Сегодня речь пойдет о породе, которую выводили в Великобритании. Собаки изначально предназначались исключительно для ловли рыжих плутовок (отсюда и название, «фокс» переводится с английского как «лиса»), в том числе и в норах. Четвероногие охотники также прекрасно справлялись и с крысами, даже весьма солидных размеров, могли охотиться и на небольших зверьков.

Интересное время все же нам досталось. Все течет и изменяется, теперь перестроили ранее хорошо функционировавшие предприятия, не нужными стали казаться целые сферы экономики, которые прежде вбирали в себя большое количество работников. В наше сознание активно внедряют все прелести потребительского общества… И за всеми этими преобразованиями как-то скромно меняли и охоту.

На территории национального парка «Земля леопарда» стартовала масштабная акция по проверке состояния здоровья диких животных. Ветеринары осматривают лисиц и барсуков, берут у них кровь для анализа и проводят другие исследования.

За последние 15-20 лет появилось что-то новое в действиях косули, барсука, зайца-русака и лисицы, на которых охотятся в наших краях. На первый взгляд, эти изменения незначительны и малозаметны. Однако, когда я просмотрел свои старые заметки и попробовал все «разложить по полочкам», сам удивился результату. Естественно, что речь веду исключительно о тех местах, где живу и которые знаю досконально.

Охотой занимаюсь с детства. Живу в деревне, родился и вырос здесь. Потом была служба в армии, вернулся домой через 10 лет. И сразу заметил как изменились охота, отношение людей к природе. Причем далеко не в лучшую сторону. Я очень люблю охоту с собаками на пушного зверя — белку, соболь. Чистокровных лаек у нас редко встретишь, у всех — помеси дворняг и еще кого-то.

Только недавно обратил внимание, что практически на всех сайтах рыбаков и охотников поднималась тема того, как сберечь свое имущество во время поездки на водоем или в угодья. Вопрос этот становится еще актуальнее из-за увеличения количества людей, выбирающихся на «природу». И любителей чужого добра среди них тоже становится все больше.

Был в начале сентябрь-месяц. По времени, осень должна бы была вступить уж в свои полные права в северных местах Олонецкой губернии; однако признаков осени почти совсем еще не было. Ни дождей, которые так докучают охотнику, ни холодов и ветров, которые пробирают до костей даже и привычных местных обитателей, ни даже утренников, которые тонким льдом покрывают лужицы и серебрят траву, дорогу и мост, перекинутый чрез речку, — ничего этого еще и в помине не было.

Заоктябрило. Березы роняли золотую листву, словно запоздалые слезы, укрывая мягким шуршащим ковром остывающую безмятежную землю. Травы немного посохли, пожелтели, пожухли, от чего потеряли присущий им привлекательный вид и запах. В голубом небе на юг потянулись стаи и караваны перелетных птиц, унося с собой частицу тепла родного края.

О тех, кого нам не забыть…

Прожил он 12 лет, 9 месяцев и 10 дней. Последние десять дней жизнью трудно назвать, даже по собачьим меркам. Пес ничего не ел, не мог вставать на ноги, пил только воду в лежачем положении. Он плохо слышал, но был в здравом собачьем уме, о чем говорили его виноватые глаза. Умер он в ночь с 18 на 19 ноября, хотя за месяц до этого ездил со мной на охоту…