Что же делать со своим единственным трофеем? Выбросить? Если бы такая ситуация возникла в моих родных краях, я бы вернул добычу в водоем. Но эта рыбка была поймана в Черном море, да еще и за рубежом! И я решил ее зажарить.
ПРОДОЛЖЕНИЕ. НАЧАЛО РАССКАЗА МОЖНО ПОСМОТРЕТЬ ПО ЭТОЙ ССЫЛКЕ.
Но надо же почистить, а ножа нет. Не беда, у древних людей тоже не было стальных клинков. Для разделки рыбы я воспользовался острым камнем. И вот поджарил добычу на костре и попробовал… Что ж, по-моему, наши караси вкуснее…
Водоемы на любой вкус
Пошутили, а теперь продолжим разговор о делах серьезных. Множество войн больших и малых возникало из-за воды. В нашей стране такой проблемы по большому счету нет. Россия по общему объему ресурсов пресной воды занимает лидирующее положение среди государств Европы. У нас миллионы озер, в том числе самое глубокое на планете, — Байкал.
И рек в нашей стране не меньше — больших и малых. Есть крупные водные артерии — Волга, Обь, Енисей, Лена. Они хорошо известны широкой публике. Но имеются и реки местного, так сказать, значения, о которых знают лишь живущие на их берегах люди.
Думаю, что мало что за исключением населения Верхней Кети даже слышал такое слово — «Чачамга». Да, оно непривычно звучит для нашего книжно-компьютерного слуха. Название это пришло к нам из старины, когда по нетронутой бензопилой тайге кочевали немногочисленные племена селькупов и кетов. Говорят, они даже воевали с тунгусами из-за охотничьих угодий. Но письменности у аборигенов тогда не было, так что и достоверных данных нет…
На кетском диалекте селькупского языка название этой реки звучит так — «Чаччам Кы». Кстати, последнее слово означает что-то вроде текущей воды. Например, есть в Кемеровской области очень красивая река Кия, на берегах которой прошло мое детство. Умные люди говорят, что это тоже подобие слова «Кы». И не одна в Сибири Кия. Я, знаю, по крайней мере, две.
По-татарски, вода — «су». Отсюда и названия известных рек — Бельсу, Мрассу и так далее. А на Кавказе в таких целях использовалось слово «дон» — Цейдон, Ардон, да и сам Тихий Дон. А возьмем созвучный прекрасный Голубой Дунай? На немецком языке это будет «донау»…
Ладно, оставим лингвистические тонкости и вернемся к моей истории. Беспокойная судьба забросила меня на болотистые берега Чачамги, где жили тогда очень хорошие люди. И тот период вспоминаю с большим удовольствием.
Прихоти Фортуны
Подружился я как-то быстро (что неудивительно в молодости) с двумя Владимирами — Георгиевичем и Петровичем. Оба были учителями местной школы. А жены их работали у меня в больнице медсестрами.
У Петровича имелась собачка, которую он звал Жучкой. Она была черная, как жук, без единого светлого пятнышка. По экстерьеру — настоящая западно-сибирская лайка. Но Петрович охотой не увлекался, так что его питомица по лесу не ходила. Зато она почему-то наведывалась ко мне в гости.
Навещала вечером, ложилась во дворе и спала до утра. Если ночью шел снег, Жучка его не боялась. Спокойно дремала под «белым одеялом», как какой-нибудь рябчик или глухарь. Утром она поднималась из-под снега, отряхивалась и шла домой. Чем был для нее привлекателен мой двор, не знаю. Я никогда ее не кормил, не ласкал — собака ведь чужая. То есть вроде бы никаких причин для таких посещений не имелось, и все же…
Владимир Георгиевич был немного охотником, но больше — рыбаком, причем талантливым и удачливым. Много раз мы с ним ловили вместе на Чачамге. Надо отметить, что река эта была сплавная. В большую воду по ней отправляли лес «молем», то есть не связанным в плоты. Летом уровень в реке снижался и такой вариант транспортировки древесины становился невозможным.
Тогда вот и выходили мы с Володей на рыбалку. Лодок своих у нас не было, использовали чужие. Нет, мы не плавали на них, а только делали забросы с борта. Так в любом случае получалось подальше от берега, где глубина больше, а значит, и выше шансы поймать рыбу покрупнее.
Снасти у нас, естественно, были самодельными. Кстати, смастерить хорошее удилище — целое искусство. В густой тайге находили высокую и тонкую сосенку или елку. Шкурили и подвешивали для просушки. Для этого залезали на крышу дома. А внизу к будущему удилищу привязывали груз, чтобы оно было прямым. В принципе, можно использовать и березу. Но удилища из нее получаются слишком тяжелыми.
Поплавки делали из «балберы». Так на Кети называют кору осокоря — дерева, растущего на берегу, около самой воды. Крючки, правда, были «магазинными».
И вот, сидим мы с Володей в чужом обласке, рыбачим. Червей берем из одной банки. Удочки у нас одинаковые. Забрасываем мы крючки примерно в одно и то же место. Условия совершенно равные, а результат… нет. Спутник ловит рыбку одну за другой, а я — крайне редко. То не клюет, то срывается. Товарищу моему, видно, даже неудобно как-то стало за свои успехи.
— Давай, поменяемся удочками? — предложил он.
Сказано, сделано, но… ситуация не изменилась. Может, Володя знал заветное «слово»? Шутка, конечно, но мне тогда было не смешно. Обижался я на свою то ли неумелость, то ли невезение…
Край озер и болот
Принято считать, что к северу от Томска — сплошная тайга, подразумевая под этим огромные заросли леса. Но все не совсем так. Да, деревьев в Западно-Сибирской низменности было тогда много, поскольку вырубки велись не настолько интенсивно, как сейчас.
Однако если смотреть, как принято говорить, «с высоты птичьего полета», а на самом деле из иллюминатора Ан-2, то леса видишь не так уж и много. Больше на глаза попадается болот и каких-то мелких озерушек со ржавой водой. Вот, и Чачамгу нужно искать в подобных местах. Она течет в болотистых берегах, покрытых кустами, подчас такими густыми, что почти невозможно в них продраться.
Была тогда у меня дешевенькая ижевская бескурковка шестнадцатого калибра с неплохим, кстати, боем. И собачка у меня имелась — красивый выставочный доберман. Не обычная для тех мест четвероногая помощница. Она не охотничья, а служебная. Хотя читал я, что какой-то немецкий князь с доберманом добывал оленей. Оставим правдивость этого рассказа на совести авторов той неплохой в общем книги «Собака и окружающий мир», изданной в ГДР. Я на оленей вообще не охотился никогда, тем более с доберманом.
А вот как-то получилась у моего Рекса погонять зайца. Я пошел на реку в тот раз один, без Володи. Взял с собой и пса. То есть это была больше прогулка, чем рыбалка. Подхожу к берегу Чачамги, и вдруг на нас выскакивает косой. Ружье у меня за спиной, скинуть я его не успеваю. Заяц, естественно, мгновенно исчезает в кустах. Собака — за ним.
Мне стало очень интересно, что же будет дальше, чем это погоня кончится. Преследовал Рекс того косого с полчаса. Гонял без голоса. Ни разу ушастый зверек не показался мне на глаза. Потом мне вся эта история надоела, понял, что толку не будет. И отозвал собаку.
Константин Комаровских, г. Новосибирск
