Только, раз, он спустил гирьку, да и не может вытащить ее из воды-то. «Зацепил», — говорит, а сам ругается, — горячий такой был. Рыбак с ним сидел в лодке-то. «Тащите», — говорит ему. Он и потащил обеимя руками — да в пять четвертей щуку (почти 89 сантиметров. — Прим. редакции) и вытянул; она, значит, сглотнула гирьку-то!
ПРОДОЛЖЕНИЕ. ПРЕДЫДУЩУЮ ЧАСТЬ РАССКАЗА МОЖНО ПОСМОТРЕТЬ ПО ЭТОЙ ССЫЛКЕ.
А ноньче — не то! Красной рыбы, что есть, и той меньше стало. Неводами тоже ее шибко переводят: ячейки-то у неводов мелкие, ну и вылавливают ее без пути. Сами, поди, видали, на базаре стерлядок вершка по четыре (17,8 сантиметра. — Прим. редакции) продают; ну, что в ей? И стоит-то она грош — а ловят! Смотреть даже жалко.
Как отцепить застрявшую блесну?
С Матвеевской ямы мы поплыли на другие ямы. Отплыв с половину версты (около 530 метров. — Прим. редакции) Куртуков снова остановил лодку.
— Попробуйте здесь, — сказал он. — Тут не вовсе глубоко: аршин девять (6,4 метра. — Прим. редакции), больше не будет, а окунишки попадаются. Позже, когда вода совсем сядет, тогда рыба на ямы скатится, а теперь еще можно блеснить на этаких местах. Поглядите какое местечко-то здесь! Так вот тут рыбе и надо быть.
Течение было очень тихое; берега невысокие, но обрывистые; частые кусты тальника, свешиваясь вершинами над водой, бросали на нее густую тень.
Стали блеснить. Не успел я дернуть мотылек и десяти раз, как блесна моя воткнулась во что-то неподвижное.
— Видно на задевник попали? — спросил Куртуков. — Это бывает. На дне-то, ведь, и коряги, и прутья и кочки есть.
— Как же отцепить блесну?
— Добудем, не беспокойтесь. Для этого отдевка имеется. Дайте-ка мне ваш мотылек.
Я подал ему. Он раскрыл свой ящик и достал из него свинцовое кольцо, четырех дюймов в диаметре (свыше 10 сантиметров. — Прим. редакции), привязанное к длинной, крепкой бечевке, намотанной на дощечку, вершков шести длиной (26,7 сантиметра. — Прим. редакции). Продев в кольцо мотылек, он стал спускать кольцо в воду, держа мотылек в правой руке, а дощечку с бечевкой в левой. Когда кольцо, спускаясь по леске, дошло до блесны, то своею тяжестью оно отцепило ее; тогда оба снаряда были вместе вытащены из воды.
Сделать такое кольцо очень нетрудно. Нужно взять медный подсвечник, груздочком, и налить в донышко его фунта полтора свинца (около 615 граммов. — Прим. редакции). Когда последний остынет, его вынимают, просверливают сбоку отверстие для бечевки, обравнивают края напилком и кольцо готово. Следует примерить, проходит ли в него мотылек с намотанной леской; если не проходит, то отверстие нужно увеличить. Бечевка должна быть не короче лески.
Кольцо это неудобно тем, что приходится всякий раз, вынув его из воды, наматывать шнур на дощечку; это довольно продолжительно и неприятно, тем более, что мокрый шнур путается с леской, а нетерпение заставляет торопиться.
В последнее время, вместо кольца, стали употреблять отдевку другого устройства. Сделать эту отдевку, конечно, потруднее, чем кольцо, но она, несравненно, практичнее его; а так как к помощи этого прибора приходится прибегать довольно часто, то большее или меньшее удобство его имеет значение…
Пора сделать перерыв
До часу дня мы наловили рыбы до сорока штук. Ефим Константинович предложил отдохнуть.
— К тому же, — говорил он, — и время-то теперь подошло пустое: после полудня часов до трех рыба худо клюет.
Мы вышли на берег. Куртуков разложил небольшой костер и приставил к огню медный чайник с водой. Был ясный и очень теплый день. Пахло скошенной травой. Поставка сена была в том году поздняя. Почти по всему лугу пестрел народ: одни еще докашивали свои участки, другие свозили копны сена и сметывали его.
Я подошел к стоявшему недалеко от нас стогу, выдернул из него охапку сена и, разостлав его тут же, около стога, с наслаждением растянулся на нем. От продолжительного сиденья чувствовалась усталость во всех членах.
Веки мои невольно опускались, и дремота стала клонить ко сну. Но, странное дело, только что я начинал забываться, как тотчас же мне представлялось, что я дергаю мотылек и так явственно, что я слегка вздрагивал и просыпался. Я сказал об этом Куртукову, сидевшему у огня, с трубочкой.
— Бывало это и со мной сначала, — объяснил он. — Другой раз целый-то день дергаешь, дергаешь, а вечером-то, как станешь засыпать, тут вот тебе, как в яве и покажется, точно на самом деле рыба схватила блесну; даже дернет тебя самого. После, как привык, не стало.
Чайник вскипел. Неохотно поднялся я со своей душистой постели. Неподалеку от того места, где мы причалили лодку, сидел на берегу старик. Около него лежали три удилища, опираясь на воткнутые у воды вилашки. Напившись чаю, я подошел к нему.
— Что, ловно ли, дедушка?
— Клюет поманеньку.
— Кого добываешь?
— Язишки попадают.
Он действительно вытащил при мне язя, вершков семи (31,15 сантиметра. — Прим. редакции) и спустил его в холщовый мешок, опущенный наполовину в воду.
П. Васильев, 1883 год
