поле были отмечены воткнутыми черенками от сломанных хоккейных клюшек. Мой напарник горделиво демонстрировал уцелевшие на них названия известных иностранных фирм, производивших спортивный инвентарь. После испытаний черенки были собраны и заботливо уложены в багажник… Оказалось, что дед до сих пор играет в настоящий хоккей на коньках! Правда, больше с мальчишками, но все равно…
В общем, предосторожности с ленточками оказались лишними, так как перепела не только не летали, но и не убегали. Нора — так звали черно-белого спаниеля — нашла их у черенков недалеко от наших ног. За одним пернатым, брошенным изо всех дедовых сил в ближайший пруд, даже сплавала ко всеобщему удовольствию. Пальба из одностволки собаку не пугала. Алексей Владимирович рассказал, что приклад давным-давно обрезал для сына, а вот теперь восстановил…
Беседы о жизни и сборы в дорогу
После полевых «испытаний» мы уютно разместились в саду за столиком, на котором усилиями хозяйки Нелли Ивановны появились чай, сахар, конфеты, колбаса и хлеб. Наш разговор, вернее монолог деда, тек неспешно. Семенов, очевидно, найдя во мне терпеливого слушателя, бодро рассказывал, что нас ждут тетерева в Кировском районе Калужской области. Сам он охотится в тех местах уже лет 10, и раз на раз не приходится.
Алексей Владимирович поведал, что собака у него молодая (полтора года) и в поле была только один раз прошлым летом. Он уточнил, что раньше охотился с дратхаарами. Дед также сообщил мне, что его знают маститые легашатники и в этом году «нижайше просили» поучаствовать в качестве судьи в испытаниях. Он согласился и пять часов подряд ходил по полю…
Семенов успел рассказать, что живет на даче весь теплый сезон, а когда-то ездил на охоту в одиночку в Архангельскую область, сам нашел ток и добыл пару глухарей и т.д., и т.п. В предчувствии предстоящего события Алексей Владимирович был явно в хорошем настроении. Он деликатно подбирал слова, всячески старался сделать так, чтобы я не отказался от поездки… Вообще в нем чувствовалась какая-то врожденная интеллигентность.
Страстный любитель легавых изложил мне старую семейную историю о том, как в свое время жена поставила ему ультиматум: если хочешь сына — продай собаку. Теперь на большую псину сил уже нет. Меж тем под ногами крутилась и периодически пыталась влезть на колени подаренная внучками спаниельша.
— Норильда! Ну какая ты собака? Кошечка какая-то! — то и дело умилялся дед.
Все, что нас окружало, — участок, дом, машина, вещи, и даже песни, которые Семенов впоследствии иногда скорее цитировал, чем напевал, — относилось к эпохе развитого социализма. Все его имущество было ветхим, уже давно отслужившим свое. Но сам дед… Он как будто светился среди всего этого, излучая собственное сияние, которое отводило на задний план картину его такого простого быта.
Это было для меня поразительно! Как умудрялся 80-летний дед не только жить на крошечную пенсию, но и не унывать? Мне даже стало интересно попытаться понять философию его отношения к жизни. Вдруг пригодится? А где же это лучше всего сделать, как не в общении на охоте?
Ехать я, естественно, предложил на своей машине. И моя кандидатура в качестве компаньона, по-видимому, Алексею Владимировичу подошла. Также я вызвал и некоторую степень доверия у его жены, благодаря чему он получил разрешение на выезд на охоту с собакой на тетерева.
Зато моя благоверная, узнав о возрасте будущего напарника, с которым мне предстояло ходить по угодьям, всплеснула руками:
— Ты с ума сошел?! А вдруг с дедом что случится?
— Как бы со мной чего не произошло… А даже если случится — он вывезет, не сомневайся!
Когда мы уже согласовывали список вещей, которые собирались загрузить в машину, Алексей Владимирович вдруг огорошил меня вопросом:
— А проволоку брать?
Увидев мой недоуменный взгляд, поспешил пояснить:
— А вдруг у автомобиля глушитель отвалится!
При погрузке среди заранее вынесенных из московской квартиры дедовых вещей мною был обнаружен перевязанный крест-накрест кирпич. Ему отводилась роль груза для лодки, видимо, якоря, если нам захочется порыбачить. Кирпич Семенову пришлось унести обратно. Думаю, он сделал это не без сожаления…
Преодоление испытаний
По дороге мой напарник делился трудностями и перипетиями, которые выпали на его долю перед нашей поездкой. Вначале пришлось в удаленном режиме договариваться с новым, а потому незнакомым председателем местного охотобщества. Вроде бы получилось все уладить, и тот согласился выписать путевки на нас с легавой.
Затем за две недели до старта у деда сломался мост во рту. Бывшие зубные врачи Алексея Владимировича за дело не брались, так как давно прекратили работать. Пришлось ему самому что-то там сточить лишнее на шлифовальном круге… Просто поразительно, но все получилось!
За неделю до отъезда у Норы началась «ложная щенность». Спаниельша начала искать и рыть место для помета, появилось молоко! Какая уж тут охота! Угрозу собачьего мастита преодолевали все знакомые ветеринары и легашатники! Слава Богу, обошлось!
Еще одно испытание поджидало деда накануне вечером. Стоило включить дома свет, как взорвалась лампа в коридоре. Осколком стекла Семенову порезало руку. В довершение бед оказалось, что в квартире нет… холодной воды! Причем горячая исправно текла из крана! Вот как так?
Надо сказать, что и у меня без приключений не обошлось. Уже накануне отъезда вечером сунулся за ружьем… а в заветном месте нет ключей от сейфа! Прямо мистика какая-то! Все обыскал, но так и не нашел. Спустя два часа сижу, глаза в потолок, уже собираюсь мчать на дачу.
И вдруг жена находит ключи в своей вазочке! Как и когда они там оказались — так и осталось загадкой. Для меня во всяком случае… Алексей Владимирович, выслушав мою историю, сказал, что, если бы после всех своих злоключений вечером узнал бы еще и про ключи, тогда точно бы не поехал! Слава Богу, что мы уже были в пути!..
Бытовые вопросы
Преодолев 400 с лишним километров и купив по дороге в Бетлицах путевки (с легавой сезон открывался на две недели раньше!), добрались до пункта назначения и разместились в заброшенном лет шесть назад доме.
Жилище, которое мой напарник использовал раньше, совсем развалилось, что впоследствии периодически вызывало у деда приступы ностальгии — впрочем, непродолжительные. Мы туда еле пробрались, чтобы вызволить кое-какие вещи — ведро, кастрюли, стол и пару стульев.
В «новом» домике тоже все было в ужасающем состоянии. Впрочем, это Алексея Владимировича никак не беспокоило. Похоже, он вообще старался по мере возможности избегать всех проблем, связанных с бытом.
Об этом свидетельствовали, например, кастрюли, плохо вымытые после финальной охоты. Алюминиевый котелок без крышки, использовавшийся для заварки чая, похоже, вообще никогда не сталкивался с процедурой чистки. Снаружи он был едва ли не чернее, чем внутри.
Я вспомнил, что еще в Москве предлагал взять одноразовую посуду, чтобы не ополаскивать миски. Мои слова вызвали у напарника недоумение:
— А чего их мыть-то? Хлебушком протер — и порядок!
Когда я вычеркнул из рациона быстро разваривающуюся порционную вермишель, дед был вообще озадачен. Черпая впоследствии ложкой гороховый с настоящими копченостями суп моего приготовления или рыбную солянку из баночного лосося с маслинами и лимоном, искренне удивлялся:
— Ну вообще! Никогда на охоте так не ели!
Правда, за это ему пришлось расплачиваться мытьем посуды и хождением на родник за водой. Но он и не возражал! Хотя при этом шутил:
— Этот стакан чистый. Я его мыл… еще прошлой весной!
Тем не менее быт мы все-таки наладили. Подмели в избе, прогнивший в одном месте пол застелили листом железа. Подвели электричество, развесили походное освещение, починили местный холодильник. Устроили кухню: походная газовая плита, баллон, ведро для воды, стол. Включили приемник.
Через некоторое время при свете висящей над столом лампы даже создавалась атмосфера некоторого уюта, располагающая к неторопливым рассказам. По образованию дед оказался технарем (родственная душа) с высшим образованием, кажется, в атомной энергетике. «Похвастался», что за полученную дозу радиации теперь имеет надбавку к пенсии в размере «целой тысячи рублей».
Алексей Владимирович также вечерами делился воспоминаниями о своей судьбе, работе, учебе в Чехии, охотничьих скитаниях. Говорил про сына, который в 20-летнем возрасте пытался вытащить из огня друзей, а сам не спасся…
Ай да дед!
Разговоры разговорами, а утром надо на охоту. Достаем ружья, набиваем патронташи… Дедов огнестрел поверг меня в шок. Затыльник был отпилен и смещен вниз, где его подпирала вырезанная ножом и прикрученная к прикладу саморезом вставка из березы.
— Зато теперь попадаю! — прочитав недоумение на моем лице, весело сказал Алексей Владимирович.
Он совсем не унывал, не переживал по поводу вещей и денег. Его интересовали только свобода, охота и собаки. Ну и постоянно одолевало желание поговорить. Правда, про мое ружье Семенов все-таки спросил: хотел узнать цену. Я сказал, сколько оно стоит. Реакции не последовало никакой.
Подъем — в 5 часов утра, в 6.00 — выезд. Почти все «заветные» места Алексея Владимировича оказались глубоко перепаханными и заросшими травой выше колен. Идем метрах в 30 друг от друга. Стараюсь не торопиться, чтобы не загнать деда.
Ходить по такому полю — сплошное мучение. Под травой плохо видно, что тебя ждет на следующем шаге — то ли бугор, то ли яма. Вдобавок все поля и даже дороги через перелески в нынешнем году обнесены колючей проволокой — этого требуют условия выпаса крупного рогатого скота.
Деда подобные препятствия одновременно и огорчали, и радовали. С одной стороны, плохо, поскольку не поохотишься толком. Зато с другой — хорошо: наконец-то в России животноводство поднимается!
На этих просторах и в таких условиях толку от поисковых возможностей спаниеля практически никакого. Собака маленькая, тихоходная, то и дело выпрыгивает из травы, чтобы увидеть, где мы, и между нами бегает.
Да и тетеревов не видать. Наконец, часам к 10 у моего спутника вылетела пара молодых петушков. Выстрел — один есть! Ай да дед! Собака быстро находит и треплет тетерева. С полем Вас, Алексей Владимирович! И снимок на память! Фотографирую удачливого охотника с Норой и добычей.
Что за напасть?!
Начало второй декады августа. Жарко! Теперь можно ехать купаться на Десну, обедать и отдыхать, что и делаем с большим удовольствием.
Следующий вечер и день не дали почти никаких результатов, если не считать одного дедовского бекаса и пары рябчиков, на выводок которых мы случайно напоролись в густом перелеске.
На третье утро едем на самое заветное поле Семенова. Тактика та же. Хорошо, что хоть не пахано, идти легко. Роса на траве сразу промочила штаны над сапогами, теперь неприятно холодит коленки. Но на это не обращаем внимания.
Топчем поле, собака или между нами, или впереди, но далековато. Дед придерживает Нору либо окриком, либо свистком. Наконец, из-под меня один за другим взлетают три матерых тетерева. Такой досады от промахов четырьмя выстрелами подряд мне не доводилось испытывать давно! Еще один тетерев взлетел, когда я лез в патронташ…
Потом этих же косачей в другом конце того же поля подняла Нора, но слишком далеко от нас. Переходим на следующее место. Передо мной в кустах опять поднимается один тетерев, снова промахиваюсь. Настроение — ноль. Все, едем купаться и готовить обед.
После отдыха и до вечерней охоты мотаемся до Бетлиц и обратно. По пути останавливаемся на Безымянной высоте, смотрим памятник и знаменитую землянку в три наката…
У деда обнаруживается особенность, больше характерная для блондинок из анекдотов. «Здесь — налево», — говорит он, при этом рукой показывает направо. Ну я быстро привык к этой специфике. В дальнейшем просил своего спутника, чтобы он только рукой указывал направление.
Вечерами было любопытно посмотреть, как Семенов уговаривает собаку покушать. Нора, очевидно, просто по домашней привычке ест плохо. Дед кормит ее со своей ложки… Он, конечно, умом понимает, что делать этого не следует, но доброе сердце не позволяет поступить иначе:
— Ну, Норильда, ну еще ложечку! Ну, кошечка, а не собака!
Во всем ружье виновато!
Вечерка и следующее утро проходят без выстрела. Решаем позднее вернуться на единственное в округе поле, где есть тетерева (я там уже мазал), и на этом закончить охоту. Ну и, конечно, по закону подлости, по приезду на место выясняется, что моего патронташа в багажнике нет! Дедушка по-братски делится со мною боеприпасами.
Опять из-под меня взлетают тетерева — теперь выводок. Глаза разбегаются — поводка, выстрелы… Эх! Снова мимо! На обратном пути дед берет-таки одного тетерева! Вот срамота для меня! Нет слов! Нора находит его добычу, и Алексей Владимирович радуется, как ребенок!
Вечерами перед сном мы поднимаемся на бугорок, на котором работает сотовая связь. Звездное августовское небо служит нам уличным освещением.
Охота с собакой на тетерева получилась бы совсем неплохой, если бы я сносно стрелял. Есть чему поучиться у деда! В любом случае Алексею Владимировичу огромное спасибо! Судя по всему, он ощущал себя виноватым передо мной за отсутствие в полях огромного количества косачей. Всю добытую дичь, кроме одного тетерева, напарник безапелляционно отдал мне.
По дороге в Москву он сделал вывод, что моя многозарядка слишком тяжелая и для такой стрельбы навскидку не годится! Добрый человек! Интересно, Семенов на самом деле так думал? Или, обвиняя во всем ружье, хотел выгородить меня? Думаю, что второе ближе к истине.
В общем, Алексей Владимирович явно рожден, как поется в одной песне, «чтобы жить километрами, а не квадратными метрами…». Может, в этом и состоит секрет его долголетия?
Сергей Максимов, г. Москва
