Медведь и собачий хвост

Медведи на Алтае

Как-то охотились мы с товарищем в глубине Алтайских гор. Лицензии у нас были на одного марала и одного медведя. Марала мы тогда так и не сумели добыть (искали подальше от лагеря, а они ночью не раз проходили совсем близко от нашей палатки), а с медведем повезло.

В один из первых же дней мы пошли утром вниз по узкому, с крутыми склонами логу. Дело происходило в горах у верхней границы леса, около последних куртин и одиночных низкорослых кедров. Я взял свою собаку — лайку по кличке Урал. Пес хорошо работал по мелкой дичи, а медведя, как показали две-три предыдущие встречи, побаивался. Облаивать — облаивал, но не ближе 15–20 метров; если же зверь поворачивал к нему, Урал сразу удирал поближе к хозяину. Из-за такого его поведения было даже два–три неприятных, опасных момента.

Вот и в этот раз он был с нами. Из оружия у меня был немецкий (фронтовой) карабин «Маузер» калибра 7,92 мм, а у товарища отечественный «Лось» 9 мм.

Мы шли по звериной тропе, плавно уходившей вниз по логу. Урал, а к тому времени он был уже немолодым и утратил прежнюю прыть, бежал неподалеку с бодрым видом; хвост, как и полагается лайке, держал крючком или, как говорят кинологи-лайчатники, «в крутом кольце». Однако через некоторое время, взглянув на собаку в очередной раз, я обратил внимание, что хвост у нее висит почти между ног, а вид не такой уже бодрый.

Еще не отдавая себе отчета зачем, я снял карабин с плеча, загнал патрон в патронник и взвел курок. Дальше я шел с ним в руках — товарищ был позади в нескольких шагах, с «Лосем» на плече. На мои манипуляции с оружием он не обратил внимания.

Не успел я после этого сделать, наверное, и десятка шагов, как увидел впереди крупного медведя — метрах в 200–250 от нас он быстрым шагом, а даже шагом медведи передвигаются весьма ходко, пересекал нашу тропу и вот-вот должен был скрыться в густой куртине низкорослого кедра.

Я успел с колена произвести прицельный выстрел — за мгновение до того, как зверь скрылся в кедраче. После выстрела мы тщетно пытались увидеть его по направлению движения выше того лесочка — там были открытые места, и на других просматриваемых участках. Пытались послать собаку — не идет, не уходит от нас.

Тогда мы выбрались на левую сторону лога (тропа шла по правому склону) напротив того места, где был медведь, и стали тщательно осматривать дальние безлесные окрестности в надежде увидеть его. Нигде не видно. Наконец, я догадался посмотреть и туда, где зверь был в момент выстрела. И вижу, что там, перед толстой валежиной, лежавшей поперек движения медведя, находится какая-то темная, непонятная в высокой траве масса — то ли другая валежина, то ли большой корень. Беру бинокль, смотрю — так это же наш медведь! Никуда он не ушел, там и остался, где я по нему стрелял, сделав еще всего три-четыре шага, не более.

Подходить сразу опасно, зверь большой — может быть, он ранен и затаился? Приятелю не терпится пальнуть по нему для пущей безопасности из своего «Лося»; мне же не хочется, чтобы в шкуре были лишние, ненужные дыры. Сошлись на том, что он выстрелит по валежине, перед которой вплотную лежит медведь, а я буду наблюдать в бинокль. Если зверь живой, он как-то прореагирует на грохот выстрела и звучный шлепок пули рядом в дерево, а я смогу его реакцию уловить…

После выстрела медведь не вздрогнул, не шелохнулся — явно был мертв. После разделки выяснилось, что пуля задела сердце и рядом с ним был порван крупный сосуд — вся кровь оказалась внутри.

Шкура была очень хорошая (дело было в конце сентября); зверь упитанный, зажиревший — жира оказалось в общей сложности более 30 кг, а общий вес медведя — немногим более 250 кг (мы его перевесили по частям портативными весами).

Вот так собачий хвост помог добыть хорошего медведя. Не обрати я на него внимание в тот момент, зверь ушел бы в лес, а мы не успели бы с выстрелами.

Генрих Собанский, биолог-охотовед, республика Алтай

Оцените автора
www.oir.su
Добавить комментарий