Как-то в конце ноября старший егерь Григорий Максимович Мясников сказал мне, что есть решение общества охотников на отстрел лося по спортивной лицензии для егерей и активных членов общества.
Лицензия за вездеход
Трудность его была в том, что для такой охоты нужен вездеход. А ГАЗ-51, принадлежавший егерям, весьма не вовремя отправился в ремонт. О чем толкует егерь, я понял сразу. У моего брата Ивана как раз был рабочий вездеход, ГАЗ-69. Через пять минут мы договорились, что в обмен на машину они берут нас в компанию.
Итак, на охоту мы условились ехать утром в субботу вшестером. В тот же день позвонил и еще один лосятник — молодой егерь областного общества охотников из Кургана, который курировал и наш район. Звали его Владимир. Лицензия на лося у него была своя, но ехать решили вместе. Поднапрягшись, нашли еще один «газик».
Лосей в те годы в нашем районе было много, и высокое начальство частенько наведывалось к нам поохотиться.
В пятницу вечером Владимир прикатил к нам, остановившись у Мясникова, своего давнего приятеля.
Команда разрастается
В субботу количество участников охоты выросло до 10, и мы порадовались, что заранее позаботились отыскать еще один вездеход. Рано утром на двух бортах мы отправились в лес. Совмещая приятное с полезным, егеря попутно проверяли и свои угодья на предмет браконьерства. А также наличие косуль, волков и лосей.
Взяв курс на юг и проехав множество лесов и перелесков, мы остановились в урочище Баташ, где в густых тальниках заметили след молодого лося. Он шел по льду замерзшего озера и тыкался мордой в снег, который местами покрывал уже толстый лед. Он хотел пить, а привычная вода виднелась подо льдом, и он, видимо, никак не мог понять, что с ней случилось и почему она недоступна.
Лосенок оказался больным, видимо, потерял мать и совсем отощал. Егеря решили его добить, так как он едва ли смог бы выжить: еле передвигался, а его шерсть скаталась, как овечья.
Когда лосенка разделали, увидели, что он был весь изранен картечью. Составили акт отстрела больного животного и решили взять часть мяса домой, охотничьим собакам.
Верный выстрел
Где-то к обеду выехали мы к бывшей выселке Уральской. В то время тут уже не было ни одного дома, хотя раньше там был небольшой колхоз, и стояло около десятка построек для скота. В лесу за выселком возле болотистой низины попалось много свежих следов косуль и лосей. Тут мы и решили сделать загон на лосей.
Охотники разошлись по осиннику возле болота и встали на номера, а мы с братом Иваном отправились по старой дороге в обход болота, чтобы зайти с другой стороны.
Вскоре мы выехали на пригорок, с которого я должен был начать гон.
Выйдя из машины, я увидел, как по кочковатой низине уходят от нас два крупных лося с огромными рогами. Один из них остановился у тальникового куста метрах в ста от нас. Иван подал мне ружье и прошептал:
— Стреляй!
— Далеко ведь, не попаду, — ответил я, — только шум поднимем.
— Стреляй, ружье «Магнумом» заряжено.
Решив не спорить, я поднял ружье, прицелился в лося и выстрелил. Зверь дернулся, изогнулся, как кошка, всем телом и снова пошел.
Забрав свою двустволку 12-го калибра, я бросился за ним по болоту. Добрался до того места, где стоял рогатый, увидел клочок шерсти, что вырвала пуля. «Ушел…» — подумал я, но двинулся по следам лося.
Нет, добыча никуда не ушла. В 50 метрах от места попадания лежала туша, сраженная «Магнумом» прямо в сердце. Я выстрелил в воздух дважды, что было сигналом окончания охоты.
Даешь второго!
Стали собираться те, кто стоял на номерах. Но вместо ожидаемой похвалы на меня посыпались упреки. «Какая же это охота?» — возмущались товарищи. Только приехали и сразу назад? Мне сообщили, что мимо них прошел второй лось и по следам было видно, что он направился в Туруханское болото.
Посоветовавшись всей компаний, жаждущей «настоящей» охоты, мы решили на машине обогнать лося и отсечь его от шоссейной дороги, а команда Мясникова осталась разделывать первую добычу.
Быстро погрузившись, мы со всей скоростью направились наперерез второму зверю и едва успели. Первым из машины выскочил егерь Александр Зеленин, вторым — Евгений Затеев. Когда подошла моя очередь, сзади раздались два выстрела. На поляне перед нами бесновался раненый лось. Он рычал на охотников, как лев, скалил зубы, бил передними ногами снег вокруг себя, но встать уже не мог. Пуля повредила позвоночник, и задние ноги волочились по снегу.
Мы окружили раненого зверя, и со страхом наблюдали за его бешеными рывками в нашу сторону. Не дай бог попасться на пути подранку: затопчет в грязь, зубами порвет. Недаром старики, что охотились еще с шомпольными ружьями, говорили: «На медведя идешь — постель стели. На сохатого идешь — гроб теши».
Лось — зверь опасный
Глядя на раненого лося, я вспоминал о другом случае. Поехали мы как-то с женой на мотоцикле за ягодой. Остановились на полянке возле болота, и тут как тут вышел из кустов тальника молодой лосенок. Увидев такое чудо всего в пяти метрах от себя, жена обрадовалась и уже хотела приласкать детеныша, как вдруг из кустов ураганом вылетела огромная мама-лосиха и с оскаленной мордой начала скакать вокруг мотоцикла на задних ногах, а передними била в нашу сторону, едва не задевая наши головы.
Жена мгновенно юркнула под тент коляски, а я старался скорее завести мотоцикл. Но перегревшаяся от трудной дороги техника упрямо не поддавалась. Нажимать на педаль стартера приходилось, буквально уворачиваясь от смертоносных копыт. Наконец, двигатель взревел, и мне, прижавшись головой к самому баку, удалось выскользнуть из-под града ударов. Все это время лосенок мирно стоял воле куста, словно происходящее его нисколько не касалось.
Но в этот зимний день лось был ранен, а у нас были ружья. Через некоторое время мы уже разделывали свою добычу, радуясь, что взяли таких огромных зверей.
Оба сохатых оказались одинаковы по весу, так что мясо разделили поровну. И долго потом вспоминали эту удачную охоту.
Александр Волокитин, Курганская область
