САЙГА – УМИРАВШИЕ ДВАЖДЫ
Широки и привольны Прикаспийские степи на границе Европы и Азии. Восходящее солнце окрашивает в розовое небосвод, колышущееся под порывами свежего ветра море жестких степных трав и стада каких-то странных легких и горбоносых животных, волнами набегавшими на древнюю степь…
Их прозрачные, как бы восковые рога, подобно царским коронам, отражают утренние лучи, и в этом ореоле тысячи и тысячи животных, подобно какому-то фантастическому войску, движутся плотной массой, хватая на ходу пучки трав. Это – сайга, или сайгак, – древний вид степных евразийских антилоп, поистине уникальное создание. Он один из последних представителей мамонтовой фауны – многовидового фаунистического комплекса, образовавшегося и процветавшего в Евразии в среднем и позднем плейстоцене – 70–50 тыс. лет назад. Не выдержав резких изменений климата и экологии в целом, большинство из них вымерло, поскольку все они были приспособлены к специфической холодной среде. Вместе с мамонтами и шерстистыми носорогами, был обречен на вымирание и сайгак. Но, что удивительно, он выжил и приспособился к новым изменениям, став «живым ископаемым». На многие тысячи лет в степях Евразии он стал основным (фоновым) видом, вплоть до наших времен.
Вторую кончину приготовил сайге уже человек. На грани XIX–XX вв. охота и хищническое истребление привели к почти полному исчезновению антилоп. Лишь в самых глухих уголках пустынь Прикаспия и Турана оставались еще горстки этих необыкновенных животных. Казалось, уж теперь, при таком плотном прессинге двуногих хищников ему не выжить и он обречен. Но нет, он выжил и теперь.
Сайга – яркий представитель племени парнокопытных и полорогих (его ребристые рожки, как чехлы, растут вокруг костяных стержней и не меняются всю их жизнь), имеющий вздутую горбатую морду с нависающим над ртом мягким подвижным хоботком, всегда осваивал степи и полупустыни совершенно специфическим способом – огромными, сметающими все на своем пути стадами. Эти массы издавна, как «перекати поле», кочевали по степному поясу Евразии от Тихого океана до Атлантического, уходя от буранов, гололедов, проходя тысячи миль, переплывая реки и озера, в поисках влаги и сочных трав, в определенной, устоявшейся за тысячелетия последовательности. Появление Человечества сломало эти схемы, и сегодня антилопы кочуют в пределах отдельных географических областей, где их меньше преследуют двуногие и четвероногие хищники. Одно из таких мест – равнинное степное междуречье устьев Волги и Дона.
Приход весны стада сайги встречают на своих зимовках, в Южном Прикаспии. С потеплением в апреле огромные массы антилоп начинают смещаться к северу, в район Средней Ахтубы, на свои постоянные места отелов. Там они образуют так называемые «родильные дома», когда в одной уютной долине скапливаются сотни рожающих самок и воздух дрожит от блеяния десятков новорожденных горбоносых существ. Каждая мать рожает одного-двух малышей, которые уже через 10–15 минут могут следовать за нею. Но поскольку они еще очень слабые, то мать прячет их в траве на 3–5 дней и появляется только для того, что бы их покормить. Малыши затаиваются кто где может, и я много раз натыкаясь на них, старался обойти стороной, потому что двух-трехдневные уже не ждут полного приближения человека (хищника), а тут же пускаются наутек. При этом его матери, которая четко знает, где она спрятала свое дитя, будет уже невозможно его найти, он станет сиротой и, по сути, обреченным на смерть, поскольку никакая другая самка его не примет.
После того как малыши окрепнут, матери приводят их в свои стада, которые формируются в близлежащих долинах и, наконец, вся эта армада организованно двигается на запад – на места летней пастьбы. Они стремятся в Сальские степи, но останавливаются, наткнувшись на густые поселения людей и сельское хозяйство. Все лето они кочуют вдоль рек и озер, в поисках зеленых пастбищ и шелковых трав. На смену быстро отцветающим эфемерам в их рацион приходят злаки – пырей и ковыли. В южных степях всегда жарко, солнце быстро сжигает все живое и в полдень матери прячут детей под низкими кустиками или остатками высокой степной растительности.
Моментом, определяющим жизнь травоядных здесь, всегда были дожди. Там, где они прошли и начинала зеленеть трава на склонах холмов, вскоре появлялись и сайгаки. Ближе к осени стада начинают кочевать на север, ближе к Волге. Здесь больше влаги и более богатые пастбища. С началом осенних снегопадов и буранов, антилопы откочевывают на юг, на северо-западные берега Каспия, где и проводят всю зиму. С похолоданиями шерсть их из желто-серой превращается в белую густую шубу, защищающую от морозов и буранов, а сами они переходят на тебеневку – добывание корма из под снега. Если нет джута – ледового наста и обледенения почвы, то они успешно добираются до живущих под снегом трав, прутняка и полыней, снимая таким образом второй урожай.
К декабрю огромные стада начинают распадаться на небольшие группы – гаремы, которые формируют вокруг себя взрослые самцы. Они рьяно охраняют своих дам и территорию нахождения гарема от пришлых и наглых холостяков, норовящих урвать «то, что плохо лежит (или стоит)». Иногда между ними возникают стычки и они, подобно баранам, с ходу врезаются друг в друга лбами, но чаще все оканчивается только ритуалом демонстрации своей массы и фехтованием рогами. В период гона вожак ничего не ест, а только «окучивает» своих дам и отгоняет особенно ретивых и холостых соперников. Он настолько истощается, что к концу гона многие из них не только теряют свои гаремы, но даже не могут подняться с заснеженной земли и становятся добычей волков или одичавших собак. После периода свадеб, ближе к весне, самцы оставляют своих супруг и собираются в собственные стада, а самки, соответственно, в свои и готовятся к весенним миграциям. Но зима еще не закончилась и не раз напомнит о себе.
…Тьма овладела пространством, черное небо опрокинулось на белую землю, а завывающий буран заставлял ее буквально дрожать, поднимая в воздух миллионы тонн снега и льда. Сквозь ночь и метель пробивалось на юг огромное стадо степных антилоп. Низко пригнув горбоносые головы, оступаясь, скользя копытцами по льду, они упрямо шли впе-ред, покрывая своими телами милю за милей. Впереди шли старые взрослые самки, а в середине, прикрываясь тела-ми взрослых, мелко семенили малыши. Они уже хорошо окрепли, но их шкурки и души сжимались под ударами струй ледяного песка, а тонкие ножки болели и стонали от тех беспредельных пройденных пространств, что остались позади. Лишь неустанно шагающие рядом матери прибавляли им спокойствия и мужества.
Наступило утро, а они все шли и шли. Наступило и другое утро, а затем и третье, а стадо подобно большому белому облаку, все летело и летело над обледенелой землей, стремясь к жизни, корму и весне…
Василий КЛИМОВ
