Известный писатель Дмитрий Наркисович Мамин-Сибиряк оставил нам ряд замечательных описаний уральского быта и уральской природы. Немаловажное место в его произведениях занимает охота.
Д.Н. Мамин родился в 1852 году в глуши Урала. Когда ему исполнилось 15 лет, он впервые познакомился с охотой и полюбил этот увлекательнейший вид спорта.
Шестидесятые и восьмидесятые годы были, по преимуществу, охотничьим периодом в жизни Дмитрия Наркисовича. С ружьем за плечами он исколесил весь Урал. В своих скитаниях он черпал много интересного материала.
Мамин-Сибиряк отрицательно относился к хищническому истреблению дичи дворянами-помещиками. В известном романе «Горное гнездо» Мамин описывает охоты одного из Демидовых, приехавших «поразвлекаться» в Тагильские заводы. Он подробно рассказывает про охоту на оленя (гл. XXIV). «Загонщики стояли верст на пять. Зверь, почувствовав себя в засаде, бросился бежать и вышел прямо на «сиятельного» охотника». Недаром возлюбленная Демидова в конце концов резко бросает ему упрек: «Убить оленя, которого лесообъездчики чуть не привязали за рога к дереву. Удивительный подвиг!»
«Барские» охоты не по душе Мамину. Он рассказывает и про пошлые обывательские охоты, на которые «люди едут пожуировать и врать разные небылицы». Образцы таких охотничьих досугов Мамин показывает в одном из его рассказов, где собравшиеся охотники врут не хуже, чем в приключениях Мюнхгаузена.
Именно этот слой охотников занимается наиболее нелепым уничтожением птиц и зверя. Один из друзей Д.Н. Мамина, Николай Матвеевич, выведенный им в рассказе «Зеленые горы», говорит: «Зря бьют птицу. Выбивают маток до Петрова дня, цыплята остаются маленькими, ну, ястреба да лисы их и переедят. Убей матку — все гнездо пропало. Матка-то тебе на другой год новое гнездо выведет… Вот петух — того можно бить после весенних токов, потому как он ни к чему, а матку не тронь…»
Мамина радует проявление материнства в мире животных. «Как матка весной-то радуется, как гнездышко вьет, как деток вываживает — одна красота», — говорит тот же старый охотник Матвеич.
Во время своих блужданий по уральским лесам Мамин практически ознакомился со всеми видами охоты. Он, как настоящий охотник, знал, что «всякое время года приносит с собой известную добычу». И каких только охот не описывает Мамин в своих произведениях. Этому способствуют богатые места, в которых охотился писатель. В очерке «Родительская кровь» он описывает один из уголков на границе северного и среднего Урала: «Весной по опушкам тянули вальдшнепы, на лесных прогалинках токовали косачи, в перелет река Пластунья покрывалась утками и гусями, летом здесь кормились отличные выводки, а глухой осенью, по первой пороше, били косачей с подъезда и на чучело. Прибавьте к этому зайцев и волков, которые перебивались около «середовины», а по весеннему «насту» здесь была отличная охота на диких коз и даже оленей, хотя олень редко заходил в «середовину», потому что кругом было уже слишком голо. Ввиду такого разнообразия дичи охотников всегда тянуло в середовину…» («Уральские рассказы»).
В рассказах и романах Мамина-Сибиряка мы находим описание охот на медведя («Зимовье», «Сороковик»), лося («Гроза»), оленя («Горное гнездо», «Емеля»), на зайцев и т.д. Описывается также охота на птицу — уток, рябчика, дупеля, косачей, куликов, вальдшнепа. В связи с различными видами охоты описываются и разнообразные виды собак, причем особенно превозносится вогулка-лайка. Мамин сообщает, что «на среднем Урале эти собаки ведутся от чусовских вогул, которые живут еще и теперь в двух деревушках на реке Чусовой-Бабенки и Копчик». Мамин говорит про поразительное чутье этих собак «особенно на зверя» (рассказ «Лес»).
Благодаря охоте Мамин стал знатоком психологии животных. В его описании собаки умные, неутомимые звери, лучшие друзья человека. На трудной охоте животные жертвуют подчас жизнью за своего хозяина («Зимовье на Студеной»).
Бывая часто в лесу, Мамин особенно любил птиц. Его герои: бродяга — «Иван-несчастной жизни» слушает, как по зорям кричат на Исети лебеди, кукует кукушка, заливается соловей, и наслаждается; заводский рабочий Савка рассказывает: «Ты бы весной послушал, что по лесу делается… Уж больно хорошо птицы по весне поговаривают, точно вот понимаешь их, и так у них все хорошо выходит. А как припомнишь свое-то житьишко… Раз я этак-то слушал-слушал, точно очумел, а потом гляжу, вся-то рожа у меня мокрая — слезой проняло» («На Шихоне»).
Б. Удинцев, 1937 год
