Так получилось, что в 2014 году разрешение на добычу косолапого в одном из хозяйств, расположенном в восточной лесистой части Красногорского района, было продано обеспеченному жителю Ижевска — человеку по возрасту еще крепкому, способному в любой день приехать за 150 километров, отсидеть вечер, а по необходимости и всю ночь на вышке или же на «лабазе» у кормового поля в ожидании выхода «топтыгина» на ночную кормежку.
Подготовка
Еще весной я провел необходимые работы. Засеял шесть кормовых полей — в среднем около гектара каждое. На одном посадил чистый овес — для медведей. На остальных росли еще и горох с пшеницей. Эти поля были ориентированы в основном на привлечение не только косолапых, но и кабанов.
Хотелось засеять пару участков зерном с примесью ячменя. Говорят, что на такие поля медведи выходят неохотно. Да и рано осыпающийся ячмень — хорошее подспорье в качестве кабаньей подкормки зимой.
Но я не смог найти хороший посевной материал. Пришлось отказаться от этой затеи. А ведь предыдущие годы показали, что поле, активно посещаемое медведями, обычно обходят стороной стада кабанов, где есть «хавроньи» с приплодом текущего года и подсвинками.
Посевы были произведены в конце мая, когда почва из-за длительного отсутствия дождей превратилась в субстрат, не способный разбудить зародыш в семени, брошенном в такую пересохшую землю. Но благодаря матушке-природе и начавшимся во второй декаде июня дождям все взошло и выросло.
Яровые поднялись плотной и высокой стеной. В начале августа, когда открыли охоту на медведей и кабанов, разглядеть животных в таких зарослях даже с вышек было невозможно, а уж с земли, то есть «с подхода», и подавно.
Дикие свиньи буквально за полторы недели опустили два кормовых поля, превратив их в футбольные арены: видимость хорошая, а поживиться уже нечем. Мишки, знающие эти земли еще с прошлых лет, проходили, ничуть не задерживаясь. Очень хорошо «работал» участок у бывшей деревни Шиши, но до начала сентября там наблюдался выход молодых, явно не трофейных медведей и самок с детенышами и пестунами.
Следы жизнедеятельности взрослых «серьезных» косолапых стали появляться на кормовых полях во второй декаде сентября. К этому времени посевы были уже изрядно помяты, особенно вдоль опушек примыкающего леса. Оставленные хищниками «визитки» свидетельствовали о солидности ночных посетителей.
Превосходное снаряжение охотника
Я несколько вечеров провел на вышке и «лабазах», перевидав при этом несколько медведей разного возраста и размеров. Засек время выхода зверей на кормовые поля и сообщил ижевскому охотнику, что пора начинать.
Он приехал первый раз 16 сентября, взяв с собой товарища, который был без оружия, только с видеокамерой. На глаза им попались четверо топтыгиных: медведица с двумя пестунами и один взрослый самец достойных размеров. Но стрельнуть у гостей почему-то не получилось. Скорее всего, они «подшумели» животных, увлекшись видеосъемкой.
Надо сказать, что экипировка нашего охотника-«медвежатника» была достаточно «крутая»: немецкий полуавтоматический карабин «Зауэр» калибра 9,3х62, снабженный цейсовским оптическим прицелом, бинокль с лазерным дальномером и прибор ночного видения со встроенной видеокамерой. Таким образом, житель Ижевска имел все шансы добыть косолапого любых размеров.
С подобным снаряжением можно успешно охотиться даже в Африке на так называемую «большую пятерку черного континента» — слона, буйвола, носорога, льва и леопарда, а также и на крокодила и бегемота в придачу.
— В последующие два вечера нас здесь не будет, — сообщил мне стрелок и пояснил, что к нему прилетает дядя Петя из Канады и они 19 сентября уже вместе приедут охотиться на медведя.
Этот день у меня был достаточно напряженный, так как в заказник «Кокманский» приезжало более 40 человек-экскурсантов из Ижевска и Сарапула. Я знал, что освобожусь поздно, и предупредил охотника. Посоветовал ему не позднее 5 часов вечера занять место на вышке и пообещал, что подъеду по мере возможности и прихвачу с собой собаку.
У меня две молодые западносибирские лайки, которые достаточно хорошо работают по кабану. Весной я их возил на испытания. По кабану собаки заслужили второй диплом в паре. А медведя почему-то вообще проигнорировали. Гавкнули на него пару раз и пошли в ближайший лес круги нарезать. А ведь это собаки хороших зверовых кровей…
Прицельная стрельба
Лайку я с собой все-таки взял и, как оказалось, не зря. Около семи вечера был уже недалеко от места охоты, где на вышке у кормового поля сидели «медвежатник» и его дядя Петя из Канады. В восьмом часу вечера услышал два явно прицельных выстрела. Подумал про себя: «Молодец! Не частит!».
Тут же по мобильному телефону охотники с вышки мне сообщили, что открыли огонь по довольно крупному хищнику. Он после выстрелов с душераздирающим ревом убежал в чащу. Медведь сделал полукруг по мелколесью и затих где-то у огибающего кормовое поле лога.
Охотники решили, что косолапый по всем признакам бит чисто, но для подстраховки нужна собака, которая без труда по свежей крови найдет поверженного зверя. Я начал выдвигаться к кормовому полю и встретил гостей, идущих мне навстречу.
Из короткого разговора выяснилось, что медведь вышел из левого дальнего угла поля. В 120 метрах от вышки мишка начал кормиться, но вел себя очень осторожно. Когда расстояние по дальномеру сократилось в полтора раза, хищник поднялся на задние лапы, желая в очередной раз осмотреть участок и убедиться в собственной безопасности.
В этот момент «медвежатник» прицелился зверю в грудь и нажал на спуск. Возможно, охотник немного сорвал первый выстрел, а вторым ударил в левый бок, ведя огонь по уже убегавшему «топтыгину».
Сильный рев не означал, что орал именно этот мишка. Мог от неожиданности «вскрикнуть» и другой медведь, только выходящий в тот момент на кормежку и напуганный внезапным выстрелом.
В поисках следов
Я отпустил собаку с поводка, отчасти даже уверенный в том, что она мне не поможет. Сам же начал высматривать кровь на том месте, где по зверю стреляли. К этому времени уже стемнело, и первоначальные поиски ничего не дали. Мне не удалось обнаружить и капли крови.
Посоветовал охотнику сменить карабин на лежавшее в машине ружье, поскольку с ним легче обращаться в лесу, тем более в условиях плохой видимости. Сам я был со своим Иж-27, ну а дядя Петя, как подобает туристу из Канады, имел лишь обычный фонарь.
Сделав круг в стороне предполагаемого падения «трофея», мы ничего не обнаружили. В поведении собаки также не проявлялось каких-либо признаков близкого присутствия раненого или же уже мертвого зверя.
Дядя Петя, а ему давно уже за 60 лет, упорно тянул нас вправо — в чернолесье. Уверял, что оттуда донесся звук падения явно «дошедшего», то есть испустившего дух, медведя. «Отменный слух у этого дяди Пети! — подумал я. — Он ведь совершенно безоружный и все время порывается отойти от нас. А это совершенно недопустимо!».
Во мне боролись два смешанных чувства. Одно требовало не нарушать технику безопасности и прекратить поиски до утра, которое, как гласит народная мудрость, всегда «мудренее» вечера. Второе чувство подталкивало к продолжению операции. Если зверь серьезно ранен, то через несколько часов трофей будет напрочь испорчен.
Я принял решение расширить количество участков и позвал своего брата с товарищем. У них отличное зрение, что очень пригодится нам в поисках. У нас с «медвежатником», к сожалению, зоркость уже далека от идеальной, а в темноте — и подавно. У дяди Пети на носу тоже неспроста восседали очки солидных размеров.
Вызвав подмогу, мы опять вышли к месту, где по медведю открыли огонь. Тут я увидел, что собака что-то тщательно обнюхивает на земле. Близоруко нагнувшись, в свете налобного фонаря обнаружил каплю крови на березовом листочке диаметром около 2-3 мм. Воткнул веточку в этой точке.
Помощники приехали быстро, но и время летело стремительно. Буквально в пяти метрах от моей «метки» была замечена обильная кровь. Уже от этого места мы начали находить все новые и новые мазки на опавшей листве, молодых деревцах и на траве. Местами крови натекло много, похоже, что медведь получил тяжелое ранение. Но следы крови забирали все левее и левее, но никак не вправо, как утверждал дядя Петя.
Коряга или зверь?
После тщательных поисков, уже изрядно уставшие, мы где-то в 11-м часу ночи вышли к притоку реки Кеп. Было ясно, что медведь переправился на другой берег, смыв следы крови со своей шкуры. Дальнейшее преследование будет не только затруднено, но и опасно.
Мы впятером остановились у речушки, ширина которой в этом месте была не более двух метров. В это время моя лайка, не проявлявшая никакого интереса к кровяному следу «топтыгина», перебралась на другой берег. Вдруг, чего-то испугавшись, она со звериной тропы вновь отскочила к воде.
В этот момент мы все отчетливо услышали глухое рычание зверя. Собака же, придя в себя после первоначального испуга, начала активно лаять, медленно приближаясь к непонятному в ночной темноте объекту, похожему на обычную корягу.
Я произвел два выстрела дробью в воздух и снова перезарядил ружье пулевыми патронами. Думал, что если это действительно медведь, то он как-то проявит себя. «Коряга» даже ухом не повела, чем еще сильнее озадачила нас. Может быть, в самом деле собака лает на упавшее дерево или большой пень, коих в наших труднопроходимых лесах везде немерено?
Прикинули расстояние до этой коряки. С учетом ширины реки оно не превышало десяти метров. Лайка стояла рядом с подозрительным объектом (на дистанции одного шага взрослого мужчины) и злобно гавкала на него.
Свет налобных фонарей не мог пробиться сквозь высокую траву, покрывавшую берега речушки. Не только тени от мощных зарослей крапивы и таволги вязолистной, но и стоявшая перед «корягой» собака не давали возможности рассмотреть, что же там такое. Я отозвал лайку и предложил выстрелить в этот объект.
Теперь створ звериной тропы за речушкой стал свободным, и у нас отпали сомнения по поводу того, что это все же медведь. Однако тени от травы не позволяли хорошенько разглядеть его силуэт и определить: хищник живой еще или уже «дошел»?
В это время «топтыгину», видимо, изменила выдержка. Он с вздыбленной шерстью, брызгая из раскрытой пасти пенной слюной, с душераздирающим ревом пошел на нас в атаку. Эффект этой картины усиливали наши налобные фонари. Их свет добавлял тени, которые еще больше увеличивали и без того не маленькие размеры медведя.
Последний бросок
Если бы не водная преграда, косолапый зверь своим бешеным рывком, скорее всего, успел бы кого-то из нас подмять. Речушка дала нам дополнительные секунды, и почти мгновенно были произведены четыре выстрела: дуплет и два одиночных.
Попадания развернули хищника к нам правым боком над самой водой. В этот момент бабахнули еще два ружья. Последний и, возможно, самый убойный выстрел был сделан из карабина. Пуля угодила в лежавшего медведя, который еще подавал признаки жизни.
Я, с трудом перебравшись через речку, еще не совсем отойдя от пережитого, наспех срезанной ножом палкой потрогал тушу. Теперь уже можно было сказать, что это застреленный нами хищник.
Эмоции от заряда адреналина, полученные в тот сентябрьский вечер, останутся в нашей памяти на всю оставшуюся жизнь. Только случайность и присутствие собаки, все-таки обозначившей затаившегося подранка, да Господь Бог не позволили моему брату, который шел первым, с ходу переправиться через речку, где нас уже более трех часов поджидал медведь.
В целом мы отошли от места первоначального ранения зверя не более одного километра. Косолапый, оправившись от болевого шока после попадания пуль, форсировал водную преграду и улегся на берегу, развернувшись в сторону обидчиков. Он слышал все наши переговоры, выдержал напористый лай собаки, не подавая никаких признаков жизни, проигнорировал мои выстрелы дробью в воздух.
Вероятно, медведь пошел на нас только в тот момент, когда почувствовал, что сил на последнюю атаку может не хватить. Зверь ринулся вперед, не дождавшись, когда его противники переправятся через речку, смертельно раненный, потерявший к этому времени много крови, но все-таки собравший силы для финального броска.
До утра «топтыгин» бы точно не дотянул. Первая угодившая в него пуля прошла между грудью и левой лопаткой, по-видимому, не задев ни одного важного органа. Я предупреждал охотника, что выстрел по стоявшему на задних лапах медведю чаще всего не приносит нужного результата, и оказался прав. Если бы удалось попасть на 10 сантиметров правее, то зверь был бы бит чисто. Чуть не так нажал на спуск — и… получаешь разъяренного подранка.
Второй выстрел оказался намного опаснее. Пуля попала медведю в область живота, это ранение смертельно. Но даже в таком состоянии зверь может пройти километры, и очень трудно его своевременно добрать.
Много лет назад у нас был похожий случай. Раненного вечером косолапого мы нашли утром мертвым рядом с шоссе «Красногорское — Игра» неподалеку от заброшенной деревни Варавай. Медведь, получивший пулю в живот, успел намотать не менее пяти километров по чернолесью. К сожалению, у зверя оказался трихинеллез. Тушу пришлось утилизировать путем трудоемкого сжигания…
Неоправданный риск
Но вернемся к нашей основной истории про гостя из Ижевска и его дядю из Канады. Да, преследуя хищника в темноте, мы подвергались серьезной опасности, и риск не был оправдан. Никакой трофей не стоит человеческой жизни.
Конечно, охотник, оплативший дорогое разрешение и в течение двух дней не добравший подранка, сталкивается с определенными материальными потерями. Но они не сопоставимы со стоимостью человеческого здоровья, а уж жизни… тем более. Нами же двигали обычный охотничий интерес, азарт и ничем не объяснимое мужское желание искать иногда совершенно не оправданные приключения на свою… голову.
За свой более чем сорокалетний стаж мне доводилось стрелять по медведю с разных расстояний, чаще всего свыше десяти метров. Правда, однажды в Кировской области пришлось открывать огонь на дистанции в несколько раз меньше — до 4-5 м. При этом охота всегда была днем, а косолапые звери неплохо себя чувствовали.
Той осенью мне впервые довелось иметь дело с медведем-подранком в кромешной темноте. Сейчас уже из личного опыта никому не советую так рисковать и не желаю оказаться в подобной ситуации…
Когда страсти улеглись, мы занялись обычными в таких случаях безопасными, но менее интересными и довольно трудоемкими делами. Нужно было решить, куда и как тащить тушу, где переправляться через ручей, искать подъезд для машины. Мы остались у трофея с дядей Петей, и тот вытащил фляжку, чтобы снять накопившееся за вечер напряжение.
«Ну, — думаю, — это наш человек, хотя и из Канады». Правда, потом — при более близким знакомстве — выяснилось, что он более 30 лет проработал инженером-конструктором на одном из военных заводов Ижевска, занимался разработками серьезного оружия.
После выхода на пенсию уже более десяти лет проживает за океаном. Причем устроился там очень хорошо, ничуть не желает возвращаться обратно. Но охоту в по-прежнему родной России никогда не забудет…
Единственный вариант сосуществования человека и хищников
Коль уж я взялся за описание опасного инцидента с медведем, завершить статью хотелось бы на серьезной ноте. В последние годы прошлого ХХ века сформировалось и получило широкое распространение так называемое «доброе и гуманное» отношение ко всем живым существам, населяющим нашу планету.
Связано это, в первую очередь, с тем, что в сознании людей произошло «стирание» понимания необходимости умерщвления животных для питания человека. Не вызывают отрицательных эмоций у населения мясные продукты. Откуда они взялись, потребители не задумываются. Однако часто обсуждают и порицают древнейшее занятие людей — охоту.
А ведь умение добывать дичь «выкормило» человечество еще в самом его зарождении на Земле, прошло через тысячелетия, сформировало свои правила и традиции, этику и культуру. Во многом благодаря охоте из века в век совершенствовалось производство снаряжения и, в первую очередь, изготовление оружия: сначала — холодного и метательного, а позднее — огнестрельного.
Добыча диких животных — особая профессия, предусматривающая всестороннее, глубокое изучение зверей. Именно охотники издревле больше всех знали о дикой природе и ее обитателях. Одними из главнейших принципов были и остаются рациональное использование объектов животного мира и поддержание их стабильной численности.
Еще в древности охотники проявляли заботу о сбережении необходимого поголовья зверей. Организовывались «засеки», «ловы» с их защитой от возможного браконьерства. По сути, это были первые особо охраняемые территории под стать современным заказникам и заповедникам. Кому же еще беречь природу и особую ее часть — охотничьих животных?!
Хищные звери и крупные копытные всегда, во все времена, требовали внимательного отношения к себе, так как в большинстве своем представляли серьезную опасность для человека. В число таких животных конечно же входит и медведь. Ежегодно от его мощных когтей и клыков страдает немало людей.
Единственный способ удерживать этого зверя на расстоянии, потенциально безопасном для местного населения, — охота. Как показывает практика, другого варианта сосуществования человека и бурого медведя нет. Любые рассуждения активистов, яростно отстаивающих права «живых существ» и защищающих их от «злодеев-охотников», тут явно не уместны.
С открытием сезона в первую очередь изымаются наиболее доступные звери. То есть «на мушке» оказываются, прежде всего, те хищники, которые уже нарушили «дистанцию избегания» и не опасаются двуногих. Выраженный страх перед людьми является той самой гарантией, которая сохраняет в природе медведя, как дикого зверя, на уровне устойчивого сосуществования с человеком во времени.
Алексей Перминов, Удмуртская республика
