Мой знакомый Антон способен на резкие, неожиданные поступки. С мнением друзей, знакомых не считается, подчеркивая превосходство над ними и в охотничьих, и в рыбацких делах.
Силой Антон обладал солидной — даже паре мужиков с ним не справиться. Окружают его такие же личности, как он сам. Они ценят Антона как успешного рыбака и охотника, но побаиваются, лишнее при нем себе не позволяют.
В их компании это «гвоздь номер один». Если кто-то из собеседников, принимая «лишку», был не согласен с его мнением или позволял себе малоприятную грубость в его адрес, Антон «мозги не включал», в пререкания не вступал, а сразу пускал в ход кулаки. После этого мнимый обидчик уже молча лежал под столом или у костра…
Охота и рыбалка для Антона — настоящее серьезное увлечение, которое он пронес через годы. Стреляет метко, часто не целясь, на вскидку. Подранки бывают редко. Я всегда удивлялся его умению обращаться с ружьем, спиннингом, а в прошлые годы — с сетями. Но после выхода закона о запрете ловли на «китайки» Антон поставил на них крест…
Одна из охот, состоявшаяся лет 10 назад, в которой я принимал участие, оставила в моей памяти неизгладимый след. В тот день осень напоминала о себе дрожащим от холода унылым лесом, стуком мокрых сучьев, порывами колючего ветра, порханием в воздухе раскрашенных в акварельные краски листьев и косыми жирными каплями дождя в лицо.
Мы — четверо охотников и гончая собака — на одном из полустанков сошли с электропоезда, бегущего до Мариинска. Спустились с насыпи до кустарников. Отыскали подходящее место, привязали гончака, разожгли костер. Вскипятили чай, закусили продуктами из общей кучи. После завтрака собрали ружья и, пройдя сотню метров, отвязали собаку, спустили ее с поводка.
Направились вперед вдоль кустов, за которыми протекала речушка. Она вышла из берегов, затопила низкие места. Обняла основания кустарников, деревьев, кое-где подкралась к косогору, который, медленно поднимаясь, уползал влево.
Изнурительная гонка
Собака бежала где-то впереди. Наконец, она залаяла. Мы остановились, прислушались. Ее голос начал смещаться влево от затопленного берега на пологое возвышение с молодым осинником и зарослями тальника.
Не теряя времени, охотники разбежались, заняли удобные места. Я затаился у куста, ожидая появления зайца. По голосу гончей догадывался, что она преследует «косого». Лай собаки приближался. Я присмотрелся к месту, откуда он доносился. Но кустарники и высокая трава не позволяли заметить бегущего зверька.
Вдруг «песня» гончей сместилась вперед, стала слабеть и затихла. Мы молча ждали. Через некоторое время услышали далекий лай позади себя, в стороне от разлившейся речки. Шум гона приближался.
По нему можно было определить, что зайчишка бежал по воде. Видно, спасаясь от погони, он решил скрыть свои следы от собаки таким способом. Тальник, молодые сосенки прятали от нас «косого».
Вскоре шлепанье лап стало стихать. Впереди нас за дальними вербами заяц выскочил на берег. По слабому голосу гончей я догадался, что он побежал на другой круг, который больше первого.
Ушастый зверек мчался по косогору через густую траву, которая местами была по пояс и выше, скрываясь за кустарниками. Преодолев солидный круг, уставший зайчонка сбежал с косогора, прыгнул, как ему казалось, в спасительную воду и, громко шлепая лапками, стал удаляться от берега.
Движения давались бедняге все труднее и труднее. Касаясь дна задними лапами, длинноухий вновь и вновь совершал мучительно тяжелые для него скачки. Местами было глубоко, и тогда ему приходилось плыть. Но устрашающий лай собаки приближался и заставлял спешить вперед.
Охотники тоже не дремали. Они растянулись вдоль берега. Забыв от волнения о мокрой одежде и холоде, смотрели сквозь ветки на воду, где мог появиться зверек. Через некоторое время заяц почувствовал, что силы его покидают. В очередной раз, не дотянувшись до дна, он отчаянно заработал лапками в направлении берега. Но тот приближался медленно.
Неожиданное решение
Я издалека видел, как зайчонка барахтался в воде. Заметил и Антон попавшего в беду бедолагу и его отчаянные попытки спастись. Он бросился в воду к утопающему зверьку, поймал того за уши и с победным смехом закричал:
— Ура, мужики, мы его загнали!
Мокрый пленник начал дергаться, вырываться, но хватка охотника была крепкой. Поняв свою беспомощность, заяц запищал пронзительным детским голосом, в котором смешалось все: и страх, и отчаяние, и досада, что оказался в смертельной ситуации. Громкое верещание «косого» отразилось от деревьев и воды и где-то там вдали рассыпалось в пыль.
Я отвернулся, зажмурился. В груди сдавило, застонало, впору было уши закрыть. Антон поднял зайчонку за задние лапки, чтобы избавить его от мучений известным охотникам способом. Но потом вдруг остановился и сказал:
— А что, мужики, дадим несчастному свободу? Сделаем доброе дело?
Повисла мертвая тишина. Даже собака уже не переступала с лапы на лапу. Юрий, стоявший за спиной Антона, наконец, произнес:
— Оно, понятно, не военное время, не голодаем. Можно и отпустить…
Я, осознав, что еще не все потеряно для бедняги, горячо поддержал:
— Коллеги по оружию, не жадничайте, будьте людьми! Не надо лишать зайчишку жизни, он так за нее боролся!..
Антон обвел взглядом лица стоящих вокруг и прочел в них молчаливое согласие. Он взял зайца подмышку вместе с курткой и, приказав держать собаку на поводке, торопливым шагом направился к жидкому молодому осиннику вперемешку с елочками, клином выступавшему на взгорок.
Обогнув его, зашагал к густому кустарнику, где и выпустил «косого». Когда Антон вернулся, мы все вместе пошли в противоположную сторону, ведя гончую на поводке.
Вот, оказывается, как бывает: за какие-то несколько минут и у такого «деятеля» через укоренившееся понятие добытчика может вдруг пробиться и нечто иное — благородное, симпатичное в человеческом понимании. Честь и хвала вовремя возникшей у охотника светлой мысли — сохранить жизнь беззащитному ушастому зверьку.
Иван Крискевич, Томская область
